Ключ
Шрифт:
Нам оставалось лишь укрыться за палубными надстройками, потому что высунуться было просто невозможно. Ясно, что вслед за этой артподготовкой будет штурм, и скорее всего к нам пожалует намного больше эсти, чем в прошлый раз.
И тогда Ганс взревел, как раненый бык на арене, прикрыл голову руками, подбежал к пушкам и дал залп картечью в туман, наугад, соблюдая лишь приблизительное направление, откуда прилетели камни! Это стоило ему нескольких шишек, но град камней прекратился, и в тумане раздались крики. Но этим дело не кончилось — дон Мигель подбежал к пушкам противоположного
Наш противник был горазд на коварные атаки, упрям и мстителен. По сути, мы представляли собой довольно тощий кусок для пиратов, но эти нищеброды, видимо видели в нас богачей! А может быть их кодекс чести предписывал мстить за погибших товарищей до победного конца?
Третье и последнее нападение произошло ночью. Люди спали вполглаза, я вообще не спал, грея свой насест на мачте. Тем не менее, нас спасло только то, что, внезапно налетевший ветер, сдул туман в котором «Анхелика» шла уже несколько дней. И тогда я увидел целых семь лодок-щук обходящих нас полумесяцем, словно стая хищников жертву!
Теперь их численное превосходство было налицо, но при отсутствии огнестрельного оружия, оно не имело значения. И всё же они предприняли попытку атаки, только теперь их встретил уже прицельный огонь из наших древних кулеврин, к которому Магдалена присоединила выстрелы из имевшейся на борту крупнокалиберной фузеи. Дон Мигель тоже достал свой скорострельный пистолет, прошивавший по два-три тела, так-как стрелял он почти в упор.
В общем, из семи атакующих нас лодок ушло только две, да и то лишь потому, что они при первых же выстрелах изменили курс, и стали спешно удаляться прочь от «Анхелики». Пока наши стрелки расправлялись с теми, что пытались нас атаковать, сбежавшие эсти были уже далеко.
Магдалена и дон Мигель послали им вслед несколько выстрелов, но попали в кого-нибудь их пули или нет, осталось неизвестным. По крайней мере, больше мы эсти не видели.
Интермеццо двадцать пятое
— огненные галеоны
Вскоре мы достигли берегов Исландии, которая оказалась очень приятным островом, лишённым крупной растительности, но сплошь зелёным. Жители здесь отличались приветливостью и миролюбием. Не верилось, что это потомки викингов, наводивших ужас на окрестные народы, каких-то пятьсот лет назад.
Когда они узнали, что нам удалось уничтожить большую часть эсти, терроризировавших местных рыбаков, наша популярность взлетела настолько, что мы едва не сделались героями очередной саги, которыми этот остров богат, как северные скалы чайками!
А может быть, и сделались, я не проверял. Нас неделю едва не носили на руках, ведь банда пришлых нищебродов уже год не давала людям жить спокойно, а собираться вместе и давать отпор неприятелю, местные уже разучились.
Мы с выгодой обменяли свой сахар и шёлковые нити на китовый жир, ценившийся в Южной Европе, но это была последняя удачная торговая сделка, потому что дальше произошёл ряд событий, круто изменивших нашу судьбу.
Прежде всего, нас постигла новая внезапная утрата — заболел и через пару дней умер второй престарелый свирр из нашей команды. Не помогли ни усилия Магдалены, ни старания местного доктора, который хоть и честно пытался помочь больному, но пожимал плечами и говорил с грустной улыбкой, что, увы, ему не известно никакое средство против старости!
Старика похоронили на местном кладбище, сделав на камне надпись на голландском, латыни и испанском, которого здесь никто не знал, так что мы могли не опасаться быть раскрытыми.
Не успела немного утихнуть печаль, как до нас дошли сведения, которые могли касаться предмета нашего поиска. Разговаривая с местными рыбаками, за кружкой подогретого эля, мы услышали такую историю.
Прошлой осенью, возвращаясь с промысла, незадолго до того, как эти воды перестали быть судоходными, один китобойный барк видел странную картину — несколько чудных по очертанию, видимо военных, но как будто необитаемых судов, проследовали, будто влекомые неведомой силой на север. Как они двигались было непонятно, потому что от их мачт и парусов остались лишь обломки и обрывки.
На сигналы и крики с барка корабли не отвечали, а на их палубах не было видно никакого движения. Суеверные китобои решили, что перед ними корабли-призраки, вроде Летучего Голландца, и вскоре получили подтверждение своим опасениям — на полпути к горизонту, прямо по курсу странной флотилии загорелось и замигало огромное пятно размером с холм или большую скалу! Поверхность этого пятна была похожа на радужную плёнку в стоячей воде, но в этой радуге присутствовали только огненные тона. Когда это пятно, напоминавшее наполовину опущенное в воду, тусклое солнце, загорелось перед призрачными кораблями, они сразу прибавили ход и вскоре все, как один вошли в него, словно в ворота… После этого огненное пятно тут же свернулось в яркую точку, и через миг исчезло.
Налицо был портал, который мог быть открыт с помощью чьей-то определённой воли. Но чьей? Дон Самбульо-отец такого не умел, его жена и старшие сыновья, тоже. Да и не было никакого доказательства, что это были их корабли.
Искусство открывать порталы очень непростое, к этому нужно иметь способности, весьма редко встречающиеся у людей. Из ныне живущих ими обладала только Магдалена, да и то она с моего позволения ходила лишь проторенными путями, когда это было возможно.
Однако это походило на шанс, который нельзя было не проверить. И мы снова отправились в путь.
В качестве недостающих матросов мы тогда наняли двух китобоев с того самого барка, которые заодно обещали проводить нас к месту, где видели призрачную флотилию. Конечно, нам следовало быть осмотрительнее с этими людьми, которых удалось соблазнить деньгами и выпивкой, но которые не болели за благополучный исход нашего дела, а искренне надеялись, что никаких чудес в море с ними больше не случится.
Оставить Магдалену на берегу, у дона Мигеля снова не получилось, и мы вскоре отплыли, имея в качестве цели не какую-то землю, а неопределённую точку в океане.