Ключъ
Шрифт:
– - Что-жъ, для созиданiя вы придете намъ на смeну,-- сказалъ Федосьевъ. "Очень сегодня разговорчивъ",-- подумалъ онъ.-- "И, по обыкновенiю, отвeчаетъ больше самому себe, чeмъ мнe... Опять придется издалека начинать, надоeли мнe философскiя бесeды. А пора, давно пора довести до конца этотъ глупый разговоръ... Но какъ? Охъ, театрально"...-- Разрeшите налить вамъ еще чашку... Я говорю, в?ы придете, въ самой общей формe: вы, лeвые. Личные ваши взгляды мнe, какъ я уже вамъ говорилъ, весьма неясны,-- добавилъ онъ полувопросительно, глядя на необычно оживленное, блeдное лицо Брауна.
– - Личные мои взгляды?.. Гете на старости какъ-то сказалъ Эккерману: "Со всeмъ моимъ именемъ я не завоевалъ себe права говорить то, что я на самомъ дeлe думаю: долженъ молчать, чтобъ не тревожить людей. Зато у меня есть и небольшое преимущество: я знаю, что думаютъ люди, но они не знаютъ, что думаю я..." Цитирую, вeроятно, не буквально,
– - Да вeдь очень трудно удержаться, Александръ Михайловичъ: хочется иногда сказать и правду. Разумeется, вредишь прежде всего самому себe,-что-жъ, за удовольствiя всегда приходится платить. Ничего не подeлаешь. Вeрно, и Гете не всегда слeдовалъ своему правилу... Я, кстати, не зналъ этой его мысли. Надо будетъ перечитать на досугe Гете. Благо досуга у меня теперь достаточно.
– - Какъ же вы это переносите?
– - Солгалъ бы вамъ, если-бъ сказалъ, что я очень доволенъ. Но выношу гораздо лучше, чeмъ думалъ... Я думалъ, будетъ совсeмъ плохо... Знаете, въ извeстномъ возрастe человeкъ долженъ начать заботиться -- ну, какъ сказать?
– - о зацeпкахъ, что ли... Какую-нибудь надо придумать зацeпку, чтобъ поддержать связь съ жизнью. Лeтъ до сорока можно и такъ прожить, а потомъ становится трудно. Нужно обезпечить себe для отступленiя заранeе подготовленныя позицiи... Начиная съ пятаго десятка, человeкъ и морально растрачиваетъ накопленное добро. У большинства людей есть семья,-- самая простая и, вeроятно, самая лучшая зацeпка. Но я человeкъ одинокiй, а другими зацeпками не догадался себя обезпечить, когда еще было можно...
– - Я въ такомъ же точно положенiи... Положительно, мы очень похожи другъ на друга,-- добавилъ Браунъ, непрiятно улыбаясь,-- все больше въ этомъ убeждаюсь.
– - Немного похожи, правда, я очень польщенъ. Однако положенiе наше разное. У васъ есть наука, вы "Ключъ" пишете...
– - Вотъ, повeрьте, плохое утeшенiе. {372}
– - Неужели?
– - Федосьевъ съ любопытствомъ взглянулъ на Брауна.-- Я думалъ, утeшенiе немалое. Подвинулся "Ключъ"?
– - Нeтъ, не подвинулся.
– - Очень сожалeю, какъ читатель... Но вы можете къ нему вернуться... А у меня нeтъ ничего, -- медленно, точно съ удовольствiемъ, проговорилъ Федосьевъ.-- Ничего! Пробовалъ было читать астрономiю: казалось бы, лучше чтенiя нeтъ. Прочтешь, напримeръ, о спиральныхъ туманностяхъ, что въ нихъ около миллiона мiровъ, что лучъ свeта идетъ отъ нихъ къ намъ, кажется, двeсти тысячъ лeтъ... Вeдь это должно очень убавить интереса къ землe, къ политикe, къ жизни,-- не говорю къ собственной, но хоть къ чужой. А вотъ, что подeлаешь, не убавляетъ. Откроешь послe астрономiи газету -- и гдe твоя новая мудрость? Непрiятное назначенiе по министерству такъ же бeситъ, какъ если-бъ и не читалъ о спиральныхъ туманностяхъ.
– - Нeтъ, здeсь никакая астрономiя не поможетъ... Вы теперь вродe тeхъ "лишнихъ людей", о которыхъ такъ сокрушались наши беллетристы, -- точно не всe люди лишнiе.. А сознайтесь, все-таки непрiятно быть не у дeлъ, съ астрономiей и безъ астрономiи,-- сказалъ Браунъ: онъ какъ бы задиралъ Федосьева.-- Такъ, я думаю, писатель, которому вернули рукопись или котораго изругали критики, считаетъ себя г?о?н?и?м?ы?м?ъ ?ч?е?р?н?ь?ю.
Федосьевъ засмeялся.
– - Охотно сознаюсь.
– - Казалось бы, незачeмъ огорчаться. Невелика вeдь радость быть политическимъ дeятелемъ. Всю жизнь васъ ежедневно враги поливаютъ грязью, а друзья больше молчать, да и чаще всего не такъ ужъ за васъ огорчаются. Раза два въ жизни, въ юбилейные дни, васъ славословятъ, {373} -- радости отъ этого тоже немного: вотъ и Кременецкаго славословили не хуже. Да еще въ день вашихъ похоронъ противники "отдаютъ должное", "обнажаютъ голову", и тоже плоско, и не безъ колкостей. Надо имeть огромный запасъ искренняго презрeнiя къ людямъ, чтобы, занимаясь профессiонально политикой, долго на его счетъ жить. Необходимо также запастись большой долей снисходительности къ самому себe. Это -- если говорить теоретически. А на практикe -- у большихъ политическихъ дeятелей, кажется, ничего такого нeтъ, а есть чаще всего природная и благопрiобрeтенная толстокожесть, да еще, какъ ни странно, разливанное море благодушiя. Я всегда любуюсь: какiе они всe оптимисты!... Вeдь для меня оптимизмъ и глупость нeчто вродe синонимовъ... Нeтъ, что и говорить, политика ремесло среднее. Но вотъ, подите же, ничто такъ не влечетъ людей, даже у насъ, гдe ванны изъ помоевъ обычно не компенсируются удовольствiями власти. А вы, реакцiонеры, хотите бороться съ этимъ повальнымъ запоемъ! Вы въ сущности запрещаете политическую борьбу, т. е. разсчитываете закрыть людямъ доступъ къ самой увлекательной изъ игръ. Вы, господа консерваторы, мечтатели и утописты похуже юношей революцiонеровъ.
– - А если бороться не для чего?
– - въ тонъ Брауну спросилъ Федосьевъ.-Вдругъ у насъ такая умная, благородная, проницательная власть, которая какъ разъ все то и дeлаетъ, что нужно Россiи? Не лучше ли тогда оттeснить немного юношей? Пусть въ самомъ дeлe выберутъ себe какую-либо другую, болeе безобидную игру: свeтъ на политикe не клиномъ сошелся.
– - Утописты,-- повторилъ Браунъ.-- Въ цивилизованныхъ странахъ нарочно организуютъ {374} для народа такiя игры. Возьмите хотя бы Америку: ни одинъ американецъ вeдь не знаетъ толкомъ, въ чемъ принципiальная разница между демократической и республиканской партiями. Если нeкоторая разница и существуетъ, то она измeняется постоянно, да и относится она къ такимъ вопросамъ, которые сами по себe здороваго человeка волновать не могутъ. А посмотрите на агитацiю въ пору президентскихъ выборовъ. Люди заранeе старательно выдумываютъ, на чемъ бы имъ разойтись, а затeмъ, выдумавъ, даютъ страстный бой другу...
– - Стилизацiя въ устахъ лeваго человeка неожиданная,-- сказалъ Федосьевъ. Онъ позвонилъ.-- Меня, впрочемъ, трудно удивить и скептицизмомъ, и пессимизмомъ. Когда я читаю, какъ лeвые ругаютъ правыхъ, я думаю: совершенно вeрно, но мало, стоило бы ругнуть ихъ хуже. А когда я читаю, какъ правые ругаютъ лeвыхъ, я думаю приблизительно то же самое. Правительство наше и наша общественность напоминаютъ мнe ту фигуру балета, когда два танцовщика, изображая удалыхъ молодцовъ, съ этакимъ задорнымъ видомъ, съ самой хитрой побeдоносной улыбкой, то наскакиваютъ другъ на друга, то вновь отскакиваютъ, поднявъ ручку и этакъ замысловато сeменя ножками. Меня эта фигура и въ балетe всегда очень смeшила. Ну, а если подумать, что здeсь не удалые молодцы, а безпомощные калeки такъ весело изображаютъ ухарей!.. Скоро Мальбруки сойдутся, будетъ "сильно комическая, тысяча метровъ, гомерическiй хохотъ въ залe"... Кровавый водевиль, но водевиль.
– - Съ высоты орлинаго полета обe стороны, конечно, равны и крошечны. Но вы обладаете способностью видeть во враждебномъ лагерe только то, что вамъ видeть угодно... Я скажу, {375} какъ Марiя-Терезiя, некрасивая жена Людовика XIV. Когда ей представляли новыхъ людей, она имъ объясняла: "смотрeть надо не сюда",-- показывала на свое лицо,-- "а сюда",-- показывала на свои бриллiанты. Вы не видите бриллiантовъ "освободительнаго движенiя".
– - Полноте, какiе ужъ тутъ бриллiанты... Я, впрочемъ, готовъ допустить, что демократическая лавка выше, т. е. лучше знаетъ, какъ вербовать клiентовъ. Вотъ и настоящiе лавочники очень хорошiе психологи. Они не скажутъ въ объявленiи: продается сукно,-- скажутъ: о?с?т?а?в?ш?е?е?с?я сукно продается. И цeну назначать не рубль, а непремeнно девяносто пять копeекъ,-такъ покупателю прiятнeе: все же не полный рубль... "Война до полной побeды, съ наименьшимъ количествомъ жертвъ",-- со злобой произнесъ Федосьевъ.-Правда, хорошо? Оставшееся сукно и крайне дешево, девяносто пять копeекъ аршинъ... Счетъ,-- сказалъ онъ вошедшему лакею.-- А все-таки люди много столeтiй жили гораздо спокойнeе, когда этотъ клапанъ былъ умной властью закрыть наглухо... Скажу вамъ больше: современный государственный строй во всeхъ странахъ свeта въ такой степени основанъ на обманe, угнетенiи и несправедливости, что всякая, даже самая лучшая, власть, заботящаяся о "поднятiи политической самодeятельности и критической мысли массъ" -кажется, такъ у васъ говорятъ?
– - тeмъ самымъ собственными руками готовить свою же гибель. Это не всегда замeтно, но только потому, что процессъ постепеннаго самоубiйства весьма длителенъ.
– - Разрeшите теперь мнe сказать: стилизацiя въ устахъ праваго человeка неожиданная. Но мы терпимeе васъ. {376}
– - Ахъ, ради Бога, не говорите о терпимости: для нея существуютъ особые дома, какъ сказалъ какой-то французскiй дипломатъ... Такъ что же было на банкетe? Кто говорилъ? Горенскiй? Вeрно о томъ, что проклятое правительство, вопреки волe армiи, собирается заключить сепаратный миръ?
– - Кажется, говорилъ и объ этомъ.
– - Дуракъ, дуракъ,-- съ сокрушенiемъ сказалъ Федосьевъ.-- Солдаты въ нашей армiи, да и во всeхъ воюющихъ армiяхъ, спятъ и во снe видятъ миръ -общiй, сепаратный, какой угодно... Если не всe, то девять десятыхъ. Разумeется, не высшее офицерство: оно и въ мирное время мечтаетъ о войнахъ,-- какъ же можетъ быть иначе? Возьмите какого-нибудь Гинденбурга,-кто бы онъ былъ, не случись война? Заурядный, никому неизвeстный генералъ въ отставкe. А теперь нацiональный кумиръ! Какъ же имъ не желать войны? Но другiе!.. Если-бъ князекъ хоть лгалъ, лгалъ по демагогическимъ мотивамъ! Нeтъ, онъ возмущается совершенно искренно. А катастрофа именно въ томъ, что правительство наше не хочетъ заключить миръ. Повeрьте, "камарилья" думаетъ о коварномъ германцe совершенно такъ же, какъ князь Горенскiй. Я эту камарилью, слава Богу, знаю, вотъ гдe она у меня со своей политикой сидитъ!