Ключи Марии
Шрифт:
– Итак, – начал полковник, – Надеюсь, вы перечитали хронику еще раз?
– Перечитал. Даже дважды. И не понимаю, что именно вас в ней заинтересовало.
Полковник выдвинул ящик и вынул прозрачную бутылочку в форме груши, заткнутую деревянной пробкой с красным сургучом. Внутри этой колбочки белел снегообразный порошок.
– Нас интересует вот это, – полковник протянул ее профессору.
Тот взял колбочку и удивленно повертел перед глазами.
– Что это?
– Это именно то, что соскребали рыцари со стен в пещере.
– Молоко Богородицы? – взгляд Куриласа замер.
– Именно! Рыцаря Ольгерда коварно убили в Киеве. Его закопали под Софийским
– А чем я могу помочь?
– Ну, видите ли… – полковник забрал бутылку и спрятал ее в ящик. – Враги народа перестарались и фактически угробили всю историческую науку. Теперь у нас нет кадров, которые могли бы делать глубокие исследования. Вся надежда на тех, кто остался во Львове. Среди львовских специалистов мы выбрали вас, как известного исследователя крестовых войн и участия в них рыцарей из Галичины и Волыни. Что вы думаете о девушке, которая была спасена рыцарями?
– За которой охотились король Балдуин и Папа Римский?
– Да. Кто она по вашему мнению?
– Если полагаться на описанное в хронике, это вечно юная египетская богиня Маа или… Богородица. Но это не более, чем легенда.
– Легенда легендой, но все же есть в ней определенный смысл, – полковник поднял указательный палец вверх. – У Жозефа Ренана* я нашел интересную гипотезу о том, что Жанна д’Арк на самом деле не слышала голосов архангела Михаила, святых Екатерины Александрийской и Маргариты Антиохийской. Они не разговаривали с ней, потому что она сама была Богородицей. Девой-воительницей.
Курилас закашлялся от неожиданности, ему не приходилось ничего подобного читать у Ренана.
– Позвольте спросить, в каком именно из трудов Ренана есть такое высказывание. Ведь «Жизнь Иисуса» я читал.
– Не сомневаюсь, что читали. Но в том-то и дело, что это не из книг. Это высказывание было обнаружено в его бумагах. Работа так и осталась в рукописи, видимо, потому, что никогда не была завершена. Но он не единственный, кто так думал. Тома Кемпийский в письме к Папе писал о Богородице: «Она, как весна, вечно молодая, рождается в новом теле обычно юной Девы и в юном возрасте погибает, чтобы возродиться снова и снова. За ней охотятся все силы зла и добра, ее хотят поймать, а она каждый раз ускользает, как луч солнца с ладоней. То ее видели в Лондоне, то в Льеже, то в Саламанке, то в Мюнхене… Всегда она одна и та же и вместе с тем разная». Древние культуры и религии породили совершенную мысль – идею перевоплощения душ. Феникс – символ естественной жизни вселенной, вечно готовит себе сам костер для самосожжения, сгорает в нем, но из его пепла рождается новая, молодая и наполненная энергией жизнь. А главное – омоложденный дух! Молоко Богородицы позволит нам тоже, как Фениксу, возрождаться снова и снова, но уже не такими же, какими мы были,
– Через два года после смерти святая Маргарита воплотилась в святую Екатерину? – удивился Курилас.
– Да.
Полковник, казалось, входил в экстаз.
– Но Жанну д’Арк сожгли, – робко напомнил профессор.
Глава 13
Киев, октябрь 2019. Интеллигентные дети мата не боятся
Такие квартиры Бисмарк видел раньше только в старых советских фильмах! Высоченную, под самый потолок дверь ему открыла девчонка в модно порванных джинсах и в «новогоднем» свитерке, на котором один олень трахал другого. С виду ей было лет шестнадцать, ну и вела она себя тоже соответственно.
– Твой дедушка дома? – немного фамильярно, но дружелюбно спросил ее Олег и, бросив взгляд на бумажку в руке, уточнил. – Польский Георгий Георгиевич?
– Это прадедушка, – поправила его девчушка. – Он уже давно не дома! – на ее личике проявилась озорная улыбка.
– А-а, извини! Я понимаю… Но я хотел о нем поговорить, я пишу историю украинской археологии!
Девчушка еще раз усмехнулась и пропустила его в холл, подождала, пока он снимет куртку и разуется, и провела в просторную комнату. На стенах – картины и фотографии в рамах, под большим трехстворчатым окном – круглый стол, накрытый синей скатертью со свисающей по краю бахро- мой. На столе – красная хрустальная ваза для цветов, бумаги.
– Устраивайтесь! – кивнула девчушка в сторону стола. – Бабушка скоро придет!
– А можно с тобой поговорить? Как тебя зовут? – Олег постарался как можно приветливее заглянуть в лицо правнучке археолога.
– Катя, – с готовностью ответила она и сама уселась за стол. – А о чем вы хотите поговорить? О результатах ЗНО?
– Нет, – заверил он Катю. – Почему ты так думаешь?
– Да со мной все хотят об этом поговорить! Ну, провалила я ЗНО, ну и что? Я ж в университет и не собиралась!
– А куда ты собираешься?
– А никуда! Хочу сначала к взрослой жизни присмотреться! Может, мне в ней вообще не понравится?
– А ты своего прадедушку хорошо помнишь? – перевел Олег разговор на более важную для него тему.
– Конечно! Очень хорошо!
– Он часто в археологические экспедиции ездил?
– Часто! И на конференции, и просто копать! Иногда целые коробки черепков разных привозил, прямо на полу у себя в кабинете раскладывал, потом пытался их как пазлы складывать…
Разговаривая с Катей, Олег присматривался к аккуратной стопке писем справа от вазы для цветов. Имя адресата было напечатано, а на месте обратного адреса стоял оттиск штемпеля, который окунули в «подушечку» с синим чернилам. Олег уже разобрал, что верхнее письмо адресовалось прадедушке Кати археологу Польскому. Показалось странным, что пачка старых писем, к тому же выглядевших не распечатанными, просто так лежала на обеденном столе!
– Катя, а ты можешь мне его кабинет показать?
Девчушка замотала головой.