Ключи от Лас-Вегаса
Шрифт:
Гостиная оказалась такой, как она и представляла по рассказам тети Гали, — торжественной и шикарной. Положив локти на массивный стол, Лиза уставилась на портрет Натальи. Висевший в центре комнаты над камином, он портил настроение. Казалось, что соперница с осуждением следит за ними. Неожиданно шальная мысль посетила ее хорошенькую головку. «Смотри, любуйся», — воззвала она к портрету и, скинув с тела мужскую сорочку, осталась совершенно голой. Резко сбросив поставленные Геннадием приборы на пол, она влезла на стол и, раскинувшись на парадной скатерти, поманила к себе
11
Смотреть на тетю Галю не было сил. Она лежала белая, опутанная проводами, не шевелясь, и своими огромными глазами, полными слез, с укором взирала на племянницу. Лизу начал бить озноб. Врачи, глядя на девушку, предложили ей принять успокоительного и уйти.
— Вы создаете нервную обстановку, плохо влияете на больную, — настаивали они.
Поэтому дежурить у постели пришлось Татьяне, матери Лизы.
— Поезжай к нам домой, выпей чая, приляг, прими какую-нибудь таблетку, — посоветовала она дочери.
В квартире, где ее вынянчили, девушке стало еще хуже. Здесь все напоминало о детстве, о близком и родном человеке, часто заменявшем ей отца и мать. Лиза только теперь осознала, что ближе и роднее у нее никого нет.
Руки сами лезли в шкафы, натыкаясь на старые вещи: кофточки, безрукавки, носочки, связанные Галиной для нее, Лизоньки. Фотографии на стенах и бесконечно преданные глаза женщины, словно с укором взирающие на Лизу: «Как же ты могла?»
Подойдя поближе, девушка провела пальцем по матовому изображению: Лиза на пони — рядом вышагивает Галина, Лиза на речке голышом — тетя поливает ее из лейки, Лиза в школе на вручении аттестата зрелости — счастливое лицо Галины, сияющее от гордости за племянницу.
А теперь она, ее заботливая тетьгаль, по вине Лизы переломанная и перебитая, валяется в бедной загородной больнице. Слезы сами собой градом покатились из глаз.
«Господи, если бы все можно было повернуть назад, ну на один день, нет, лучше на два года! — Мысли не давали заснуть. — Во всем виноват этот подлый Любомирский! Зачем я только с ним связалась!»
Рыдая в подушку, Лиза вспомнила о ночном телефонном звонке, с которого начался сегодняшний день.
Готовясь к встрече с тетей Галей, она почти не спала. В голову лезли всевозможные оправдания типа «он меня заставил… я не хотела». Резкий телефонный звонок отозвался болью в затылке.
— Да, — слабо прошептала Лиза, надеясь, что это кто-нибудь со словами утешения. Но в трубке послышалось странное шуршание, а затем протяжные стоны. Стон постепенно становился громче, будто кто-то крутил ручку, регулирующую звук, нарастая, он перерос в неистовый крик. И Лиза с ужасом поняла, что это кричит она. К стону подмешивался прерывистый любовный шепот Геннадия.
— Кто это? — взвизгнула девушка.
— Это ты, красавица, — рассмеялась в ответ трубка, и уже не оставалось сомнений, что это действительно ее вздохи, стоны и крики, кем-то записанные на магнитофон.
— Не правда ли, очень сексуально? — издевательский голос в трубке показался ей знакомым. От бессилия она впала в отчаяние.
В минуты невзгод ей часто представлялся рядом
— Нет, ты не купишь такую, — рыдала девчушка.
— Купим лучше, — уверяли ее в два голоса мать и отец.
— Какую лучше? — перестав плакать, серьезно поинтересовалась малышка.
— С алмазными глазками, правда, папа? — выдумала на ходу мать.
— Она будет двигаться и говорить «мама», — заверил отец.
С тех пор прошло двадцать лет. Папа так и не выполнил своего обещания. Не было у нее никого — ни куклы, ни отца.
Резкий звонок в дверь прервал горькие воспоминания.
— Лиз, я увидел во дворе твою машину, вот, думаю, отлично, пересеклись наконец-то! — обрадованно начал сосед Никита, но, заметив размазанные по щекам подружки слезы, осекся: — Ты что?
Лиза зарыдала еще громче и бросилась на шею к Никите.
— Тебя кто-то обидел? — воодушевился сосед.
— Не-ет, — всхлипывая, прошептала девушка.
— Ты только скажи, мы его с Джеком растерзаем, — с воинственностью преданного рыцаря напирал защитник.
— Спасибо тебе, Ник, это я так… сама виновата, — вытирая слезы, призналась Лиза.
— А-а, — протянул Никита и, чуть разочарованный, что его помощь не пригодилась, стал искать слова утешения: — Не расстраивайся, у меня тоже бывает плохое настроение, хоть вой.
— И что ты делаешь? — сквозь слезы улыбнулась Лиза.
— Сражаюсь с врагами или вспоминаю что-нибудь смешное.
— У меня нет врагов, — нахмурилась девушка.
— У меня тоже. Это я на компьютере, — пояснил юноша, — как японцы, когда злятся, лупят боксерскую грушу, понимаешь?
— Может, и мне попробовать? — с сомнением протянула Лиза.
— А про смешное, хочешь, я тебе расскажу? — И, не дожидаясь ответа, начал: — Еще до института, когда я учился в одиннадцатом классе, мы с ребятами очень хотели позвонить по телефону для взрослых, ну знаешь, секс по телефону. Один парень у нас звонил, рассказывал, что там такие девочки, просто улет. Только счет потом ему огромный выкатили, родители — в истерике, последствия — сама понимаешь какие. Ну, ребята меня уговорили, мол, ты в любой технике сечешь, придумай что-нибудь. Однажды во время дискотеки в школе мы выпили немного, я принес телефонный аппарат и подключил его параллельно к учительской.