Ключи от рая
Шрифт:
Она тут же вспылила:
— Вот что, мама. Послушай, пожалуйста. До сих пор вы никогда не вмешивались в мою жизнь, вы позволяли мне жить так, как я хочу, и не говорите, что вы переживаете и плачете по поводу Тима. Его брак распался, мама, мы едем в Париж и не прячемся по углам. Пожалуйста, не надо хором этому сопротивляться…
Я сказала ей, что я не собираюсь возражать против ее поездки в Париж, я даже не знала, женат Тим или нет. Я звонила совсем по-другому поводу.
— Тогда зачем ты звонила, мама?
Моя дочь может
— Потому что я интересовалась, не забыла ли ты про нашу серебряную свадьбу в субботу? — Я выпалила это прежде, чем смогла остановиться.
— Вашу — что?
— Твой папа и я поженились двадцать пять лет назад. Мы думали, что вы с Джоном, может быть, собираетесь… ну, устроить что-то вроде праздника. Родственники тоже интересуются…
Я слышала, как она резко вздохнула.
— О, мама, да. Безумный день в апреле. Господи, да…
Я поняла, что на самом деле она все забыла. И Джон забыл. И праздника не будет.
Был четверг, было слишком поздно приглашать кого-то и устраивать торжество. Это разобьет сердце Бобу, он всегда гораздо тяжелее, чем я, переживает, что его маленькая девочка редко приезжает навестить родителей. Он с такой радостью примерял свой новый костюм и готовился петь «Ты — молодость моя». Он считал, что они, возможно, арендовали зал в пабе «Канарейка», потому что, по слухам, в субботу там состоится какая-то церемония.
Я подумала о сестре Боба, которая всегда была склонна критиковать моих детей, о моей доброй кузине и изумительных праздниках, которые устроили они и их семьи. И еще я подумала о своем темно-синем креповом платье и сумочке в тон. О годах, проведенных на сквозняке за кассой супермаркета, чтобы заработать побольше денег для нашего фонда. Я вспоминала, как мы покупали на эти деньги деловой костюм, когда она в первый раз собиралась на собеседование, и как их друзья всегда приглашались в этот дом на праздничное угощение в честь дней рождения Эми и Джона. Я думала о долгих часах, проведенных Бобом на дорогах, о его красных усталых глазах и одеревеневших плечах, все ради того, чтобы были велосипеды, радио и CD-плееры. Я думала о поездках в Страну «Лего» и в зоопарк. Я вспоминала, как мы ездили через Канал во Францию.
И в какой-то страшный момент я испугалась, что если я не найду правильных слов, то никогда больше не услышу ни Эми, ни Джона.
Я лихорадочно размышляла. Ради чего все это было — четверть века экономии, изнурительной работы, ведения хозяйства? Чтобы дать им больше, чем было у нас? Это не должно кончиться дурным настроением и ссорой. Я не должна указывать им на их невнимание, я должна убедить их, что ничего страшного не произошло. Я должна сделать это быстро, прежде чем Эми начнет оправдываться.
Поэтому я перебила ее как раз тогда, когда она собралась говорить:
— Видишь ли, мы с папой собираемся вместе уехать на этот уик-энд, и мы хотим быть уверены, что это не нарушает ваши планы…
— Мама, я так виновата… — Она пыталась что-то сказать, но я не должна была позволить ей извиняться.
Если это произойдет, все пропало.
— Ну вот, все в порядке, а если ты собралась посылать цветы, то не могла бы их отправить папиной сестре, раз мы уедем.
Эми сглотнула.
— Да, конечно, мама.
— А настоящий праздник мы устроим на жемчужную свадьбу.
— Жемчужную?
— Ну да, мы с папой всегда считали, что серебряная свадьба для нас мало значит. Но раз меня зовут Перл [10] , то большой настоящий праздник должен состояться на наш жемчужный юбилей… — Я излучала доброжелательность и предупредительность.
— А это когда? — спросила дочь.
— На тридцатилетие, конечно, — весело ответила я. — Еще всего пять лет, так что у вас с Джоном есть время. Это будет праздник на все времена.
10
Игра слов: pearl — жемчуг, жемчужина, перламутр.
Ее голос был полон благодарности.
— Благодарю, мамочка, — сказала она. Я заметила, что она не сказала «мама».
Затем я подумала, как я скажу Бобу насчет поездки на уик-энд в Блэкпул и о том, что надо заказать билеты. На сестру Боба цветы, конечно, произведут впечатление. Я знаю, что букет, искупающий вину, будет огромным. Гораздо лучше что-то сказать и сделать, чем впадать в депрессию от жалости к самой себе.
В школе меня называли Головастой Перл не за красивые глаза.
2. Щедрый Джон
В офисе у меня есть прозвище — Щедрый Джон.
Все началось с дурацкой традиции, которую я ввел; каждую пятницу я предлагал всем желающим шипучего вина, немного копченого лосося и сухого печенья, — все это я ставил на мой рабочий стол. Это знаменовало собой начало уик-энда. Те, кто никуда не ехали, с удовольствием подходили и воздавали должное; те, кто отправлялись куда-нибудь, останавливались на минутку, и это было гораздо лучше, чем напиться в пабе, как это делали служащие других офисов. А цена двух-трех бутылок вина не так уж высока. За это, а также за пакет копченого лосося, несколько упаковок печенья и нарезанный лимон я приобрел репутацию щедрого парня.
У нас в офисе хорошая команда. Место нельзя назвать потрясающим — многие из нас считают, что к тридцати годам можно добиться чего-то большего.
Впрочем, эта работа и наша фирма на хорошем счету, так что к дьяволу жалобы.
Мне это нравится, и я снимаю большую светлую квартиру с двумя моими коллегами.
Моя сестра как-то позвонила мне в офис и попросила к телефону Джона. «Вы имеете в виду Щедрого Джона или другого Джона?» — спросили ее. Она сказала, что имеет в виду «другого», но ошиблась.