Ключи от рая
Шрифт:
Встав с кровати, я провел ладонью по щеке: не мешало бы побриться, только как? Придется отращивать бороду. С этой мыслью я поднялся с кровати и пошел за Алиной.
Элем оказался тот самый понравившийся мне напиток. Алина налила мне целую кружку, поставила на стол тарелку с полосками вяленого мяса.
– А ты? – Я взглянул на девушку.
– Я не люблю эль, – Алина демонстративно скривила губы. – От него морщины появляются.
– Уж тебе-то это пока не грозит, – сказал я и отхлебнул пенящейся на языке жидкости.
Алина
Вяленое мясо оказалось слегка солоноватым, и это было восхитительно – в чем-в чем, а в еде местные жители явно знали толк. Я с удовольствием съел несколько кусков, запивая элем, потом с невольным сожалением отодвинул от себя пустую кружку. От предложения Алины налить еще я отказался: нельзя потакать чревоугодию. Все время, пока я ел, Алина сидела рядом и смотрела на меня, как на какого-то чудного зверя.
– Ты дочь Альвароса? – спросил я, промакнув рукавом губы.
– Скорее уж внучка, – улыбнулась Алина. – С ним хорошо, он очень добрый.
– Он колдун?
– Колдун? – переспросила Алина, наморщив лоб. – Скорее волшебник. Колдовство – это плохо.
– А что, есть разница? – спросил я и тут же понял, что вопрос был глупым. Похоже, разница и в самом деле была.
– Конечно, есть, – быстро сказала Алина. – Колдовство – это когда людям делают всякие гадости. Когда град насылают, или болезни, или ветер за тобой пустят. А волшебство – для добра.
– Лед в окнах – это волшебство? – спросил я.
Алина на секунду задумалась, затем пожала плечами.
– Не знаю, – призналась она. – Это просто лед из заговоренной воды. А у вас не так разве?
– Нет, – я покачал головой. – У нас не так. У нас окна стеклянные.
– Знаю, – сказала Алина. – У нас в городе так, в богатых домах. Кто победнее, закрывают окна пузырями койвов.
Меня не слишком интересовало, кто такие койвы, поэтому я постарался перевести разговор на другую тему.
– Скажи, а гасклиты у вас часто появляются?
– Когда как. Иногда каждый месяц, а иногда бывает, что и год нету.
– И что с ними происходит? – признаюсь, этот вопрос интересовал меня особо.
– Смотря куда попадет, – с готовностью ответила Алина. – Если к стражникам или если в город пойдет, то тогда плохо… – Она виновато отвела глаза, потом снова взглянула на меня. – В городе гасклитов не любят, говорят, что они несчастья приносят, болезни разные. А если где здесь, в лесу да выйдет к селению, то тогда ничего. Надо только одеться нормально, тогда тебя любой возьмет в работники.
– А если узнает кто? Донесет в город?
– А как узнает? Это сейчас на тебя любой глянет и сразу поймет, что ты гасклит. А без одежды все одинаковы – что люди, что сварги, что гасклиты. Если уж совсем плохо будет, скажешь, что перебежал из Ордеи. Никто не сможет проверить.
– Что такое Ордея?
– Страна такая, мы с ней всегда воевали. Они нас победили в последний раз, заняли наши земли. Теперь многие бегут оттуда сюда, в глубь страны.
– В Ордее плохо?
– Не лучше. К тому же у них язык другой.
Это было уже интересно.
– Другой язык? А какой?
– Ордейский, – терпеливо объяснила Алина. – Похож на наш, мы понимаем друг друга, только они слова чудно выворачивают.
– А сварги? Кто такие сварги?
Алина погрустнела.
– Сварги – это боги… Ну, не боги, конечно, они из другой страны. Так же, как ты. Только ты из нижнего мира, а они – из верхнего. У них там все совсем по-другому.
– Лучше, чем здесь?
– Лучше, – тихо ответила Алина. – Намного лучше. Они не воюют, у них там машины чудные, по воздуху летают. Вообще машин всяких много. К тому же сварги очень добрые. Мой отец был сваргом… – Алина опустила глаза, я не стал спрашивать, что с ним случилось.
– Ты была там?
– Всего один раз, и то очень недолго, – Алина виновато улыбнулась. – К тому же мне помогал дед. Он сразу вернул меня назад, а больше пройти у меня не получилось. Туда очень трудно попасть. Точнее, легко, только не каждый туда попадет.
– Не пускают?
– Нет, там другое. К нам вот Мика приходит, пастух, так он там часто бывает. Он добрый, ему туда можно. Сколько раз с ним пробовала пойти – он проходит, а я не могу.
– Через Дверь? – спросил я с непонятной надеждой.
– Да, Дверь, – оживилась Алина. – Их много везде. У нас только три штуки: одна у болота, одна у Гнилого леса, и одна совсем близко, за ручьем. Это сварги их сделали.
– Зачем?
– Чтобы хорошие люди уйти могли. Так бывает: не может человек пройти, не получается. А потом раз – и проходит. Кто-то потом назад приходит, но это редко. У нас только Мика всегда возвращается.
– Ты говоришь, что могут уйти только хорошие люди. Выходит, ты плохая? Раз не можешь уйти?
– Я не знаю. – Алина улыбнулась и пожала плечами. – Дед говорит, что я очень сварливая и завистливая, часто злюсь, поэтому Дверь меня не пускает.
– А дед? Альварос может пройти?
– Может, конечно. Только он туда не ходит. Говорит, что там для него все чужое, что его мир здесь. Здесь он родился, здесь и помрет.
Не скажу, что мне все стало понятно. Тем не менее, помаленьку что-то начало проясняться.
– Скажи, а кто такие факрахи?
– Фаркахи, – поправила Алина, затем поморщилась. – Я не люблю их, они вредные. Всегда гадости делают, и шутки у них тоже гадкие.
– Но кто они?
– Ну, как тебе объяснить… – Алина заерзала на стуле. – Фаркахи – это… фаркахи. Дед говорит, что они появились задолго до нас, когда еще людей не было.