Ключи от рая
Шрифт:
Больше всего болели руки. Кое-как развязал зубами стягивающий их неподатливый кожаный ремешок, оглядел скрюченные пальцы. Ничего, все-таки я выплыл.
Дерева уже нет, лишь обрывки корней свисают с речного берега. Впрочем, отмечаю это так, без особых эмоций. И понимаю, что не прав, ведь спасло меня именно это дерево. Или Боги? Не знаю. Не хочу я сейчас разбираться в хитросплетениях причины и следствия. Потом…
Переползаю на прогретый солнцем пятачок, ложусь. Господи, как хорошо, что есть солнце. Не было бы без него этого мира. Или того, моего, не суть важно. Ходим мы, говорим, живем, делаем что-то. Машины ездят, самолеты, ракеты разные летают. А в основе всего – солнце. Именно оно растит для нас еду, – значит, живем и двигаемся мы именно благодаря солнцу, и в каждом нашем движении кроется частичка солнечного света. Бензин – из нефти, а нефть появилась благодаря жившим миллионы и миллионы лет назад растениям. А почему они жили? Потому что солнце щедро дарило им свое тепло. Так же и с углем – не будь солнца, не было бы и его. И так во всем, куда ни глянь. Ветер дует, река шумит – в основе всего тепло солнца. Куда бы мы без него…
Я провел в этом чудесном месте часа два, согреваясь и зализывая раны. Впрочем, слишком серьезных повреждений я не заметил, и за это мне и в самом деле стоило поблагодарить Богов. Ссадины, порезы, брюхо слегка ободрал. Бок болит жутко – ребра вроде в порядке, хотя ушиб довольно сильный. Но кости целы – трудно было рассчитывать на что-то большее.
Итак, куда мне теперь? Понятия не имею. Точнее, знаю куда – к Альваросу. Только как к нему попасть, как найти дорогу? Того и гляди, снова в рабство попаду. Да еще обуви нет – я хмуро взглянул на босые ноги, тронул кольцо кандалов, мне его пока никак не снять. Идти босиком я не смогу, – значит, начать надо именно с обуви. Вот, кстати, на правой ноге сохранилась обмотка для колена, – жаль, вторую сорвало. Крепкая, не разорвать. И ножа нет. Как же ее раскроить-то?
Впрочем, человек и выбился-то из стройных рядов древних обезьян благодаря уму – а точнее, смекалке. Да, нет ножа. Но зато кругом полно камней. Положив кусок кожи на острый выступ, я поднял подходящий камень и в течение минуты перерубил полосу на две равные части. А затем почти час ломал голову над тем, как соорудить из этих кусков кожи и ремешка – того, что еще недавно стягивал мне руки, – что-нибудь пригодное для ходьбы. В итоге получилось не очень красиво, но терпимо, даже со шнурками из тонких длинных корней от моего спасительного дерева. Сделал несколько шагов – вполне нормально. Можно идти.
Я не знал точно, в какую сторону мне идти, поэтому направление определил очень приблизительно. Мне нужно выйти к большой реке, а там будет проще. Знать бы, что этот бурлящий поток впадает именно в нее. С другой стороны, должен же он куда-нибудь впадать. Именно поэтому я и пошел вдоль унесшего меня из рук Марка потока.
Как оказалось, до водопада я не доплыл примерно километр. Сам водопад меня впечатлил – попади я в него, возможности спастись у меня не было бы никакой. Столб воды бился о камни, бурлил и клокотал, по спине у меня пробежали мурашки. Не иначе, Боги и в самом деле ко мне благосклонны…
Примерно к полудню моя река стала гораздо шире и спокойнее, да и местность заметно изменилась. Стало больше леса, исчезли выпиравшие из земли валуны. Потом, к моему огорчению, река вообще разделилась на несколько рукавов, я с явным опозданием понял, что забрел куда-то не туда. С сожалением подумал о том, что надо было взобраться на дерево на каком-нибудь бугре и оттуда осмотреться. Можно и здесь, но оттуда я бы точно увидел гораздо больше. И почему умные мысли всегда запаздывают?
На дерево я все-таки взобрался. Рискуя сломать себе шею, влез на самую вершину и лишь оттуда смог разглядеть на фоне далекой дымки какие-то призрачные строения. Город? Похоже. А может, просто какие-то горы. Отсюда не разобрать, надо подойти ближе. Заметив направление, я слез с дерева.
Сначала дорога была вполне терпимой, я шел часа три, делая редкие передышки да изредка срывая какие-то ягоды. Попробовал их с опаской, но потом плюнул на все страхи и обирал каждый встретившийся кустик. Впрочем, водянистые ягоды совершенно не утоляли голода и лишь дразнили мой аппетит.
Я понял, что забрался в болото, когда земля под ногами начала чавкать. Остановился, не зная, куда идти, потом снова влез на ближайшее высокое дерево, огляделся.
Это и в самом деле был город, теперь я в этом не сомневался. До него оставалось не больше десяти километров, однако я тщетно высматривал подходящую дорогу – кругом, куда ни глянь, простирался лес с частыми проплешинами болот.
Пришлось рискнуть. Определив направление, я немного отдохнул и снова отправился в путь. Довольно долго мне удавалось лавировать меж топей, ориентируясь по островкам деревьев, но вскоре я понял, что дальше дороги нет. Ноги вязли в болоте, я едва не потерял свои чудо-башмаки.
И куда теперь? Стоя на небольшом островке, я задумчиво огляделся. До города рукой подать, километров пять, не больше. Идти через болото? Рискованно, но что делать? Возвращаться назад и искать другой путь не было ни сил, ни желания. К тому же я помнил о помощи Богов – и, говоря откровенно, очень на нее рассчитывал.
Я знал, что потеряю обувь при первых же шагах по болоту, поэтому снял свои обмотки, связал их и повесил на шею. Еще раз оценил направление – и с осознанием того, что делаю величайшую глупость, шагнул в чавкнувшую под ногами жижу.
Минут сорок мне с горем пополам удавалось пробиваться вперед, хотя порой я проваливался почти до пояса – в такие минуты в сознание закрадывался холодок ужаса. Но каждый раз мне удавалось нащупать опору, и я, мысленно поблагодарив Бога за помощь, выбирался с опасного участка. Я даже подыскал подходящий шест – двухметровый ствол от погибшего деревца – и теперь чувствовал себя гораздо увереннее, к тому же местность стала улучшаться, среди гнилого сухостоя появились даже отдельные живые деревья, что было очень хорошим знаком. Именно эта уверенность меня и сгубила: вместо того чтобы обойти очередную подозрительную проплешину в колышущемся травянистом ковре, я пошел прямо. Тут же провалился по пояс, торопливо шагнул дальше, стремясь нащупать опору, – и лишь тогда понял, что сделал глупость. Попытался вернуться – и не смог, лишь завяз еще глубже. Положил шест поперек, оперся на него, попытался выбраться – гнилой ствол хрустнул и переломился пополам, я разом увяз по грудь. И с ужасом понял, что и в самом деле тону.
Наверное, так уж устроен человек: он до последнего момента отказывается верить в то, что его земной путь подошел к концу. Я тоже не верил, не хотел верить, я все еще пытался выбраться, но каждое мое движение лишь ухудшало ситуацию. Игра шла только в одни ворота: если я не шевелился, то погружался медленно, если трепыхался, то тонул гораздо быстрее. В каких-то трех метрах от меня росло чахлое деревце, оно обещало спасение – но дотянуться до него у меня не было никакой возможности. И понесло же меня именно сюда…
Распластав руки по поверхности трясины, я смотрел по сторонам, стараясь найти способ выбраться. Искал его – и не находил. Не было такого способа – осознав это, я понял и всю бесперспективность своего положения. Я попался…
– Скверное положение, молодой человек. Очень скверное… – раздавшийся совсем рядом знакомый голос заставил меня вскинуть голову.
– Кот! – заорал я, чувствуя, что болотная жижа уже касается моего подбородка. – Помоги мне!
Это и в самом деле был Кот. Он сидел чуть в стороне на стволе поваленного дерева, его желтые глаза смотрели на меня с явной укоризной.