Ключи от рая
Шрифт:
Мы подходили все ближе, рабочих уже согнали – для образцово-показательной казни все было готово. Даже плаха была, я с невольным изумлением – и с содроганием, чего греха таить, – увидел крепкий, массивный чурбак, рядом прохаживался плечистый детина. Не иначе палач. Не хватало только самого Марка, но я не сомневался, что он скоро появится. Кстати, а почему бы слегка не испортить ему мероприятие?
От этой заманчивой мысли у меня даже повысилось настроение. Нет, мне не сбежать, я это знаю. Но ведь имею я право умереть по-своему?
– Стой…
Стою. А плаха совсем новая, чистенькая. Это даже приятно: видимо, давненько у них никто не пытался бежать. А вот и господин Марк…
Хозяин рудника подъехал с шиком, когти его роскошного коня скрежетали по камням, едва не высекая искры. Лихо спешившись, Марк поправил пояс, смахнул невидимую пылинку с рукава своего богатого красного кафтана. Я ненавязчиво огляделся, запоминая расположение охранников, прикинул расстояние до бурлившей чуть в стороне от меня воды. Получится? Должно. Без Марка получится точно, но лучше сдохнуть на плахе, чем упустить шанс достать этого выродка.
Собравшаяся вокруг толпа рабочих притихла, я заметил среди них Уно, его глаза были полны укоризны. Увы, дед, так получилось. Не серчай на меня.
Марк подошел ко мне, я слегка шевельнул руками. Хорошо, что их связали перед грудью. А вот длинный кафтан Марка слегка мешает, это плохо: придется бить вслепую.
– За последние годы на меня никто еще не пытался напасть, – сказал Марк, остановившись передо мной. – Беглецам я обычно отрубаю ноги, но у нас с тобой особый случай. Если тебе есть что сказать, говори.
Каюсь, мелькнула мысль сказать ему, что я не виноват, что все подстроил Игорь. Но тут же пришло понимание того, что все это глупо и бесполезно. Зрители собраны, эшафот готов. Даже палач на месте. И неужели Марк решится отменить казнь из-за таких мелочей? Впрочем, играть так играть…
Я демонстративно обвел взглядом притихшую толпу, оглянулся, словно ища поддержки в лице охранников. Неплохо стоят ребята, у меня будет секунды две, не меньше. А больше мне и не нужно.
Оценив ситуацию, я снова посмотрел в лицо Марку и улыбнулся. Вероятно, улыбка моя была слишком нахальной, так как Марк нахмурился. Впрочем, спустя секунду он охнул и согнулся от боли, потому что в пах я ему стукнул от всей души, попав как раз железякой кандалов. Можно было добавить еще коленом или сцепленными руками, но на это у меня уже просто не оставалось времени, а потому приходилось довольствоваться малым – все равно я ему праздник испортил. И с девками ему теперь долго не забавляться – при мысли об этом мне стало совсем хорошо. Не опуская ноги, я ударил пяткой назад, сбив одного из охранников, второго с разворота ударил сцепленными руками в ухо.
Судя по всему, я снова сделал что-то совершенно невозможное для гасклита. Оторопели не только зрители, но и охрана. Этого я и добивался. Путь был свободен – рванувшись вперед, я в несколько прыжков достиг края реки и прыгнул в бурлящую воду.
Я знал, что вода здесь холодная, но не ожидал, что настолько. Разом перехватило дыхание, меня подхватило и поволокло течением. Мелькнули ошеломленные лица рабов и стражников, громоздкие промывочные машины, затем все исчезло – остались лишь белая от пены река и стремительно несущиеся мимо меня стены ущелья.
Холодно было неимоверно. Меня бросало из стороны в сторону, я с трудом держался на поверхности. Говоря откровенно, я никогда не считал себя хорошим пловцом, и то, что мне как-то удавалось держаться на поверхности, да еще со связанными руками и железякой на ноге, выглядело настоящим чудом. Усердно работая ногами, я подобрался к правому берегу потока, выискивая что-нибудь, за что можно зацепиться. Тщетно: мимо меня стремительно неслась каменная стена, и, хотя она стала довольно низкой, выбраться из пробитого потоком русла не представлялось никакой возможности. Несколько раз я касался руками стены, меня отбрасывало в сторону – и все начиналось сначала. Давал о себе знать холод, я чувствовал, что окоченевшие от ледяной воды пальцы уже почти не работают. Вскоре впереди послышался далекий гул, и я мысленно попрощался с жизнью: скорее всего, это и есть их хваленый водопад. Я даже слегка разозлился: ну где же вы, Боги? У вас не так уж много времени, чтобы поразить меня своими чудесами. Или старый колдун лгал?
Возможно, он говорил правду – я понял это в тот момент, когда увидел бьющееся в потоках воды дерево. Край каменистого склона обвалился, росшее у самой воды дерево упало в воду и держалось теперь лишь благодаря крепким корням, натянутым, словно струны. Стремительный поток уже ободрал часть его ветвей, обломанные сучья белели метровыми клыками, и неизвестно еще, что они мне сулили. Я понял, что мне предстоит на полном ходу влететь в это нагромождение сучьев, и не решился возблагодарить Богов. Велика разница: налететь на эти сучья или разбиться, упав с водопада.
Эти и многие другие мысли промелькнули в моем сознании в считанные секунды. А потом я с треском вломился в обкромсанную крону, моих усилий хватило лишь на то, чтобы сберечь глаза.
Страшный удар в бок – меня подкидывает, бросает в сторону – мощный рывок – и вот я уже лежу, прижавшись лицом к прыгающему подо мной стволу. Жив? Возможно…
Я медленно приподнял голову, стараясь не наглотаться воды: меня все еще било волнами. Кстати, за что же я держусь? Воистину, Боги, вы милосердны! Или мне надо благодарить не Богов, а связавших мне руки охранников? Я зацепился связанными руками за сук – не будь этого ремня, не удержали бы меня замерзшие пальцы. Может, именно из-за холода я пока и не чувствую боли – хотя вижу, что у меня ободран бок. Да и руки как деревянные…
Однако надо и выбираться. Только как? Гляжу вверх – до края обрыва метра три, не больше. Дерево долго не продержится, я это чувствую – чувствую всем телом. Оно гудит, вибрирует, корни едва его держат. Надо лезть наверх…
Легко сказать – лезть, на деле все гораздо сложнее. Кое-как подтягиваю ноги, опираюсь на какие-то ветки. Примериваюсь – и титаническим усилием перекидываю руки на следующий сук. Получилось, а ведь сам в это не верил. Теперь еще немного… Ай, умница!..
Я выбрался из потока, теперь меня не заливает волнами. Но впереди самое сложное – проползти вверх по голому участку ствола. Ползу, а куда денешься? Ну, давай, Кирюша, давай… Ты же можешь, у тебя все получится… Давай, родной…
Больше всего мой путь наверх походил на кошмарный сон. Я соскальзывал, обдирая брюхо, снова лез, цепляясь негнущимися пальцами за шершавый ствол. Кое-как перебрался на опутанный корнями грязный комель, теперь спасительный берег совсем близко. Силы дерева на исходе – как и мои, – оно стонет и скрипит в объятиях речных валов. Только бы не упасть – перебираюсь по скользким корням на берег, чувствую под собой долгожданную твердь. На четвереньках отползаю в сторону – и падаю без сил…
Не знаю, сколько я пролежал – пять минут, десять или целый час. Только очнулся я от боли. Болело тело, эту боль я помнил еще с детства – так, бывало, болели пальцы, когда я с санками приходил домой и отогревал озябшие руки у теплой батареи. Только сейчас все было в тысячу раз хуже. Но я не жаловался. Болит – это хорошо. Значит, жив еще. Снова выкарабкался, снова утер нос костлявой…