Ключи от рая
Шрифт:
Нельзя сказать, что монашеская жизнь Яне однозначно понравилась. Приходилось очень рано вставать и много работать, сестры долгие часы проводили в молитвах, во время которых Яна чувствовала себя очень неловко. Нет, она молилась вместе со всеми, но именно поэтому чувствовала себя виноватой. Чувствовала себя обманщицей, притворщицей – потому что не верила в то, что делала. Разве мало молилась она в детстве – тогда, когда умирала мама, когда ей было так трудно? Верила ведь тогда, очень верила. Чуда ждала – потому что не мог Он ее бросить, не заслужила она этого.
Бросил. Не помог. И как она может просить Его о помощи, когда Он так жесток и бездушен? Если нет от него помощи, когда она так нужна? Глупо все это. И сабля ей в этой жизни помогла куда больше Бога.
Тем не менее, она молилась и даже вскоре научилась чувствовать во всем этом какое-то утешение. Самой было странно, слезы на глазах выступали. И казалось иногда, что дотягивалась душа ее до чего-то доброго и чистого, вечного, необъятного. В такие минуты Яну охватывало ощущение искреннего счастья, она переставала чувствовать себя одинокой. Огорчало лишь то, что счастье оказывалось очень недолгим. Заканчивалась молитва, сестры расходились – и снова наваливались тяжелые думы. Яна и сама уже не знала, чему верить. Вроде и есть Он, и нет Его. И никто не подскажет, как тебе поступить…
Можно было поделиться своими мыслями с настоятельницей, но Яна боялась. Боялась, что Аглая отговорит ее, убедит в том, что месть не принесет успокоения ее душе. Боялась, что согласится с этим и Инди избежит расплаты. Мысль о том, что Инди будет жить, что на его совести будут новые загубленные жизни, не давала Яне спать. Прошло больше трех недель ее новой жизни, и Яна поняла: больше так она не сможет…
Известие о том, что она уходит, настоятельница восприняла спокойно. Не пыталась уговаривать, не просила остаться. Но когда Яна уходила, долго стояла на дороге и печально смотрела ей вслед.
Проведенные в общине дни не прошли для Яны впустую: у нее было время подумать, что и как делать. Сейчас на ней была простая монашеская одежда, голову покрывал черный платок. Это было очень удобно, вряд ли кто узнает ее в этом наряде.
Уходя из общины, Яна позаимствовала большой крепкий нож. Может, и нехорошо красть у сестер, но уж очень не хотелось объяснять, зачем он ей нужен.
Нож она спрятала в рукаве, соорудив из двух ремешков немудреные ножны, – его совершенно не было видно. Ничего, Инди еще поплатится за свое предательство. Теперь у нее есть немного денег, их дала Аглая, этого хватит примерно на неделю. А больше ей и не нужно.
В город она пришла уже затемно. Снова прятаться в сене у Яны не было ни желания, ни необходимости – располагая деньгами, она сняла в небольшом постоялом дворе на окраине маленькую комнату. Роль монашки ей вполне удавалась, к ней относились подчеркнуто вежливо. Все это добавляло Яне веры в успех ее миссии. О том, что будет потом, она предпочитала не думать.
Весь следующий день она провела, бродя по улицам в тех местах, где обычно появлялся Инди. Статус монашки не позволял ей заходить в питейные заведения, но прогуливаться рядом она могла и внимательно высматривала, не мелькнет ли где знакомая фигура. И если в первый день ей не повезло, то на следующее утро она столкнулась с Инди едва ли не нос к носу.
Это произошло среди торговых рядов. Потолкавшись среди толпы и послушав, о чем говорят люди, Яна собралась идти к постоялому двору Гвидо – она вспомнила, как Инди упоминал о том, что бывал там, – когда из-за нагруженной свежими лувами повозки вышел человек и чуть не сбил ее с ног.
– Прошу прощения, сударыня…
Инди – а это оказался он – довольно бесцеремонно оттер ее в сторону. Мелькнула мысль здесь же всадить в него нож, но Яна сдержалась: в конце концов, ей совсем не хотелось снова попасть в тюремную камеру. И пока Инди бродил по торговым рядам, за ним неотрывно следила пара внимательных девичьих глаз.
За два следующих дня Яна выяснила об Инди очень многое. Узнала, где он живет и с кем встречается, где ест и где отдыхает. Узнала даже, с кем спит, – именно это привело Яну в настоящую ярость. Это же надо: променять ее на толстозадую дочку дурака Гвидо! И если раньше Яна еще могла испытывать какие-то сомнения по поводу задуманного, то теперь эти сомнения окончательно улетучились. Этот подлец заслужил свою смерть.
Она знала все: в какой комнате Инди спит, знала, как туда пробраться. Глупую девчонку она не тронет, разберется только с Инди. По саму рукоять вонзит нож в его продажное сердце…
Судя по всему, Инди не оставил своих бандитских замашек. Он постоянно шлялся по городу, встречался с разными подозрительными типами. После встречи с одним из них и вовсе около часа не находил себе места, – не иначе, запахло большими деньгами. Глядя на его страдания, Яна даже улыбнулась. Ничего, милый, скоро ты навсегда забудешь о деньгах.
Все должно было решиться этой ночью, уже с вечера Яна присматривала за постоялым двором Гвидо. И когда стемнело, она знала совершенно точно: Инди у себя, она даже видела тени в его окне, слышала его громкий смех. Теперь надо было только дождаться ночи.
Оставшееся время она провела на скамейке в заранее облюбованном темном переулке. Место оказалось очень удобным: хозяева давно спали, никто другой на монашку в черных одеяниях просто не обращал внимания. Выползла луна, Яна взглянула на нее и нахмурилась. Плохо: она надеялась, что собиравшиеся с вечера тучи закроют ее. Но отступать было некуда, и, когда часы на дворцовой башне пробили полночь, Яна поднялась и направилась к постоялому двору, чувствуя приятную тяжесть ножа.
Она собиралась зайти и попросить комнату до утра. Для монашки место было не совсем подходящее, однако ночь все списывала: куда же ей идти? Заблудилась, заплутала. Утром уйдет. Потом, когда Гвидо даст комнату, ей останется только дойти до комнаты Инди и разобраться с этим негодяем.
Но получилось все совсем по-другому. Яна уже приближалась к постоялому двору, когда с изумлением увидела вышедшего из дверей Инди. Это был он, она не могла обознаться. И когда свет укрепленного над дверью фонаря скользнул по ненавистному ей лицу, Яна убедилась в этом окончательно.
– Шелудивый снуг… – прошептала Яна, метнувшись к стене. – Негодяй…
Судя по всему, Инди изменял уже и новой возлюбленной – куда еще он мог направиться посреди ночи? К тому же Яна знала: будь это какое-то серьезное дело, Инди никогда бы не пошел в одиночку. А если не на дело, то куда? Одно слово – к бабе. Только бы он ее не заметил. Проклятая луна…