Ключи от счастья
Шрифт:
– Так вы, девчонки, любите, когда вам такое говорят. Я в Интернете прочитал. А раз любите, то почему бы мне хорошему человеку приятое не сделать. Мы же друзья?
– Так я что, некрасивая? – не поняла хода его мыслей девушка. – Ты врал?
– Ёлки-палки, как с девчонками тяжело. – Лёня аж вспотел. – Почему врал-то? Ты красивая, умная, ты молодец. Почему нельзя об этом сказать? Я больше не буду, раз ты против, только давай просто дружить. Зачем сразу обниматься-то?
– Да не ори, не собираюсь я с тобой обниматься. Спи спокойно, дорогой товарищ, – проворчала
– Спи, – передразнил Лёня. – Я теперь боюсь с тобой рядом спать. Мало ли.
– Спи, сказала. – Кира слегка пнула его. – Не мешай думать.
– Всё, всё, молчу.
А потом в палатку пришёл Андрей. И сердце снова начало выпрыгивать, словно оно было лягушонком, который норовил выбраться через горло. И дыхание сбивалось, и тело как-то вдруг онемело. Кира замерла, стараясь не шевелиться.
Донецкий повозился, устраиваясь рядом, накрыл чем-то Киру и моментально заснул. А она так и лежала, таращась в темноту и захлёбываясь эмоциями.
Если ночью всем было весело и почти никто не спал, распугивая лесную живность взрывами хохота, беготнёй по освещённой части опушки и шушуканьем по тёмным уголкам, то утром народ собрался у костра помятый, невыспавшийся и хмурый. Реальность вернулась во всей своей красе – низкое, набрякшее дождём небо, котёл гречки вперемешку с пшеном на завтрак и неизвестность. Учитель так и не вернулся.
– Быстро едим, собираемся и идём на юго-запад, куда Михмих пошёл вчера, – скомандовал Андрей. – У меня есть карта, так что всё в порядке. К вечеру должны будем выйти к деревне. Но надо стараться успеть до темноты, в противном случае снова придётся ставить палатки и ночевать в лесу.
Спорить никто не стал.
Поскольку выйти к людям хотелось всем, группа двигалась быстро, целеустремлённо и без нытья. Кира пристроилась следом за Донецким и шла след в след. Периодически все останавливались, чтобы прислушаться. Андрей надеялся услышать либо гудок электрички, либо шум машин, либо хоть что-то, свидетельствующее о близости жилья.
Через пару часов сделали привал, так как одна из девочек стёрла ногу. Надо было что-то срочно придумать.
– Так, бодрячком, девочки направо, мальчики налево, – руководил Донецкий. – Аптечка у кого-нибудь есть?
Аптечка была у Киры. Вернее, не аптечка, а просто набор разнообразных пластырей, йод и всякая ерунда.
Сунув косметичку пострадавшей, она ускакала «направо».
– Не разбредаться, держаться кучно, – зычно крикнул всем Донецкий.
Легко сказать. Девочки кучно держаться даже не собирались, выискивая кусты погуще и подальше.
– Тихо, – вдруг рявкнула Цаплина. – Слышите?
Где-то недалеко слышался странный шум.
– Вроде река, – неуверенно сказала Кира.
– Да не река, а дорога. Это машины, – радостно выдохнула Василиса и прыткой ланью рванула в сторону звука.
Девчонки, забыв про наказ не отходить далеко и рассыпавшись по редкому леску горохом, ринулись следом.
Когда
То, что верещит одноклассница не от радости, она поняла сразу. Это был крик ужаса.
Стремглав полетев на звук, Кира едва не свалилась в бурную реку, весело нёсшуюся мимо. Белая от ужаса Цаплина извивалась в воде, силясь вылезти, но соскальзывала. Кира метнулась в сторону и сломала какое-то чахлое деревце, росшее на берегу.
– Держись, держись, не уплывай, – причитала она, пытаясь выгрести одноклассницу из воды этим нехитрым инструментом. – За ветки хватайся.
– Не бросай, – хрипела Василиса. – Не уходи, я плавать не умею.
Надо было орать, звать на помощь, но у Киры, будто в страшном сне, пропал голос. Она просто онемела от ужаса и лишь шептала, сосредоточившись на спасении Василисы. То, что девушку сейчас унесёт потоком, она осознавала чётко и ясно. Ещё минута – и пальцы соскользнут с мягкой глины. Наплевав на опасность, Кира поползла по чавкающему краю.
– На помощь, – вдруг заорала Цаплина, у которой снова прорезался голос. – Скорее! По-мо-ги-те-е-е-е!
Где-то позади визжали и голосили девчонки. Но подойти никто не решился.
Цаплина изловчилась и уцепилась за ветви дерева. И тут Кира поняла, что сейчас тоже упадёт – съедет по глине под тяжестью Василисиного веса. Удержать целую упитанную девицу ей было просто не под силу. Но и отпустить её Кира тоже не могла. Она была последним шансом Цаплиной, последней надеждой.
– Там дальше коряга и дерево какое-то большое по течению, держись у берега, надо зацепиться, – завопила Кира, плюхнувшись в ледяную воду.
Боковым зрением, захлёбываясь и пытаясь ухватить уходившую на глубину Василису, она увидела бледных, как покойники, парней, нёсшихся параллельно берегу.
За корягу они зацепились. Вернее, врезались в неё, намертво схватившись за корявые корни.
Парни действовали молча и слаженно. Берег тут был нормальный, каменистый, поэтому девочек вытащили почти сразу.
– Девчонки, быстро раздеваться, – заорал Донецкий, судорожно разводивший костёр у кромки леса. От ужаса и шока у него это вышло практически за доли секунды. – Мокрые вещи мне! Растираться сию секунду! Так, остальные все быстро сдали сюда полотенца, тряпки или одежду, без которой они могут обойтись. И даже если вы без неё не можете обойтись, всё равно сдать. Бегом, ну! Парни отвернулись, девочки помогают утопленницам раздеться.
«Сам ты утопленник. А у меня трусы и лифчик не нарядные!» – в каком-то полуобморочном бреду подумала Кира, пытаясь стянуть мокрый свитер. Рядом вяло трепыхалась Цаплина. Девчонки, скорбно причитая, суетились рядом.
Василиса даже фиолетовая и в мурашках от холода была невозможно хороша. С такой фигурой можно было работать моделью в рекламе нижнего белья. Бельё у неё, кстати, тоже было роскошным. Только слипшийся от воды рыжий хвост немного портил картину.
– Офигеть, какие у тебя ноги длинные, – вдруг завистливо протянула Алёна откуда-то снизу.