Ключи от заколдованного замка
Шрифт:
Препятствием на их пути стоял Петр Головачев. Он считал, что виноват в нарушении правил товарищества, и в то же время знал, что не может совершить бесчестный поступок…
Крузенштерн проявил осторожность. Он был уверен, что безопаснее пройти в Балтийское море и Петербург не через пролив Ла-Манш, где могли встретиться французские корабли, но вокруг Шотландии.
Первым из трехлетнего плавания в Кронштадт пришел корабль «Нева». В июне и Лисянский был предупрежден английским кораблем о военных действиях между Россией и Францией. Однако Юрий Федорович не побоялся встречи с французами, приказал изготовить артиллерию и продолжал идти намеченным
«23 числа поутру мы, приближаясь к предмету своего отечества, — писал приказчик Николай Коробицын в своем отчете, — нетерпеливо желали удовольствовать зрение наше оным. Тогда для нас и час казался за день. В восемь часов в какое мы пришли восхищение, когда открылся Кронштадт глазам нашим! Тогда всякий с восторгом и чувствительностью приносил благодарение всевышнему вождю, управляющему плавание наше. В половине девятого часу достигли мы Кронштадтской рейды и в расстоянии 1/2 мили от гавани встали на якорь. В девять часов салютовали с корабля Кронштадтской крепости тринадцатью выстрелами пушек, на что с одной ответствовало нам равным числом выстрелов. Стены уже Кронштадтской гавани наполнены были множеством обоего полу зрителей, а корабль наш тот же час окружен был приезжающими из Кронштадта шлюпками…
25 числа корабль наш взошел в усть-канал Кронштадтской гавани для выгрузки из оного товаров. Сего дня приезжали к нам из Петербурга министр коммерции граф Николай Петрович Румянцев и граф Строганов.
26 числа в восемь часов утра его величество государь император удостоил корабль наш «Неву» своим высочайшим присутствием, и угодно было его величеству осчастливить нас своим благоволением остаться у нас на корабле завтракать, для чего изготовлена была часть оставшейся от вояжу служительской солонины, сухарей и воды, полученных нами в Кронштадте при отправлении в вояж… В продолжении завтрака я имел счастье говорить с его величеством о китайской в Кантоне коммерции, о товарах, полученных нами на вымен от китайцев. В десять часов его величество отбыл с корабля нашего обратно в Петербург на шлюпке без всякой церемонии».
На пути из Кронштадта император был оживлен, ласково беседовал с графом Румянцевым и морским министром адмиралом Чичаговым.
— Как прикажете поступить с Крузенштерном, ваше величество? Скоро «Надежда» прибудет в Кронштадт, — спросил Чичагов.
Александр Павлович погрузился в раздумье.
— Я, право, не знаю, что делать, — сказал он по-французски. — Пожалуй, господа, отложим разбор событий на шканцах «Надежды» до возвращения Резанова… А может быть, не станем пачкать столь прекрасное начало. Мой адъютант граф Толстой советовал закрыть глаза… Да и сам Резанов просил простить виноватых.
Опять наступило молчание. И граф Румянцев и министр Чичагов понимали щекотливое положение Александра Павловича. Если все, что писал Резанов, правда, то офицеры оскорбили на шканцах особу самого императора.
— Как прикажете, ваше величество, — склонил голову министр Чичагов. — Вы вольны казнить и миловать.
9 августа корабль «Надежда» отдал якорь на Кронштадтском рейде, находясь в отсутствии три года и двенадцать дней.
Можно представить, как был разгневан капитан Крузенштерн, узнав, что «Нева» пришла первой и давно стоит у кронштадтского причала.
Это навсегда испортило отношения между командирами.
«С.-Петербургские ведомости»,
№ 71, 1806, вторник 4 сентября
Высочайшие его императорского величества рескрипты, данные на имя флота капитан-лейтенантов Лисянского и Крузенштерна.
1
Флота капитан-лейтенанту Лисянскому
По совершению вами благополучного плавания кругом света, к чему вы призваны были нашею волею, мы останемся уверенными, что память того отличного подвига достигнет и до грядущего потомства. Оставляя ваши заслуги собственному достоинству и между тем желая облечь их в то отличие, какое принадлежит делам знаменитым, мы возводим вас в сословие кавалеров ордена святого Владимира 3-й степени, в той мысли, чтобы перед лицом отечества ознаменовать меру монаршего нашего к вам благоволения.
Препровожденные знаки ордена повелеваем вам возложить на себя и носить по установлению.
Дан в Петергофе июля в 27 день 1806 г .
На подлинном подписано собственной его императорского величества рукой: Александр.
2
Флота капитан-лейтенанту Крузенштерну
Совершив с вожделенным успехом путешествие кругом света, вы тем оправдали справедливое о вас мнение, в каком с воли нашей было вам вверено главное руководство сей экспедицией.
Есть ли потомству принадлежит имя, какое вы себе стяжали, нам принадлежит в лице вашем поощрить незабвенный пример, какой предначертано нами дать для России на торговом поприще и другого полушара. Торжественному тому свидетельством да будет монаршее наше благоволение, в ознаменование которого облекаем вас в третий класс ордена святого Владимира.
Жалуемые знаки повелеваем возложить на себя, носить по установлению.
Дан в Санкт-Петербурге августа в 10 день 1806 г .
На подлинном подписано собственною его императорского величества рукою: Александр.
Рязанские, ярославские, московские и архангельские мужики, ходившие на «Надежде» и «Неве» в далекое плавание, с честью оправдали звание русского матроса. Это на их долю выпало самое трудное: убирать и ставить промокшие, тяжелые паруса в бурную погоду. Вопреки мнению иностранцев, русские матросы отлично выносили тропическую жару, пересекая экватор… Пожалуй, кругосветное плавание убедило весь мир в высоком морском мастерстве и величии духа русского народа.
Через несколько дней в «С.-Петербургских ведомостях» была напечатана краткая заметка:
«Корабли „Надежда“ и „Нева“, которые под флагом российским назначены были для путешествия кругом света, вышли с Кронштадтской рейды 26 июля 1803 года под руководством известного капитана Крузенштерна. Действительному камергеру Резанову, который находился на первом из сих кораблей, вверены были политические по торговле намерения. Сия экспедиция заключала в своем числе также ученых людей по части естественной истории… К чести управляющих кораблями должно прибавить, что во все трехлетнее путешествие на „Надежде“ не потеряно ни одного человека. Из экипажа на „Неве“ умерло только два человека. Излишне было бы здесь повторять о достоинствах того и другого капитана, г-д Крузенштерна и Лисянского, коих заслуги столь примечательно возглашены в высочайших рескриптах, которые в номере 71-м сих ведомостей уже напечатаны».
Прочитав заметку, главный директор правления Михаил Матвеевич Булдаков долго не мог успокоиться. От обиды защемило сердце. Как легко император отказался от своих прежних слов и обещаний! Можно ли верить кому-нибудь на этом свете?! Проглотив дозу сердечных капель, он очинил перо и принялся писать письмо в далекую Русскую Америку, Николаю Петровичу Резанову.
Глава тридцатая. ЗЕЛЕНЫЙ БРИГ СНОВА ПОДНИМАЕТ ПАРУСА
В феврале на индейском острове зазеленела трава. Появились первые весенние цветы. Солнце светило ярче и грело. В воздухе запахло водорослями и прелью от гниющих прошлогодних листьев.