Клюква со вкусом смерти
Шрифт:
На Михея Моршанский едва взглянул, брезгливо скривив губы.
Кобяков обстоятельно доложил всё следователю, попытавшись вставить своё слово в защиту Михея, но Моршанский, лишь поморщившись, отмахнулся:
– Оставьте свои адвокатские речи! Откуда вы можете знать, что происходит в голове психически больного человека? Приедет специалист и разберётся. А пока… Для меня совершенно ясно: Ботыжников убил Гребкову. Жаль, что он не сможет понести настоящего наказания, оставив детей без матери, но ничего, в клинике тоже не
Кобякова привели в шок эти циничные слова человека, наделенного немалыми полномочиями. Что тогда говорить о здоровых людях, случайно попавших в передрягу? Как тогда он относился к ним?
Всё же не оставляя попыток заступиться за больного парня, Степан Спиридонович высказал мнение, что убить мог человек, о котором уже давно ходили слухи, якобы он скрывается на болоте, или кто-то из своих, из деревенских.
Услышав подобное, Моршанский, буквально, поднял Кобякова на смех и посоветовал молчать о подобных бреднях.
Наскоро допросив нескольких свидетелей и убедившись в правильности своих выводов по их показаниям, следователь отбыл в Энск, где в то время расследовалось страшное преступление по убийству профессора Полежаева.
Во вторую ночь Кобяков решил было отправить Михея домой до приезда специалиста. Парня должны были отвезти на судебно-психиатрическую экспертизу. Но вдруг он подумал, что уверен в невиновности Ботыжникова, и, по словам Ситниковой, Михей показывал палкой в лес. Значит, убийца мог туда уйти, и парень его видел. А, следовательно?.. Тот человек постарается убрать свидетеля. Пусть Михей и не разговаривает, а только мычит, но указать на преступника вполне в состоянии! Значит, ему лучше остаться под замком.
Степан Спиридонович, как мог, объяснил парню, что закроет его на ночь на замок, а сам пойдет домой. Всё необходимое для ночлега он оставил в каморке.
Промаявшись всю ночь в думах о случившемся, Кобяков рано утром, едва рассвело, пошел в Правление.
Михея он увидел, сидящим в углу с широко открытыми глазами с гримасой ужаса на лице. Степан Спиридонович кинулся к нему, думая, что тот просто присел, спрятавшись за лавкой, но вдруг понял, что парень мертв. Чего же он так сильно испугался?..
– Что послужило причиной смерти? – спросил Дубовик, когда Кобяков закончил свой рассказ.
– Разрыв сердца, – тяжело выдавил из себя участковый. – И виноватым в его смерти считаю себя!
– А я нахожу ваши действия совершенно правильными, и подобные обвинения необоснованными. Другой вопрос, кто или что его так напугало? И каким образом? Давайте разбираться. Вопрос первый: дверь была заперта надёжно?
– Да, я сам покупал новый замок! Чтобы вскрыть такой – надо повозиться! Да и не тронут он был.
– Так, значит, дверь исключается, – удовлетворенно кивнул подполковник. – Вопрос второй: окно в комнате есть?
– Да вы можете посмотреть сами, там маленькое незарешеченное оконце. В такое и ребенок не пролезет!
– Посмотрю обязательно, но чуть позже. Скажите, а если кто-то пожелает увидеться с арестованным, это возможно сделать через такое окно?
– А у нас через него и разговаривают, в основном, бабы со своими мужиками, когда те отсиживаются после драк и пьянства.
– Но стекло-то там есть? – упорно расспрашивал Дубовик.
– А как же! Только его легко вынуть, что с той, что с другой стороны! – кивнул Кобяков.
– Это нарушение, и вы понимаете. Но заострять внимание на этом не станем, просто исправьте. Решетка обязательна!
– Есть! – козырнул участковый, немного смутившись.
– Значит, из сказанного вами, можно сделать вывод: кто-то всё-таки общался с парнем через окно. Так?
– Получается, что так. Он на окно и смотрел, когда я его утром нашел, – согласился Кобяков, понимая, что пытается сказать Дубовик. – Я тоже об этом думал…
– Свет в камере ночью горел?
– Да, я оставил включенным, мало ли… Хотя, теперь думаю, что лучше было бы, если бы там было темно…
– Да не казнитесь вы так! Кто знает, как было бы лучше?.. Мы ведь не знаем, каким образом его напугали. А пока… Попытаемся порассуждать. Кого мог испугаться Михей? Преступника, если видел того ещё в момент совершения преступления? Почему же парень тогда не убежал с того места в лесу сразу, а остался стоять возле трупа Анфисы?
– Как-то непонятно… Там не испугался, а здесь – умер со страху? Увидел кого-то… Человека с болот?..
– Вы так думаете? А вас ничто не смущает?
– Да я уж и не знаю, что думать! Спорю сам с собою! Не стыкуется что-то тут!..
– Именно! Но увидел он что-то оч-чень страшное… – Андрей Ефимович задумался, потом решительно поднялся: – Пойдемте, посмотрим на это окно.
Небольшая комнатка в конце узкого коридора напоминала, скорее, чулан, нежели камеру для содержания правонарушителей. Маленькое оконце почти под потолком едва пропускало дневной свет через мутное стекло. А крошечная лампочка едва пыхтела вполнакала. Хотя вид выбеленных стен и чистого пола даже удивили подполковника.
– Вы что, здесь постоянную уборку делаете? – обратился он к участковому.
– Это у меня «сидельцы» убирают, – улыбнулся Кобяков.
– Хорошо… – Дубовик подошел к окну и привстал на цыпочки. – Как давно у вас здесь последний раз «отбывал» кто-нибудь?
– Три дня назад Николай Горохов сидел, от пьянки отходил, – ответил участковый. – Он и побелил, и полы помыл. Мужики у нас работящие, никакой работы не чураются.
– А к нему жена приходила? – спросил подполковник, проводя пальцем по внутренним наличникам оконца.