КНДР вчера и сегодня. Неформальная история Северной Кореи
Шрифт:
Разъезды эти не прекращались до самой смерти Ким Ир Сена, даже тогда, когда Вождю уже было за 80. Впрочем, это не удивительно: ведь специально на поддержание его здоровья работал целый НИИ — так называемый Институт долголетия, разместившийся в Пхеньяне и занимающийся исключительно самочувствием Великого Вождя и его семьи, а также специальная группа, отвечающая за закупки для них высококачественных продуктов за рубежом. [116]
В семидесятые и восьмидесятые годы главными доверенными лицами Ким Ир Сена, его первыми помощниками в управлении страной, являлись бывшие партизаны, некогда воевавшие вместе с ним против японцев в Маньчжурии. Это дало японскому историку Вада Харуки основание назвать Северную Корею «государством бывших партизан». Действительно, в состав ЦК ТПК, избранного на последнем съезде ТПК в 1980 г. (Ким Ир Сен, подобно Сталину, не утруждал себя регулярным созывом партийных съездов, и даже после его смерти его сын был «избран» главой партии без созыва съезда или конференции) вошло 28 бывших партизан и лишь по одному представителю трех некогда могущественных группировок — советской, яньаньской и внутренней. В составе же Политбюро бывших партизан было 12, то есть большинство. Однако время брало свое, и к началу 1990-х гг. мало кто из бывших партизан был еще жив. Впрочем, им на смену зачастую стали все чаще приходить их дети, что придало северокорейской верхушке замкнутый, почти что кастово-аристократический характер.
Характер этот усиливался и тем обстоятельством, что с шестидесятых годов Ким Ир Сен стал активно продвигать по служебной лестнице своих родственников. Это, возможно, было результатом принятого тогда Кимом решения о передаче власти по наследству своему старшему сыну. В результате Северная Корея все больше напоминала личную диктатуру семьи Ким Ир Сена. Достаточно сказать, что на сентябрь 1990 г. к клану Ким Ир Сена относилось 11 из 35 членов высшего политического руководства страны. Кроме самого Ким Ир Сена и Ким Чжон Ира тогда в этот клан входили; Кан Сон Сан (премьер Административного Совета, секретарь ЦК), Пак Сон Чхоль (вице-президент КНДР), Хван Чан Еп (секретарь ЦК по идеологии, и фактический создатель идей чучхе, впоследствии, в 1997 году, бежавший в Южную Корею), Ким Чун Рин (секретарь ЦК ТПК, зав. отделом общественных организаций), Ким Ен Сун (секретарь ЦК, зав. международным отделом), Кан Хи Вон (секретарь пхеньянского горкома, вице-премьер Административного Совета), Ким Таль Хен (министр внешней торговли), Ким Чхан Чжу (министр сельского хозяйства, вице-премьер Административного Совета) Ян Хен Соп (президент Академии общественных наук, председатель Верховного Народного Собрания). [117] Из этого списка хорошо видно, что родственники Ким Ир Сена занимают значительную часть ключевых постов в северокорейском руководстве. Эти люди выдвинулись исключительно благодаря своим личным связям с Великим Вождем и могут рассчитывать на сохранение своего положения только пока Ким Ир Сен или его сын находятся у власти. К ним надо добавить детей, внуков и иных родственников бывших маньчжурских партизан, доля которых в руководстве тоже очень велика и которые тоже тесно связаны с семьей Кимов. Фактически верхний эшелон власти оказался в Северной Корее занят представителями нескольких десятков семейств, среди которых семья Кимов является, безусловно, самой важной. К концу девяностых годов у власти находились представители второго, а то и третьего поколения этих семейств. Вся их жизнь прошла в условиях гигантских привилегий, и в практически полной изоляции от основной массы населения страны. Фактически к концу правления Ким Ир Сена Северная Корея превратилась в аристократическое государство, в котором «знатность» происхождения играла едва ли не решающую роль в доступе к должностям и богатству.
Однако и принадлежность к клану родственников Ким Ир Сена еще не означает гарантию неприкосновенности. Уже многие из членов этого клана оказались изгнанными со своих постов и ввергнутыми в политическое небытие. Так, летом 1975 г. неожиданно и бесследно исчез Ким Ен Чжу — единственный оставшийся в живых родной брат Великого Вождя, который до этого почти полтора десятилетия входил в число наиболее влиятельных руководителей страны и на момент своего исчезновения был секретарем ЦК, членом Политбюро и Вице-премьером Административного Совета. По слухам, причиной его внезапного падения послужило то, что он не слишком одобрительно отнесся к начинающемуся возвышению своего племянника Ким Чжон Ира. Однако жизнь Ким Ен Чжу сохранили. В начале 1990-х годов постаревший и, очевидно, ставший безопасным, Ким Ен Чжу вновь появился на северокорейском политическом Олимпе и вскоре опять вошел в состав высшего руководства страны. Несколько позднее, в 1984 г., точно так же пропал другой высокопоставленный родственник Ким Ир Сена — Ким Пен Ха, который долгое время был главой Министерства политической охраны государства, то есть занимал наиважнейший в условиях любой диктатуры пост шефа службы безопасности.
Еще в конце 1950-х или в начале 1960-х гг. Ким Ир Сен снова вступил в брак. Его женой стала Ким Сон Э, о биографии которой почти ничего не известно. Не ясна даже дата их бракосочетания. По-видимому, исходя из того, что их старший сын Ким Пхен Ир — ныне заметный дипломат — родился около 1954 г., вторая женитьба Ким Ир Сена произошла около этого времени, но некоторые источники указывают на существенно более поздние даты. [118] По слухам, в свое время Ким Сон Э была секретаршей начальника личной охраны Ким Ир Сена. [119] Однако, первая дама Северной Кореи почти не появлялась перед публикой, а ее влияние на политическую жизнь казалось минимальным. Хотя корейцы и знали, что у Вождя есть новая жена (об этом мельком упоминалось в печати), но и в пропаганде, и в массовом сознании она даже отдаленно не занимает такого места, как Ким Чжон Сук, которая и много времени спустя после своей смерти оставалась боевой подругой Вождя, его главной соратницей. Отчасти это связано, видимо, с личными чувствами самого Ким Ир Сена, а отчасти — и с той ролью, которая, по его мысли, была уготована единственному оставшемуся в живых сыну Ким Ир Сена и Ким Чжон Сук — родившемуся в 1942 г. в Хабаровске Юрию, который получил корейское имя Ким Чжон Ир, и который, кстати сказать, не слишком жаловал свою мачеху и своих сводных братьев. Конечно, к постоянно появляющимся в западной и южнокорейской печати слухам о раздорах в семье Ким Ир Сена следует относиться с осторожностью, слишком уж очевидно, что их распространение выгодно южнокорейской стороне. Однако сообщения о напряженности, которая уже давно существует между Ким Чжон Иром и его мачехой, приходят из столь разных источников, что им приходится доверять. О конфликтах такого рода приходилось и слышать и автору этих строк во время его откровенных бесед с северокорейцами.
Примерно с конца 60-х гг. у Ким Ир Сена возникла мысль сделать сына своим наследником, установив в КНДР нечто вроде монархии. Помимо понятных личных пристрастий, это решение могло быть продиктовано и трезвым политическим расчетом. Посмертная судьба Сталина и, в меньшей степени, Мао научили Ким Ир Сена, что для нового руководства критика мертвого диктатора — один из лучших способов завоевать популярность. Передавая власть по наследству, Ким Ир Сен создавал ситуацию, в которой и последующий режим был бы заинтересован во всяческом укреплении престижа Отца-Основателя (в самом буквальном смысле слова).
Около 1970 г. начинается стремительное продвижение Ким Чжон Ира по служебной лестнице. После назначения Ким Чжон Ира, которому тогда был всего 31 год, в 1973 г. заведующим отдела пропаганды ЦК ТПК и введения его в феврале 1974 г. в состав Политбюро, намерения Вождя-отца передать власть по наследству стали явными. Как еще в 1976 г. свидетельствовал Кон Тхак Хо, занимавший тогда заметный пост в северокорейской службе безопасности, а потом перешедший на Юг, к тому времени в северокорейской политической элите уже существовала почти полная уверенность в том, что преемником Ким Ир Сена станет именно Ким Чжон Ир. Слабые протесты против этого, раздававшиеся в начале и в середине 70-х годов среди высшего чиновничества, окончились, как и следовало ожидать, исчезновением или опалой недовольных. В 1980 г. на VI съезде КПК Ким Чжон Ир был провозглашен наследником своего отца, «продолжателем великого чучхейского революционного дела», а пропаганда начала восхвалять его сверхчеловеческую мудрость с той силой, с какой раньше она воспевала только деяния его отца. В течение 1980-х гг. происходила постепенная передача контроля над важнейшими областями жизни страны в руки Ким Чжон Ира и его людей (или тех, кого пока такими считают). Наконец, в 1992 г. Ким Чжон Ир был назначен Верховным Главнокомандующим северокорейскими вооруженными силами и получил звание Маршала (одновременно сам Ким Ир Сен стал Генералиссимусом).
Однако к концу жизни Ким Ир Сену пришлось действовать в непростой обстановке. Крах социалистического содружества и распад СССР переворот стали для северокорейской экономики тяжелым ударом. Хотя и раньше отношения между Москвой и Пхеньяном отнюдь не отличались особой сердечностью, но стратегические соображения и наличие общего противника в лице Соединенных Штатов, как правило, заставляло забывать о взаимной неприязни. Однако окончание Холодной войны означало, что Советский Союз, а позднее — Российская Федерация перестали считать КНДР своим идеологическим и военно-политическим союзником в борьбе против «американского империализма». Напротив, процветающая Южная Корея казалась все более заманчивым торгово-экономическим партнером. Результатом этого стало произошедшее в 1990 г. официальное установление дипломатических отношений между Москвой и Сеулом.
С исчезновением СССР стало ясно, что советская помощь играла в северокорейской экономике куда большую роль, чем была готова признать пхеньянская пропаганда. «Опора на собственные силы» оказалась мифом, который не пережил прекращения льготных поставок советского сырья и оборудования. Новое правительство в Москве не собиралось тратить на поддержку Пхеньяна сколь-либо заметные ресурсы. Поступление помощи прекратилось около 1990 г., и результаты этого сказались очень быстро. Начавшийся в 1989–1990 г. в экономике КНДР спад был столь существенным и очевидным, что его даже не удалось скрыть. Впервые за всю послевоенную историю северокорейские власти заявили о том, что ВНП КНДР в 1990–1991 гг. снизился. Китай, хотя и оставался формально социалистическим и даже оказывал КНДР ограниченную помощь, также нормализовал в 1992 г. отношения с Южной Кореей.
В отчаянной попытке найти какие-то источники внешних поступлений, Ким Ир Сен попытался использовать «ядерную карту». Работы над ядерным оружием велись в Северной Корее по меньшей мере с восьмидесятых годов, и в 1993–1994 годах Ким Ир Сен попытался прибегнуть к ядерному шантажу. Политическая интрига всегда была родной стихией Великого Вождя. Преуспел он и в этот, последний для себя, раз. Северной Корее удалось добиться того, что ее извечные враги — «американские империалисты» согласились, в обмен на свертывание ядерной программы, оказать КНДР экономическую помощь. Шантаж удался. Эта дипломатическая победа оказалась, однако, последним успехом старого мастера. 8 июля 1994 года, незадолго до намеченной встречи с южнокорейским президентом (она должна была стать первой в истории встречей глав двух корейских государств) Ким Ир Сен скоропостижно скончался в своем роскошном дворце в Пхеньяне. Причиной его смерти стал сердечный приступ. Как и ожидалось, новым главой северокорейского государства стал его сын, Ким Чжон Ир. Благодаря усилиям Ким Ир Сена Северная Корея не только уцелела в годы общего кризиса социализма, но и стала первым коммунистическим режимом с наследственной властью.
Как и следовало ожидать, Ким Чжон Ир сохранил культ своего отца и после его смерти. Всекорейская минута молчания в 5-ю годовщину со дня смерти Ким Ир Сена (1999)
***
Ким Ир Сен прожил долгую и необычную жизнь: сын христианского активиста, партизан и партизанский командир, офицер Советской Армии, марионеточный правитель Северной Кореи, и наконец, Великий Вождь, неограниченный диктатор Севера. Уже сам факт, что при такой биографии он сумел уцелеть и, в конце концов, умереть своей смертью в весьма преклонном возрасте, показывает, что Ким Ир Сен был человеком не только везучим, но и неординарным. Хотя последствия его правления для Кореи оказались, скажем прямо, плачевными, едва ли следует демонизировать покойного диктатора. Его честолюбие, жестокость, беспощадность — очевидны. Однако бесспорно и то, что он был способен и на идеализм, и на самоотверженные поступки — по крайней мере в молодости, пока его окончательно не втянула в свои жернова машина власти. Скорее всего, во многих случаях он искренне верил в то, что его действия направлены на благо народа, на процветание Кореи. Однако, увы, о человеке судят не столько по его намерениям, сколько по результатам его действий, а у Ким Ир Сена эти результаты оказались плачевны, если не катастрофичны: миллионы убитых на войне и погибших в тюрьмах, разоренная экономика, искалеченные поколения.