– Как-то не так я представлял себе возвращение в родной мир - сказал себе, отходя подальше от двух трупов. Первый день в этом мире и уже два трупа, причём женских и довольно молодых, одна так вообще ещё подросток, мелкая какая-то. Судя по тому, что до этого они были волками, а теперь людьми - то они, скорее всего оборотни, поэтому они и были такими сильными, что даже меч не выдержал. Жажду я утолил, а вот голод остался и нарастал с каждым шагом, вытряхнув из мешка всё содержимое, набросился на еду. Вовремя опомнился иначе съел бы всё, не оставив на потом. Ладно, пойдём дальше, жаль остался без колёс, точнее без осла, но это не так страшно, главное жив и почти здоров, живот ещё немного болел. До гор было ещё далеко, а солнце уже клонилось к заказу, до наступления темноты успел добраться до редкого леса, собрав сухих толстых веток, развёл огонь. Есть хотелось сильно, а из моих запасов осталось совсем немного, кусок солёного сала, десять сухарей и остаток воды во фляге. Поделил всё на две части, одну из частей быстро уложил в желудок. Настала ночь, и я, открыв рот, уставился в небо, где висели две луны, одна была меньше или просто расположена была дальше от этого мира. Света эти луны давали не больше чем одна на земле, а вот звёзды были очень яркими. Сидя у костра, я задумался над тем, что я буду делать дальше, куда идти и кого искать, и стоит ли искать. Какая у меня цель? Отомстить за родню, которую никогда не видел, а до недавнего времени и не слышал о ней? – Может быть, и отомщу. – Вернуть свой дом? – быстрее построю новый. Осталось решить с чего начинать, месть может и подождать, к тому же я ещё не знаю, кому мстить. Главное выжить в этом мире, а это судя по всему,
будет не просто, я уже убедился в этом вчера. Ночь была довольно теплой, и я неплохо отдохнул, подремав у жаркого костра. Наступившее утро преподнесло прохладу и небольшой дождь, пока я собирался в дорогу он закончился, лишь немного смочив землю и мою одежду. Лес, показавший мне большим по началу, быстро закончился, оказавшись просто широкой лесополосой. Ближе к подножию гор он совсем исчез, лишь небольшие кустарники ещё встречались, разбавляя зеленью серые камни. По пути к горам я смог поймать двух змей и одного зайца, хромого и старого. Казалось, что он сам пришёл сдаваться на милость охотнику. Остановившись на привал, решил зажарить всё, что поймал. Впереди меня встала проблема, встала во весь свой рост, а если быть точным, то в высоту не одной сотни метров - это горы. Как мне через них перебраться я пока не знал, склоны по близости были крутыми, а я не скалолаз и даже рядом с ним не стоял. Буду двигаться вдоль гор, может быть, где нибудь и переберусь, осталось определиться в какую сторону двинуться. Подброшу монетку, их мне тоже выделили немного, пять золотых, двадцать серебряных и пятьдесят штук медных. Монеты не обычного вида, они не круглые, а квадратные, с небольшой дыркой в центре, по сторонам квадрата было написано - один золотой и год когда его отчеканили, на всех одинаковая надпись, разница только в названии металла. Хотел подбросить, но остановился, на другой стороне была точно такая же надпись, кидать можно до бесконечности, результат будет один и тот же. Спрятал деньги и осмотрелся, решил, что пойду на право, там местность ровнее. Три дня я пёр вперёд как вездеход по камням вдоль гор, питаясь всем, что смог поймать, в основном небольшими грызунами похожими на сусликов. На четвёртый день добрался до того места, где смог бы перебраться через горы. Пологий склон, на половину покрытый снегом, в этом месте высота гор была меньше, и я решил рискнуть. До темноты охотился на непуганых сусликов, поймав четверых, за ночь я их пожарил и уложил в мешок. С рассветом отправился на штурм, до границы снега добрался часа через три и устроил привал. Не думал, что будет так тяжело и трудно взбираться по острым камням, которые всё время выворачивались из-под ног. Здесь у границы снега, было холоднее, пришлось прорезать в моём войлочном одеяле отверстие для головы и накинуть его на себя. Местами из снега на свет пробивались корявые деревца похожие на сосны, как они здесь могли вырасти, было для меня загадкой, вокруг были только камни, снег и холод. Преодолев по снегу метров триста, изрядно устал, снег был не плотным, и я проваливался по колено, а иногда и по пояс. Впереди и немного правее заметил расщелину в скале, совсем не большую, но вполне подходящую, чтобы спрятаться от поднявшегося ветра и отдохнуть. Пока добрался до неё, ветер усилился, подняв снежную бурю, по пути срубил два деревца для костра, одно поменьше и толще, другое тонкое и ветвистое. Ветер усилился ещё, холод пронизывал почти до костей, в спасительную расщелину я залез весь покрытый снегом и выстукивая зубами морзянку. Ветер сюда только частично попадал, принося с собой колючие снежинки. Вход я закрыл тонким и ветвистым деревом, толстое деревце порубил на поленья. Разгораться они не хотели, хорошо, что у меня была зажигалка, иначе костра мне не видать. Немного отогревшись у огня, который так и не разгорелся до конца, я осмотрел своё убежище. Какие-то звери здесь тоже побывали, хорошо, что уже достаточно давно, иначе делил бы сейчас место с каким-нибудь пещерным медведем. На высоте двух с половиной метров, была ещё одна расщелина, но гораздо меньшего размера. Любопытство заставило меня смастерить факел и полезть туда, посмотреть, что там есть интересного. За расщелиной обнаружилась ещё одна пещера, явно со следами доработки инструментом, вот только рассмотреть не получалось, факел давал мало света. Из полосок своего одеяла смастерил ещё пару факелов, облил их бензином, хоть и жалко было, но без него никак не обошлось. Один факел я бросил внутрь, чтобы узнать насколько далеко до пола, он упал и потух, но я успел рассмотреть, что до пола не больше двух метров. Я смело протиснулся в узкий лаз, внутри пещеры было холодно как в морозильнике. Поджог сразу два факела, осмотрелся и вздрогнул, в центре пещеры на каменном троне восседала мумия. Вдоль стен стояли каменные сундуки украшенные резьбой. Трон находился на постаменте высотой в метр, мумия на нём была одета в тяжёлый доспех и до сих пор продолжала держать огромную грубо изготовленную секиру, упиравшуюся боевой частью в пол. Глядя на этот двухсторонний топор, я понял, что смог бы им ударить только один раз и тот себе по ноге. На голове мумии, промороженной до хрупкого состояния, была корона с крупными тёмно- красными камнями, волосы на голове и борода заплетены в косички. При жизни эта мумия была великим воином, об этом говорили многочисленные отметины на броне. Перед троном стоял саркофаг из белоснежного камня, весь покрытый надписями на гномьем, точнее буквы их были, потому что прочитать я не смог, разобрал только одно слово -" ЭЛЬМЕРЕЯ" - и всё. Мумию я трогать не стал, несмотря на корону на её голове, заглянул в один из сундуков, потому что только его смог открыть. Там лежали прозрачные камни, похожие на алмазы, но я не специалист в этом и точно не уверен. Взял парочку размером с ноготь, кто его знает, может быть и за эти прирежут, как только увидят. Из пещеры выбирался уже в темноте, факел потух почти перед выходом. За пределами моего убежища бушевал ураган, ветер выл как дикий зверь, выход замело наглухо. В своём укрытии я просидел ещё два дня, заготовленное впрок мясо почти кончилось. Я осторожно прокопал лаз на свободу, снега намело больше двух метров, и выход стал похож на тоннель. Ветер стих, светило солнце, от белого снега было больно глазам. До вершины оставалось метров пятьсот, ветер передвинул снег ниже по склону, открыв острые камни. Возле одного из них я заметил рога, через полчаса стал обладателем хорошо промороженной тушки козы. Рога я обрубил и спрятал в мешок, может, пригодятся для чего-нибудь. К вершине тушу я тянул за собой на верёвке, нести было неудобно, а ей уже всё равно. Те пятьсот метров, оставшихся до вершины, дались мне тяжело, дышать было трудно, ноги дрожали от усталости. Стоя на вершине почти под облаками любовался открывшимся видом. Внизу простиралось зелёное море леса. С этой стороны горы, склон был круче, но спуститься вполне возможно, осмотревшись, прикинул дальнейший путь в низ. К подножию добрался уже к концу дня, козлиная туша частично оттаяла и по дороге потеряла часть шкуры на острых камнях. До нормального леса оставалось довольно далеко, и я не решился ломать ноги о камни в темноте, костер, на котором жарил козлятину, развёл сразу, как только спустился. Козье мясо было жесткое, но вполне съедобное, для голодного меня. Сухой ствол дерева, найденный мной между камней, пришёлся как раз в тему, и его я рассчитывал растянуть до утра. Спал я, сидя на своём мешке, камни были очень холодными, всю ночь подбрасывал дров в огонь. К рассвету я был замёрзший и злой, дров до утра не хватило, остаток ночи просидел почти на углях. Чтобы зажарить оставшееся мясо пришлось опять искать дрова, искал долго, но набрал достаточно, заодно и согрелся. Сегодняшнее мясо было совсем не таким вкусным, как вчера, для меня уставшего и голодного, но я всё равно ел, понимая, что другого пока у меня нет. Когда я добрался до леса, несколько минут просто стоял, наслаждаясь шумом листвы, щебетанием птиц и запахами. Настроение приподнялось и я, напевая себе под нос незатейливую мелодию, устремился вглубь леса. Лес был старый и местами представлял собой непроходимый бурелом, приходилось его обходить. До очередного ночлега я не встретил следов человека или ещё какого-нибудь разумного, тропинок и дорог тоже не встретил. Осматривая всё вокруг, пришёл к выводу, что на дворе сейчас начало лета, видел неспелую землянику, красной ещё не попадалось. Ночлег у меня прошёл не как всегда, костер, конечно, развёл, но спал на дереве, из-за большого количества ползающих по земле насекомых и змей. Спал сидя на ветке как орёл, хорошо, что привязать себя не забыл, иначе орёл упал бы вниз с трёхметровой высоты. С восходом
солнца отправился дальше, где-то часов через пять неспешной прогулки по лесу, вышел на дорогу, по которой кто-то совсем недавно проехал. По этой дороге я и направился в ту сторону, куда направилась телега запряжённая лошадью, ямы и кочки мне не мешали. По дороге идти было намного легче, и я прибавил шагу, шёл я довольно долго, иногда останавливался на короткий отдых. Дорога петляла извилистой лентой, заворачивая то в одну, то в другую сторону. Сколько километров я отмерил, не знаю, изрядно уставший вышел на берег небольшой речки. Дорога, по которой я шел, уперлась в воду и снова показалась на другом берегу. Сняв сапоги и штаны, перебрался на другой берег, брод оказался глубиной чуть выше колен. Солнце в очередной раз готовилось скрыться за горизонтом, для ночлега я облюбовал место немного в стороне от этого борода и на берегу речки. На костре подогрел оставшееся мясо, оно стало похоже на старую кожаную подошву, жевал долго пока челюсти не устали, остаток мяса просто выбросил. Утром решил порыбачить, может в этом повезет, а если не повезет, пойду голодным, где-то же должны быть люди, в конце-то концов. Спать забрался обратно на дерево, подходящее нашлось рядом, большое и лиственное, оно склонило свои мощные ветви над водой, среди его ветвей я и свил себе гнёздышко. Мой орлиный насест был на высоте трёх метров, только теперь над водой. Глубина реки в этом месте была больше по сравнению с бродом, оставшимся выше по течению, если упаду, то ничего не сломаю себе. В водной глади отражались облака и деревья с моим отражением на одном из них. Привязав себя к толстому стволу устроился поудобнее,- ещё немного, и кукарекать начну по утрам,- с такой мыслью я и заснул, подтянув колени к груди. Проснулся я, когда солнце уже расположилось высоко на небосводе, но разбудило меня не оно, а весёлый девичий смех.
Глава 6.
– Динра давай искупаемся, смотри какая вода тёплая!
– Да ты что Мита! Мамка узнает, выпорет, она ж у меня вон какая строгая, сама знаешь.
– Динра перестань вести себя как маленькая, как она узнает-то? Я ж тебя не выдам.
– Узнает! Платье-то не успеет высохнуть.
– А мы их раз! И снимем! Голышом искупаемся, одежда сухой останется.
– Ой, Митка! Ты что! Вдруг кто увидит, позор-то, какой будет.
– Ди, ну кто нас тут увидит в такую рань? До деревни далеко, если ты струсила, то так и скажи.
– Ничего я не струсила! Вот смотри!
Я уже не как орел, а скорее как филин с большими глазами, сидел на суку и боялся шевельнуться. Подсматривать, конечно, не хорошо, мне это ещё в детстве говорили, но оторвать взгляд от двух голых девушек было выше моих сил. Одна из девушек уже была по пояс в воде, выставив мне на показ свою молодую и упругую грудь. Другая девушка, озираясь по сторонам, стаскивала с себя платье через голову, ни одна из них даже не догадалась посмотреть наверх, где я притаился. Девушки были молодые и симпатичные, темноволосые и стройные, на вид лет шестнадцать или чуть больше. Та, что стояла в воде, водила руками по водной глади и плескалась в сторону раздевающейся подруги.
– Ди, чего ты там копаешься? Идём быстрее.
Девушка легла спиной на воду, раскинув руки в стороны, подставив лучам солнца почти всё своё тело. Та, которую звали Динра, потрогала воду пальцами ноги и медленно вошла в реку. Сначала на глубину до щиколоток, немного привыкнув к температуре воды, потом шагнула дальше, где уже было по колено.
– Мит, ты меня обманула, вода-то холодная, заболеть можем.
– Это тебе кажется Ди, сейчас привыкнешь - девушки продолжали весело щебетать, находясь в воде уже по шею и я, наконец, смог оторвать взгляд и вытереть пот на лбу. Взгляд я отвёл в сторону водной глади реки и то, что я там увидел, мне очень сильно не понравилось. Вдоль берега, по мелководью, к беззаботно купающимся девушкам, приближался крупный речной зверь. Речной монстр был чем-то похож на крокодила, но только своей кожей, в длину метров шесть - семь, морда большая и плоская, на спине плавники как у акулы, аж целых три. Эта зверюга приближалась к девушкам очень осторожно и явно не для того чтобы спросить время. Акуло - крокодил приближался с моей стороны и тоже меня не видел, а зря. Недолго думая, я выхватил свой оставшийся меч и прыгнул на него с высоты своего наблюдательного поста. Меч вошёл зверю в шею по самую рукоять, ещё до того как я на него упал. Монстр взревел так, что у меня заложило уши. Началась борьба, где зверь пытался сбросить меня со спины, а я пытался на ней удержаться. Силы в нём было как в слоне, я изо всех сил держался за рукоять и со стороны был похож на тряпку, прилипшую к плавнику. В какой-то момент зверь особо сильно дёрнулся, послышался звук - дзинь и я полетел на берег. Пропахав на спине несколько метров, я сильно ударился обо что-то твёрдое головой, моё сознание поплыло, и я потерял сознание.
Девушки вдоволь повизжав, успокоились, и стали решать что делать.
– Мит, что делать то будем?
– С кем?
– С парнем конечно, не со зверем же.
– Телегу подгоним, затащим его туда и в деревню отвезём.
– Да, да, точно, уже беру, Ой! Одеться же надо.
Сбросив несколько мешков на траву, они на их место уложили внезапного спасителя.
– Аккуратнее ложи дурёха, не видишь что ли, голова у него вся в крови.
– А он ничего, симпатичный!
– Кто?
– Парень этот конечно, не зверь же, которого он убил и перестань дуру из себя строить, сама всего его уже ощупала, даже там, между ног.
– Не щупала я его, просто перехватила удобнее, даже если и пощупала немного, то только чтоб узнать, нет ли где ещё ран.
– Ну и как там у него всё, ран нет?
– Мит отстань, не видишь как ему плохо, а ты ко мне прицепилась, быстрее нужно отвезти, мож и выживет.
Деревня "Сырой овраг"
– Эй, дед Ташан! Открывай ворота! Помощь нужна, у нас здесь человек раненный лежит, в телеге. Ди, ты сейчас быстро беги за своей матушкой, пусть придет, посмотрит.
– Это где вы его взяли такого? Неужто разбойники в наших краях появились?
За воротами вместе с дедом Ташаном стоял староста этой деревни, Отрис.
– Это кто ж его так по голове приложил? – Отрис рассматривал парня лежащего на дне телеги.
– Ой, дядя Отрис! Ты не поверишь! Мы такое видели, такое! Поехали мы в "Холмы", утром, зерно повезли как ты и велел. Так вот значит, доехали мы до реки и остановились, чтоб умыться. – Мита зачастила, сбиваясь и путаясь в словах. – Только к воде подошли, а тут он!
– Кто он, парень что ли? – не понял Отрис.
– Да нет, не парень, зверь, а потом и парень. Он как прыгнет и хрясть его в шею.
– Кто прыгнул зверь? И парню этому по шее? Так что ли?
– Да нет! Не путай меня дядя. Это парень этот, как прыгнет и прям на зверя этого и мечом его в шею, а зверь-то большущий - пребольшущий, как начнёт по реке метаться в разные стороны. Сбросить его хотел, а этот-то, держится, не отпускает, а потом - бац! И меч-то и сломался, он на берег полетел, да и головой-то об корягу - бум! Тут мы значит, с Динрой подумали, что помрёт парень-то, мы его в телегу, тяжёлый он оказался, и сюда быстрей. Вот так всё и было. – Закончила свой рассказ Мита.
– Ташан, ты чего-нибудь понял? Вот и я нет. Где ты говоришь, вы его нашли-то, а? – Отрис из её рассказа понял далеко не всё и решил сам сходить проверить.
– Мита, а зверь-то, какой был, не медведь случайно?
– Не дядь, какой там медведь, из воды зверь появился, огромный и на рыбу немного похож.
– Мита, а ты случаем не врёшь? Вот я тебя сейчас как выпорю, так в раз сказки свои позабудешь! Говори быстро, кто парня по голове приложил?
– Дядя, я не вру, можешь у Динры просить, она подтвердит, а зверь тот там остался, на берегу лежит, дохлый. Ой! Мешки с зерном тоже там, побоялись мы на них уложить, вон крови-то сколько натекло. Меч тоже где-то там, только поломан он, мы рукоять только нашли - вот!
Мита показала в телегу, где возле раненного парня лежала рукоять меча с остатком лезвия длиной в палец. Отрис повертел рукоять в руках, взялся за бороду и ненадолго задумался. Слишком уж красивая рукоять для меча простого человека, не нравилось ему вся эта история.
– Отойдите в сторону, дайте посмотреть, что тут за беда!
За спиной Отриса стояла женщина, деревенская лекарка и мать Динры. Она выглядела чуть старше своей дочери, и казалось что Динра ей не дочь, а младшая сестра. Звали её Винэя, очень красивая женщина, темноволосая, с хорошей фигурой и чёрными глазами. Некоторые считали её ведьмой, из-за чего она лечила жителей только своей деревни, в награду она получала защиту и уважение. Услышав её строгий голос, люди расступились, пропустив к раненному человеку.