Книга 1. Ученик некроманта. Игры Проклятых
Шрифт:
Сандро оторвался от книги. Недовольным оценивающим взглядом забегал по столешнице, выискивая свободное место, чтобы уложить фолиант. Так и не найдя его, швырнул трактат на пол. Книга с громким шлепком, отразившимся гулким эхом от стен, упала на древнюю мозаику, поднимая столп пыли. Сандро в немом презрении посмотрел на творение некромантского искусства, с трудом сдерживаясь, чтобы не пнуть его ногой.
Словно почувствовав, что тишина умерла, у дальней стены пискнула крыса. Но эхо от удара уже утихло, и тонкий писк был настолько отчетлив, что безошибочно угадывалось, откуда он прозвучал. Сандро резко вскочил на ноги и нервным ударом, вложив в него всю силу, отправил фолиант к стене. Писк повторился, но на этот раз он был жалостливым и ничтожным – предсмертным.
Уверенными шагами Сандро пересек лабораторию и присел на корточки рядом с книгой. Взяв ее в руки, брезгливо отвернулся. Тяжелый фолиант раздавил крысу, словно по ней проехались колесом повозки.
– Мерзкое зрелище, – скривил лицо Сандро, опять взглянув на останки крысы. Но первичное недовольство и омерзение сменилось коварным и хитрым блеском в глазах.
Мальчик снял с руки кожаную перчатку, оголяя костяную кисть. Выговорив заклинание, притронулся кончиком пальца к измазанной кровью шерсти. Словно от воздействия кислоты шкура крысы расползлась, следом за ней растворилась плоть. Мертвое существо, оживленное темной магией, судорожно задергалось, переваливаясь и становясь на костлявые лапки. В провалах глаз вспыхнули два небольших огонька. Глаза – зеркало души. Как правдивы эти слова. Сейчас крысиная душа, ее эссенция, сущность отразилась в кроваво-красных зрачках, став связующим звеном между поднятым и некромантом.
Оживленная крыса, окинув нелепым взглядом измененное тело, повернулась к некроманту и упорно уставилась на него презрительным взором.
– Что смотришь? – брезгливо спросил Сандро и, не дожидаясь ответа, выговорил заклинание, превращая пасюка в груду костей. Но он не стал окончательно убивать крысу. Теория требовала практики, а внутренняя злость искала выхода. Он заново выстроил разбросанные останки в оживленное нечто. Кости смешались в хаотическом беспорядке, но анатомическая точность некроманту была ни к чему. Упиваясь злым опытом, словно дурманящим вином, он вновь упокоил сросшиеся кости. Позже снова их соединил в одно целое. И продолжал свои опыты, с каждым последующим воскрешением превращая останки крысы в еще больший сумбур, а сам все больше наслаждаясь нездоровыми забавами. Уродуя пасюка темной магией, он не просто штудировал теорию – он вымещал на беспомощном создании злобу, которая скопилась за сегодняшний день. Злобу, возникновению которой он обязан Анэт.
Если бы все сложилось иначе, если бы эта глупая девчонка не совала нос не в свои дела, не следила за ним – все бы шло своим чередом, и Энин изо дня в день все больше и больше привыкала бы к Сандро… но желанное не осуществилось. И сейчас, не в состоянии найти из этой ситуации выход, некромант просто выплескивал душевную бурю в мир.
– Балуешься? – неожиданно спросил чей-то голос. В полной тишине лаборатории он прозвучал настолько громогласно, что Сандро от неожиданности подскочил, словно сжатая пружина, бросая при этом заклинание последнего умерщвления. Ожившее нечто, которое совсем недавно было крысой, заплясало костями на мозаичном полу, умирая второй смертью.
– Напугал, – скривил гримасу некромант, по привычке выискивая собеседника, зыркая по сторонам, но в очередной раз никого не видя.
– И не противно тебе? – с укором поинтересовался Трисмегист.
– Нет, – твердо ответил некромант. – Я ненавижу крыс еще с детства. Зимой жрут запасы, осенью мигрируют, разнося заразу. Пусть хоть все подохнут, – не на шутку разошелся Сандро. Он был настолько зол, что уже не мог контролировать своих эмоций.
– Хорошее оправдание для насилия, – усталым снисходительным тоном выговорил Трисмегист. Его голос таил печаль: ему было жаль мальчишку, которого надо было спасать, спасать от самого себя. – Ты сделал то, что сделал, лишь потому что был зол. Тебе пора бы уже научиться контролировать свою агрессию…
– Не надо меня учить! – взорвался Сандро. – Контролировать агрессию… – перекривлял он Трисмегиста. – Сначала это говорит Арганус, теперь – ты! Я сам знаю, что мне делать!
– Спокойно. Усмири свою злобу, иначе она усмирит тебя, – спокойным тоном выговорил Трисмегист, и от этого спокойствия Сандро разозлился еще больше.
– Чего тебе вообще от меня надо? Я тебя не звал, так проваливай туда, откуда пришел. Тебе не место среди живых…
– Живых? – наигранно изумился Трисмегист. – Тут нет живых. Ты каждодневно убиваешь себя эликсиром… «недоросли»? Не важно. Кто еще? Арганус? Он еще веками раньше трансмутировал в лича, а его слуги уже давно утратили…
– Я жив! – перебил духа Сандро. – Мое сердце все еще бьется и все еще способно любить.
– Но чаще – ненавидеть.
– Так складываются обстоятельства, не больше, – парировал Сандро, даже не вздрогнув, хотя и сам не был уверен в правдивости сказанного. Тьма, окутавшая Хельхейм, не могла не коснуться его, а некромантия, как средство существования, уже поставила на нем свое клеймо.
– И как же они складываются? – давил на мальчика Трисмегист, имея лишь одну цель – прознать, что мучает Сандро, и помочь ему в разрешении проблемы. Правда, делал он это своими, жесткими способами, но просто не умел иначе.
– Плохо… – огрызнулся Сандро, но уже без былого энтузиазма.
– Я могу тебе помочь?
– Чем? Чем ты мне можешь помочь, невидимка? – Последнее слово Сандро выговорил особо презрительно, но дух не обратил на это внимания.
– Многим, Сандро, многим. – У мальчика кольнуло в груди. К нему так редко обращались по имени, что оно прозвучало дико, показалось одновременно и чужим, не имеющим к нему самому никакого отношения, и родным, навевающим воспоминания из далекого детства – живого детства. – Если расскажешь, что тебя гложет, я помогу мудрым словом и посильным делом.
Сандро тяжело выдохнул, медленно и глубоко вдохнул. Больше не хотелось ни спорить, ни ругаться, хотелось почувствовать дружескую поддержку. Пусть Трисмегист не был ни человеком, ни другом, но он мог поддержать, и Сандро впервые за долгие годы почувствовал, что может раскрыться, выговориться, что его выслушают, а не пошлют к Одноглазому.
– Что ты хочешь услышать? – шумно выдохнул Сандро и затаил дыхание.
– Все, – коротко ответил друид.
Сандро еще раз глубоко вздохнул и начал свой рассказ.
* * *
– Мне надо подумать, – задумчиво протянул Трисмегист, когда Сандро закончил повествование. – Значит, Арганус держит в замке живых… – рассуждал он вслух. – С какой целью – ясно, не ясно лишь – почему он отдал их тебе?
– Я заслужил расположение хозяина, создав полезное для него зелье, – не хвастаясь, а констатируя факт, заметил Сандро.
– Это, конечно, о-очень важно, но скажи мне, сколько зелий ты создал до этого, и наградил ли тебя Арганус хотя бы за одно из них?