Книга 1

Высоцкий Владимир Семенович

РОЗА-ГИМНАЗИСТКА

В томленьи одиноком,В тени, не на виду,Под неусыпным окомЦвела она в саду.Маман всегда с друзьями,Папа от них сбежал,Зато каштан ветвямиОт взглядов укрывал.Высоко или низкоКаштан над головой,Но роза-гимназисткаУвидела его.Нарцисс — цветок воспетый,Отец его — магнатУ многих роз до этойВдыхал он аромат.Он вовсе был не хамом, —Изысканных манер.Мама его — гранд-дама,Папа — миллионер.Он в детстве был опрыскан,Не запах, а дурманИ роза-гимназисткаВступила с ним в роман.И вот, исчадье ада,Нарцисс тот, ловелас, —Иди ко мне из сада. —Сказал ей как-то раз.Когда еще так пелось?И роза в чем была,Сказала: — ах, — зарделасьИ вещи собрала.И всеми лепесткамиОн завладел, нахал…Маман была с друзьями,Каштан уже опал.Искала роза счастьяИ не видала какСох от любви и страстиПочти что зрелый мак.Но думала едва ли,Как душит пошлый цвет…Все лепестки опалиИ розы больше нет.И в черном цвете макаБыл траурный покой…Каштан ужасно плакал,Когда расцвел весной.

ЧЕРНОЕ

ЗОЛОТО

ЧЕРНОЕ ЗОЛОТО

Не космос, метры грунта надо мной,И в шахте не до праздничных процессий,Но мы владеем тоже внеземнойИ самою земною из профессий.Любой из нас, ну чем не чародей,Из преисподней наверх уголь мечем.Мы топливо отнимем у чертей,Свои котлы топить им будет нечем.Сорвано, уложено, сколотоЧерное надежное золото.Да, сами мы, как дьяволы в пыли,Зато наш поезд не уйдет порожний.Терзаем чрево матушки-земли,Но на земле теплее и надежней.Вот вагонетки, душу веселя,Проносятся, как в фильме о погонях,И шуточку: даешь стране угля!Мы чувствуем на собственных ладонях.Сорвано, уложено, сколотоЧерное надежное золото.Воронками изрытые поляНе позабудь и оглянись во гневе.Но нас, благословенная земля,Прости за то, что роемся во чреве.Да, мы бываем в крупном барыше,Но роем глубже, словно не насытясь.Порой копаться в собственной душеМы забываем, роясь в антраците.Сорвано, уложено, сколотоЧерное надежное золото.Не боялся заблудиться в темнотеИ захлебнуться пылью — не один ты.Вперед и вниз — мы будем на щите,Мы сами рыли эти лабиринты.Сорвано, уложено, сколотоЧерное надежное золото.

ДАЛЬНИЙ РЕЙС

Мы без этих колес, словно птицы без крыл.Пуще зелья нас приворожилаПара сот лошадиных силИ, наверно, нечистая сила.Говорят, все конечные пункты землиНам маячат большими деньгами.Километры длиною в рубли,Говорят, остаются за нами.Хлестнет по душамНам конечный пункт.Моторы глушимИ плашмя на грунт.Пусть говорят — мы за рулемЗа длинным гонимся рублем,Да, это тоже, но суть не в том.Нам то тракты прямые, то петли шоссе.Эх, еще бы чуток шоферов нам!Не надеюсь, что выдержат всеНе сойдут на участке неровном.Но я скатом клянусь — тех, кого мы возьмемНа два рейса на нашу галеру,Живо в божеский вид приведемИ, понятно, в шоферскую веру.И нам, трехосным,Тяжелым на подъемИ в переносномСмысле и в прямом,Обычно надо позарез,И вечно времени в обрез!Оно понятно — далекий рейс.В дальнем рейсе сиденье — то стол, то лежак,А напарник считается братом.Просыпаемся на виражах,На том свете почти, правым скатом.На колесах наш дом, стол и кров за рулемЭто надо учитывать в сметах.Мы друг с другом расчеты ведемОбщим сном в придорожных кюветах.Земля нам пухом,Когда на ней лежим,Полдня под брюхом,Что-то ворожим.Мы не шагаем по росеВсе наши оси, тонны всеВ дугу сгибают мокрое шоссе.Обгоняет нас вся мелкота,И слегка нам обгоны, конечно, обидны.Но мы смотрим на них свысока,А иначе нельзя из кабины.Чехарда дней, ночей, то лучей, то теней…Но в ночные часы переходаПеред нами стоит без сигнальных огнейШоферская лихая свобода.Сиди и грейсяБолтает, как в седле,Без дальних рейсовНет жизни на земле.Кто на себе поставил крест,Кто сел за руль, как под арест,Тот не способен на дальний рейс.

ДОРОЖНАЯ ИСТОРИЯ

Я вышел ростом и лицомСпасибо матери с отцом.С людьми в ладу, не понукал, не помыкал,Спины не гнул, прямым ходил,Я в ус не дул, и жил, как жил,И голове своей руками помогал.Но был донос и был навет.(Кругом пятьсот и наших нет).Был кабинет с табличкой: „Время уважай“.Там прямо без соли едят,Там штемпель ставят наугад,Кладут в конверт и посылают за Можай.Потом зачет, потом домойС семью годами за спиной,Висят года на мне, не бросить, не продать.Но на начальника попал,Который бойко вербовал,И за Урал машины стал перегонять.Дорога, а в дороге МАЗ,Который по уши увяз.В кабине тьма, напарник третий час молчит,Хоть бы кричал, аж зло берет.Назад пятьсот, вперед пятьсот,А он зубами танец с саблями стучит.Мы оба знали про маршрут,Что этот МАЗ на стройке ждут.А наше дело — сел, поехал, ночь-полночь.Ну, надо ж так, под новый год!Назад пятьсот, вперед пятьсот,Сигналим зря, пурга и некому помочь.„Глуши мотор, — он говорит,Пусть этот МАЗ огнем горит“,Мол, видишь сам, тут больше нечего ловить,Мол, видишь сам, кругом пятьсот,А к ночи точно занесет, так заровняет,Что не надо хоронить. я отвечаю:„Не канючь“, а он за гаечный за ключ,И волком смотрит. он вообще бывает крут.А что ему — кругом пятьсот,И кто кого переживет,Тот и докажет, кто был прав, когда припрут.Он был мне больше, чем родня,Он ел с ладони у меня,А тут глядит в глаза и холод на спине.А что ему — кругом пятьсот,И кто там после разберет,Что он забыл, кто я ему и кто он мне.И он ушел куда-то вбок.Я отпустил, а сам прилег,Мне снился сон про наш веселый оборот.Что будто вновь кругом пятьсот,Ищу я выход из ворот,Но нет его, есть только вход И то не тот.Конец простой: пришел тягач,И там был трос, и там был врач,И МАЗ попал куда положено ему.А он пришел — трясется весь,А там опять далекий рейс,Я зла не помню, я опять его возьму.

* * *

Наш Федя с детства связан был с землею,Домой таскал и щебень, и гранит.Однажды он принес домой такое,Что мама с папой плакали навзрыд.Он древние строения искал с остервенениемИ часто диким голосом кричал,Что, дескать, есть еще тропа,Где встретишь питекантропа,И в грудь себя при этом ударял.Студентом Федя очень был настроенПоднять археологию на щит.Он в институт притаскивал такое,Что мы вокруг все плакали навзрыд.Привез однажды с практикиДва ржавых экспонатикаИ уверял, что это — древний клад.А на раскопках в ЭлистеНашел вставные челюстиРазмером с самогонный аппарат.Он жизнь решил закончить холостуюИ стал бороться за семейный быт,Я, говорил, жену найду такуюОт зависти заплачете навзрыд!Он все углы облазил,В Европе был и в АзииИ все же откопал свой идеал.Но идеал связать не могВ археологии двух строкИ Федя его снова закопал.

КАНАТОХОДЕЦ

Он не вышел ни званьем, ни ростом,Ни за славу, ни за плату,На свой необычный манерОн по жизни шагал над помостомПо канату, по канату, натянутому, как нерв.Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!!Чуть левее наклон — все равно не спасти!!Но должно быть ему очень нужно пройтиЧетыре четверти пути!И лучи его с шага сбивалиИ кололи, словно лавры.Труба надрывалась, как две.Крики „Браво!“ его оглушали,А литавры, а литавры, как обухом по голове!Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но теперь ему меньше осталось пройти:Всего три четверти пути!— Ах, как жутко, как смело, как милоБой со смертью три минуты!Раскрыв в ожидании рты, лилипуты, лилипутыКазалось ему с высоты.Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но спокойно, ему остается пройтиВсего две четверти пути!Он смеялся над славою бренной,Но хотел быть только первым.Такого попробуй угробь!По проволоке над аренойНам по нервам, нам по нервамШел под барабанную дробь!Посмотрите, вот он без страховки идет.Чуть правее наклон — упадет, пропадет!!Чуть левее наклон — все равно не спасти!Но замрите: ему остается пройтиНе больше четверти пути!Закричал дрессировщик, и звериКлали лапы на носилки,Но строг приговор и суров.Был растерян он или уверен,Но в опилки он пролил досаду и кровь!И сегодня другой без страховки идет.Тонкий шнур под ногой — упадет, пропадет!Вправо, влево наклон — и его не спасти,Но зачем-то ему очень нужно пройтиЧетыре четверти пути!

* * *

Кто старше нас на четверть века, тотУже увидел близости и дали.Им повезло — и кровь, и дым, и потОни понюхали, хлебнули, повидали.И ехали в теплушках, не в тепле,На стройки, на фронты и на рабфаки.Они ходили в люди по землеИ в штыковые жесткие атаки.Но время эшелонное прошлоВ плацкартах едем, травим анекдоты.Мы не ходили — шашки наголо,В отчаянье не падали на доты.И все-таки традиция живет,Взяты не все вершины и преграды.Не потому ли летом каждый годИдем в студенческие наши стройотряды.Песок в глазах, в одежде и в зубахМы против ветра держим путь на тракте,На дивногорских каменных столбахХребты себе ломаем и характер.Мы гнемся в три погибели, ну что ж,Такой уж ветер. Только, друг, ты знаешьЗато ничем нас после не согнешь,Зато нас на равнине не сломаешь.

ТЮМЕНСКАЯ НЕФТЬ

Один чудак из партии геологовСказал мне, вылив грязь из сапога:„Послал же бог на голову нам олухов,Откуда нефть, когда кругом тайга?А деньги вам отпущены, на тыщиТе построить ресторан на берегу.Вы ничего в Тюмени не отыщите,В болото вы вгоняете деньгу!“И шлю депеши в центр из Тюмени я:„Дела идут, все более-менее“.Мне отвечают, что у них сложилось мнение,Что меньше „более“ у нас, а больше „менее“.А мой рюкзак пустой на треть…А с нефтью как? Да будет нефть!Давно прошли открытий эпидемии,И с лихорадкой поисков борьба,И дали заключенье в академии:„В Тюмени с нефтью полная труба“.Нет бога нефти здесь, перекочую я,Раз бога нет, не будет короля…Но только вот нутром и носом чую я,Что подо мной не мертвая земля.И шлю депеши в центр из тюмени я,„Дела идут, все более-менее“Мы роем землю, но пока у многих мнение,Что меньше „более“ у нас, а больше „менее“.Пустой рюкзак, исчезла снедь.А с нефтью как? Да будет нефть!И нефть пошла, мы по болотам рыская,Не на пол-литра выиграли спор:Тюмень, Сибирь, земля Ханты-МансийскаяСквозила нефтью из открытых пор.Моряк, с которым столько переругано,Не помню уж с какого корабля,Все перепутал и кричал испуганно:„Земля! Глядите, братики, земля!“И шлю депеши в центр из Тюмени я:„Дела идут, все более-менее“.Что прочь сомнения, что есть месторождения,Что больше „менее“ у нас и меньше „более“.Так я узнал, бог нефти есть,И он сказал: „бурите здесь“.И бил фонтан и рассыпался искрами,При свете их я бога увидалПо пояс голый он, с двумя канистрами,Холодный душ из нефти принимал.И ожила земля, и, помню, ночью яНа той земле танцующих людей.Я счастлив, что превысив полномочия,Мы взяли риск и вскрыли вены ей.И шлю депеши в центр из Тюмени я:«Дела идут, все более-менее».Мне поверили, и осталось мнение,Что больше «более» у нас и меньше «менее».Но подан знак: «Бурите здесь».А с нефтью как? Да будет нефть!Потом пошел и постучался в двери я,А вот канистры в цель попали, в цвет,Одну привез я к двери недоверия,Другую внес в высокий кабинет.Один чудак из партии геологовСказал мне, вылив грязь из сапога:«Послал же бог на головы нам олухов,Откуда нефть, когда кругом тайга?»

* * *

Сидели, пили вразнобой мадеру, старку, зверобой,И вдруг нас всех зовут в забой — до одного!У нас стахановец, гагановец, загладовец, и надо ведь,Чтоб завалило именно его.Он в прошлом — младший офицер,Его нам ставили в пример.Он был, как юный пионер,Всегда готов!И вот он прямо с корабляПришел стране давать угля,А вот сегодня наломал, как видно, дров.Спустились в штрек,И бывший зек,Большого риска человек,Сказал: «Беда для всех для нас одна:Вот раскопаем — он опятьНачнет три нормы выполнять,Начнет стране угля давать — и нам хана!Давайте ж, братцы, не стараться,А поработаем с прохладцей,Один за всех — и все за одного!»Служил он в Таллине, ох в Таллине,Теперь лежит заваленный.Нам жаль по-человечески его.

МАРШ ФИЗИКОВ

Тропы еще в антимир не протоптаны,Но как на фронте держись ты,Бомбардируем ядра протонами,Значит, мы артиллеристы.Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,Лежат без пользы тайны, как в копилке.Мы тайны эти с корнем вырвем из ядра,На волю пустим джина из бутылки.Тесно сплотились коварные атомы,Ну-ка попробуй, прорвись ты.Живо по коням в погоне за квантами,Значит, мы кавалеристы.Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,Лежат без пользы тайны, как в копилке.Мы тайны эти с корнем вырвем из ядра,На волю пустим джина из бутылки.Пусть не поймаешь нейтрино за бородуИ не посадишь в пробирку.Было бы здорово, чтоб ПонтекорвоВзял его крепче за шкирку.Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,Лежат без пользы тайны, как в копилке.Мы тайны эти с корнем вырвем из ядра,На волю пустим джина из бутылки.Жидкие, твердые, газообразные,Просто, понятно, вольготно.А с этой плазмой дойдешь до маразма,И это довольно почетно.Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,Лежат без пользы тайны, как в копилке.Мы тайны эти с корнем вырвем из ядра,На волю пустим джина из бутылки.Молодо, зелено, древность в историю,Дряхлость в архивах пылится.Даешь эту общую, эту теорию,Элементарных частиц нам.Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,Лежат без пользы тайны, как в копилке,Мы тайны эти скоро вырвем из ядра,И вволю выпьем джина из бутылки.