Книга 2. Ракеты и люди. Фили-Подлипки-Тюратам
Шрифт:
Вновь разработанные в Харькове в ОКБ Коноплева электрические комплексные схемы по логике отличались от пилюгинских. Тем более эти схемы требовали скрупулезной стендовой отработки. Пилюгин разрешал поставку на ракеты Королева электрических приборов и всех кабелей только после тщательной проверки каждого комплекта на стенде, при этом имитировались все этапы подготовки пуска и полета. В процессе стендовых испытаний изучалось и поведение схемы при возможных неисправностях. Тем не менее мы неоднократно убеждались, что даже на старте, при подготовке ракет, возникали ситуации, которые предварительно не имитировались на стенде, и поэтому для очередного пуска требовалось вносить изменения, останавливая процесс подготовки.
В таких случаях испытания останавливались, сдвигались сроки. Пилюгин
Стендовая отработка электрических схем – дело очень кропотливое и для творческой личности скучное. Это черная работа вроде поиска неправильно поставленных запятых и опечаток в многотомном труде. Вслед за стендовой отработкой схемы следовал окончательный выпуск испытательных инструкций. Инструкция должна быть расписана так, чтобы испытатель и стреляющий при подготовке ракеты не страшились своего незнания логических завязок схемы во всех тонкостях. Всякое отступление от инструкции должно анализироваться и разрешаться главным конструктором системы после консультации со своим специалистом, досконально представляющим все возможные последствия нарушения.
Если бы при подготовке системы управления и самой ракеты Р-16 к первым ЛКИ придерживались этих законов, она, вероятно, не оказалась бы на стартовой позиции в октябре 1960 года. Стремление обогнать наступающую на пятки Р-9 было очень велико.
Первая Р-16 стояла и готовилась к пуску на новом старте, а Р-9 в это время еще пребывала на заводе в Подлипках, ожидая поставки двигателя из Химок.
Среди причин различного вида аварий, катастрофических отказов ракет при подготовке к пускам и в полете, которые накопились за 13 лет (я считаю с 1947 года), доминировали проектно-конструкторские ошибки и технологические недостатки производства. Большинство отказов, которые по современной терминологии относятся к катастрофическим, своими первопричинами имели непознанные с нужной полнотой условия работы.
Катастрофа, именно катастрофа, а не отказ, которая произошла на полигоне 24 октября 1960 года, не укладывается по своим причинам в терминологию теории надежности, разработанную для ракетной техники. Подготовка ракеты Р-16 производилась на новой, «янгелевской», позиции полигона. Стартовая позиция именовалась площадкой 41, а техническая – 42. Сороковые площадки, если отмерять по прямой, находились всего в 15-16 километрах от нашей второй площадки.
Председателем Государственной комиссии по испытаниям Р-16 был сам главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения Главный маршал артиллерии Неделин. Вместе с Янгелем они решили сделать подарок к сорок третьей годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции – осуществить первый пуск до 7 ноября!
Такова была в нашей стране традиция – подгадывать трудовые подарки к революционным праздникам, знаменательным датам или открытиям партийных съездов. С самого начала испытания новой межконтинентальной ракеты готовились в обстановке сверхнапряжения по срокам. Военные испытатели, прошедшие с нами на этом полигоне все возможные авралы начиная с 1957 года, рассказывали, что такого нарушения испытательных нормативов еще не бывало.
Среди многих причин катастрофы первая – неоправданная никакой военной или государственной потребностью спешка.
В данном случае, если стремление сделать подарок к празднику приводит к подаче на стартовую позицию не отработанной на земле ракеты, кто виноват? Первый ответчик, в таком случае, главный конструктор. Но есть еще и военная приемка, которая знает слабые места не хуже, а иногда и лучше главного. Районный инженер (он же главный военный приемщик) дал согласие на допуск ракеты к летным испытаниям. Он второй ответчик. Если разбираться дальше, то окажется, что формально эти первые два ответчика могут сослаться на поставку неотработанной системы управления, которую допустил к летным испытаниям главный конструктор системы Коноплев и соответственно его старший военный представитель. Вот уже по крайней мере четверо формально виноватых. Они вправе были сказать: «Нам нужно еще сделать то-то и то-то – устранить такие-то замечания для получения нужной уверенности». Никто из них не решился на это, хотя никому не грозили никакие юридические кары.
Председатель Госкомиссии Неделин знал ли о нарушениях в цикле отработки ракеты? Можно только предполагать, что к нему приходили соответствующие доклады. Но по каждому замечанию в таких случаях следует решение «допустить». Оно логически обосновано и закреплено соответствующими авторитетными подписями.
Такие нарушения, юридически оправданные формальным допуском к летным испытаниям, влекут за собой последующие, уже на самой стартовой позиции. В процессе предстартовых испытаний одно за другим возникали замечания, срывавшие первоначальный график подготовки. Основным мероприятием в такой ситуации являлась круглосуточная работа. Испытательная команда трое суток не покидала стартовую позицию. Мне часто приходилось бывать в таких ситуациях при подготовке к пускам ракет, когда стартовые расчеты и основной состав испытателей не имели возможностей для отдыха. Как правило, это всегда было связано с необходимостью пуска в строго определенный небесной механикой срок.
Но в данном случае астрономия была не при чем. Неделин на Госкомиссии не только не дает разрешения на отдых, а призывает к еще более самоотверженной работе перед великим праздником. Кто же мог посметь возразить Главному маршалу артиллерии, который ради укрепления обороноспособности Родины призывает не к бою, а к самоотверженной работе. Это ведь не фронт – здесь никого не посылают на верную смерть. Никакого вроде бы риска для здоровья, а тем более для жизни.
Наконец была разрешена заправка. Обе ступени ракеты заправлены токсичными, самовоспламеняющимися компонентами. Ракеты Р-12 и Р-14 с аналогичными компонентами проходили все этапы испытаний на ГЦП в Капустином Яре. Там был накоплен первый опыт эксплуатации ракет на высококипящих компонентах, требующей использования противогазов. В Тюратаме такие вонючие компоненты появились впервые. Привыкшие к безопасности кислорода и керосина военные испытатели без особого страха вдыхали ядовитые испарения нового топлива.
О том, что вдыхание испарений «высокопарящих» компонентов приводит к отеку легких, никто не думал. Противогазами не пользовались – они могли только мешать.
На последнем этапе предстартовых испытаний, уже на заправленной ракете, одно за другим появляются замечания к электрической схеме, которые надо понять и устранить. Поиски неисправностей требуют расстыковки кабельной сети и электрических проверок, при которых с помощью специальных вставок одна за другой снимаются блокировки, предохраняющие от несанкционированного запуска двигателя. Десятки испытателей облепили ракету сверху донизу. Советчики и консультанты в избыточном количестве находились на так называемой нулевой отметке», то есть непосредственно у самой ракеты. Для оперативного руководства здесь находились Янгель, Коноплев, Богомолов, Иосифьян, при них заместители и консультанты, представители других главных конструкторов.
Неделин оставался на площадке. Ему принесли стул, и он сидел в двух десятках метров от заправленной ракеты, стараясь вникнуть в суть происходящего и подавая пример бесстрашия. Его окружала военная свита. Надо быть готовым ответить на любой вопрос или выполнить новое поручение. На каждого военного начальника должен быть хотя бы один нижестоящий или просто порученец.
Сама по себе такая обстановка на стартовой позиции после заправки ракеты являлась вопиющим нарушением техники безопасности. Можно было ради великой цели обязать десяток испытателей и электриков со своими штепсельными колодками, тестерами и переносными батареями возится на борту самой ракеты. Но всех до единого, не участвующих в этой работе, руководитель испытаний обязан был убрать с площадки, не взирая на чины и звания. Это обязан был сделать, в первую очередь, начальник полигона. Но он лицо, подчиненное Неделину.