Книга будущих адмиралов
Шрифт:
Два миноносца охраняли, видимо, самое ценное судно. Они встретили катера ураганным огнём. Поставив дымовую завесу, наш катер ушёл за неё, тут же из неё выскочил и выпустил по миноносцу торпеды; взрыв произошёл в носовой части вражеского корабля. Второй миноносец был торпедирован вторым катером. А третий наш катер, воспользовавшись замешательством охраны, потопил транспорт.
Ещё один катер – повреждённый, имея раненых и убитых, – упорно шёл на сторожевой корабль, торпедировал его, пустил ко дну.
У лейтенанта Юрченко первая атака не удалась. Он выпустил торпеду в танкер, шедший в
Катер понёсся к танкеру. Пулемёты били по вражеским морякам, суетившимся на палубе, абордажная группа с автоматами, гранатами и подрывными патронами приготовилась к броску. Круто развернувшись, катер остановился у железного борта вражеского судна. Моряки перескочили на палубу и быстро овладели фашистским транспортом. Боцман, возглавлявший абордажную группу, заложил в машинном отделении подрывные патроны и поджёг шнур. Катер отошёл от обречённого танкера.
Лейтенант не мог сдержать радости, он крикнул в эфир:
– Взорвался танкер! Ох и красиво взорвался…
И это неуставное донесение услышали и друзья-катерники, и командующий флотом на своём КП…
Устье Варангер-фиорда, где шёл бой, было исполосовано дымами. Дымовые завесы, во множестве поставленные, сливались, разрывались, они разъединили корабли, и трудно было понять, где свои, где чужие. Во мгле противники внезапно чуть ли не сталкивались, так же мгновенно ныряли во мрак, обменявшись очередями. На катер Юрченко напоролся сторожевой корабль, ударил по катеру из пушек. Юрченко увернулся от столкновения и выпустил по врагу вторую торпеду. На этот раз точно. Сторожевик взорвался.
Две победы! А у катера снарядом разворочена корма. И вода хлещет в пролом. И несутся к разбитому кораблику из дымной тучи четыре сторожевых катера.
– Расстреливают в упор! Прощайте… – таким было последнее донесение отважного лейтенанта.
С начала боя, с того момента, когда восьмёрка торпедных катеров сблизилась с конвоем, прошло чуть больше двадцати минут. Израсходовав торпеды, потопив три крупных транспорта, дрифтербот и три корабля охранения, наши катера уходили из фиорда. Шли только семь.
С лейтенантом Виталием Деомидовичем Юрченко дальше было вот что. Весь экипаж катера был ранен или убит. Несколько моряков, и Юрченко среди них, держались на воде. Фашисты подобрали катерников. Началась жизнь в лагере военнопленных. Когда зажила рана, Юрченко стал готовиться к побегу. Он подружился с норвежцем, русским по происхождению, и они вдвоём бежали из лагеря, который находился недалеко от города Тромсе. Отважные беглецы долго пробирались из Норвегии в нейтральную Швецию, перевалили Скандинавские горы и тогда почувствовали себя в безопасности. В Стокгольме лейтенант разыскал советское посольство, рассказал там о своей одиссее.
После выхода Финляндии из войны наладилось судоходство между Швецией и Ленинградом. Юрченко вернулся на Родину. Адмирал Головко тогда и наградил его орденом Красного Знамени – за потопленные танкер и сторожевик и за смелый побег из плена.
В заключение рассказа о подвигах катерников мы с тобой, читатель, отметим, что командир дивизиона торпедных катеров Владимир Николаевич Алексеев стал Героем Советского Союза. Он и после войны служил на флоте – в звании адмирала, в должности первого заместителя начальника Главного штаба Военно-Морского Флота СССР.
ВОЗВРАЩЕНИЕ РУССКОЙ ЗЕМЛИ
В середине августа наши торпедные катера опять нападут на большой конвой противника. Катеров будет 14. Они потопят 14 транспортов и кораблей. И снова один наш кораблик не вернётся из боя… А события на фронте развивались так, что катерникам-североморцам предстояло выполнить задачу более трудную, в чём-то по опасности схожую с той, что выполняли катера при взятии Новороссийска.
Карельский фронт.
Чтобы была ясна последовательность и логика событий, начнём с того, что вспомним, как располагались на Карельском фронте войска противника. От Финского залива до Ухты фронт занимали войска Финляндии. От Ухты до Баренцева моря – войска гитлеровской Германии. Поскольку Финляндия из войны вышла, её войска в конце октября покинули позиции и отошли на линию советско-финской границы. Таким образом, правый фланг немецкой 20-й горной армии обнажился.
Войска Карельского фронта не замедлили воспользоваться этим, стали выходить в тыл противнику. Наметилась возможность окружить части врага. Фашисты, конечно, почувствовали это и начали (от Ухты, от Кандалакши) поспешно отступать в северные районы Финляндии и Норвегии.
Ставка Верховного Главнокомандования приказала руководству Карельского фронта отказаться от намерения окружить противника, а только преследовать его, уничтожать огнём артиллерии и миномётов, ударами авиации. В лесистой, заболоченной местности, изрезанной реками и озёрами, наши войска, окружая врага, понесли бы большие потери. Более выгодным делом, как считала Ставка, было взятие района. Петсамо и Киркинеса. Выиграв сражение в том районе, мы наносили удар немецко-фашистским войскам и в то же время лишали Германию никеля. И ещё враг терял морские базы и аэродромы в Варангер-фиорде и к западу от него, то есть в самом опасном месте для прохода союзных конвоев.
Войска Карельского фронта и моряки Северного флота начали готовиться к операции; она войдёт в историю войны под названием Петсамо-Киркинесской.
В старину район Петсамо и Киркинеса принадлежал русским. Варангер-фиорд тогда назывался Варяжским заливом, Петсамо – Печенгой, залив Петсамовуоно именовался совсем просто – Девкина Заводь. Царское правительство в 1826 году продало земли по берегам Варяжского залива норвежцам, и они переделали его название на свой лад. Печенга позже отошла к Финляндии. Девкину Заводь финны назвали Линахамари. В этих-то местах предстояли упорные бои.