Книга Бытия
Шрифт:
Он ушел. Конан тоже встал:
– Все помнят, что они должны делать? К вечеру возвращаемся сюда.
– Уже иду, – сказал Эмерт, отставляя в сторону кубок.
– Да-а, а мне хуже всех, – возмутился Тотлант. – Вы хоть по городу пройдетесь, а должен здесь торчать!
– Не хочешь – не торчи, но из костра мы тебя вытаскивать не будем, – отрезал Конан, накинул теплый плащ и вышел на улицу.
Контора старого шемита Аль Браско находилась на улице Наемников, в большом каменном трехэтажном здании. Этот дом шемит приобрел в первый
Над огромной дубовой дверью полуфутовой толщины висел ярко раскрашенный щит с гербом конторы – два меча, скрещенных на фоне туго набитого мешка.
За дверью начинался коридор, куда выходили оружейные комнаты, склады и прочие хозяйственные помещения. На втором этаже располагались комнаты для безработных в данный момент наемников. Даже внизу были слышны их пьяные выкрики и громкий стук игральных костей о столы, не оставляющий сомнений в их времяпровождении.
Кабинет Аль Браско был на третьем этаже, напротив лестницы. Обычно шемит сидел в нем, просматривая бумаги, заказы и жалобы, принимал посетителей и кандидатов, желающих наняться на работу.
Вот и сегодня, в прекрасный зимний солнечный денек пятидесятипятилетний шемит восседал за своим массивным столом черного дерева и читал донесение командира одного из своих отрядов. До этого к нему уже заходили два купца, просили охранников, но нашли цены Аль Браско слишком высокими. С одним удалось сторговаться, с другим – нет. Что ж, ему же хуже. Других наемников в городе нет, а когда купец прибежит сюда (а он должен уже показаться), то узнает, что цена на услугу выросла вдвое…
Аль Браско дочитал пергамент и взял следующий. Его все больше беспокоило бесследное исчезновение Фалкона и его команды. Они просто как сквозь землю провалились, а с тех времен прошло уже почти две луны! Аль Браско ума не мог приложить, что могло случиться с такими прекрасными воинами, как Фалкон и его люди.
А еще шемита преследовали воспоминания его далекой молодости и мысли об обобранном до нитки компаньоне. Прошло уже пятнадцать лет, а он все еще опасался, что в такое же вот прекрасное утро дверь распахнется и на пороге появится высокий черноволосый тип с нехорошим прищуром ярко-голубых глаз…
Аль Браско не мучила совесть. Он куда больше боялся неминуемой расплаты и потери с таким трудом созданного дела. Шемит убеждал себя, что Конана уже давно зарезали в кабацкой драке или повесили за очередной грабеж. А может, он утонул в болоте где-нибудь в Черных Королевствах! Да мало ли что могло случиться с таким искателем неприятностей на собственную голову, каким был Киммериец! В общем, давно пора избавляться от страхов, сказал себе Аль Браско и попытался вернуться к чтению, но буквы прыгали и расплывались перед глазами. Шемит со вздохом отложил свиток и сжал голову руками. Да, сегодня выдался какой-то на редкость неудачный день…
…Конан без труда разыскал единственную в Пайрогии контору наемников. Остановившись у входа, он долго и с искренним восхищением разглядывал добротное каменное здание.
«Старый жмот меня, наверное, уже и не помнит, – размышлял киммериец. – Однако визит вежливости я ему все-таки нанесу. Пускай порадуется встрече…»
Конан похрустел костяшками пальцев и с мрачной ухмылкой подошел к дверям.
…Человек все-таки навсегда сохранил присущее диким животным
А Конан в это время открыл тяжелую створку и вступил в темный коридор. Навстречу ему сразу шагнули два субъекта весьма подозрительного вида. Оба выбриты наголо, с круглыми золотыми серьгами в ушах, у обоих за поясами широкие тесаки. По виду – аргосцы.
– Тебе чего, северянин? – хмуро спросил тот, что был повыше.
– Вообще-то я старый друг вашего хозяина, – как можно доверительнее сказал Конан. – Вот, был проездом в Бритунии и решил заглянуть.
– Хозяин никого не принимает… – начал было второй, но Конан перебил его коротким:
– Не пропустите – все кости переломаю.
– Попробуй, – презрительно бросил высокий.
Конан не стал долго возиться. Первого он на полдня усыпил ударом в шею, а второму дал в солнечное сплетение, а затем добавил по затылку сложенными в замок руками. Перешагнув через слабо дергавшиеся тела, киммериец фыркнул (Аль Браско в своем кабинете вздрогнул) и начал подниматься по длинной деревянной лестнице. Ступеньки под ним тихонько поскрипывали.
Аль Браско прислушался и насторожился. Ступени начинали скрипеть только под достаточно тяжелыми людьми. Воображение тут же с готовностью нарисовало ему образ разъяренного варвара, однако шемит немедленно отогнал эту мысль. Как и сильнейшее желание спрятаться куда-нибудь и уже из надежного укрытия посмотреть, кто пришел. Вместо этого он обреченно вздохнул и сделал вид, что погружен в чтение. Надо будет быстренько выпроводить посетителя и отправиться вздремнуть. Иначе точно начну сходить с ума…
…Конан немного постоял, любуясь позолоченной ручкой в форме оскаленной волчьей головы, затем толкнул дверь и вошел.
Аль Браско, уже приготовившийся сказать свою любимую фразу: «Сохранность любого товара и тайна перевозки гарантируется», икнул и потерял дар речи. Он так и застыл, подавшись вперед, с выпученными глазами и полуоткрытым ртом.
Конан вразвалочку подошел к столу, откровенно посмеиваясь над произведенным эффектом, присел на край, небрежно скинув на пол кучу свитков, и осведомился:
– Ну что, не ждал, приятель?
Шемит понял, что немедленно убивать его, кажется, не собираются. Не те времена, да и Конан здорово изменился. Лет десять назад киммериец ворвался бы в комнату Аль Браско, предварительно измолотив всех его людей, и без всяких разговоров раскроил бы череп. Лет пять назад перед тем, как прикончить, долго пинал бы шемита ногами и спрашивал, как ему жилось на украденные денежки. Но сейчас… На киммерийца напало какое-то странное, не свойственное ему благодушие. Этим нужно было пользоваться.
Аль Браско торопливо возблагодарил Митру, Иштар, Бела и всех, кого еще вспомнил, а особенно Крома – за то, что удержал своего не в меру буйного питомца от жестокого, но вполне заслуженного убийства «старого, больного человека». А так как киммериец задал вопрос, он, очевидно, ждал ответа. Шемит решил не злить непредсказуемого варвара задержками и приготовился обрушить на него целый ушат дифирамбов, перемешанных с оправданиями и жалобами на тяготы жизни. Для начала он выпалил:
– Конан, я взял твои деньги, потому что был уверен, что ты вусмерть упился и они тебе больше не понадобятся.