Книга драконов
Шрифт:
— Вода. Вот теперь у меня есть огонь и вода.
Вновь преодолев ступеньки, он присоединил горелку к неиспользуемому подводу возле камина и зажег. Потом проковылял в кухню и на всю катушку открыл кран холодной воды. Рухнул на диван — и попытался воссоздать самого себя.
Дело шло очень медленно. До того медленно, что Джо-бой временами приходил в отчаяние и тратил драгоценные крохи энергии на бесполезные вспышки ярости. А еще он не мог позволить себе так уж безраздельно углубляться в собственные клеточные структуры — еще не хватало, чтобы Лидия вернулась домой и обнаружила его энергетические источники — один пылающим, другой хлещущим во всю мочь. Это наверняка расстроило
Весь остаток года он занимался тем, что по очереди визуализировал и с тщательным трудом строил заново каждую частицу себя. Сперва приходилось перебирать клетку за клеткой, и процесс показался ему бесконечным. Однако к Рождеству оказалось, что он был способен работать с более крупными участками в один присест. Тогда же он восстановил печень и, соответственно, сразу почувствовал себя лучше. Однако начали проявляться странные побочные эффекты. И самый значительный из них состоял в том, что ему все время казалось — тело, которое он строил, находилось отдельно от него, где-то вовне. Он воображал его висящим в воздухе возле дивана.
Другой побочный эффект был еще круче. Выяснилось, что он может выключать бунзеновскую горелку и перекрывать кран на кухне, не покидая лежанки. При всей своей странности это обстоятельство позволило Джо-бою не вскакивать с дивана перед приходом Лидии с работы.
К тому времени Лидия стала каждый день повторять ему:
— Деточка, ты определенно выглядишь лучше, но все равно такой бледненький! Может, выйдешь на улицу свежим воздухом подышать?
Сперва Джо-бой в ответ только стонал. Но затем, более-менее приведя в порядок ненадежные ноги, он завернулся в просторное пальто и действительно выбрался в придорожный лесок.
Там пахло английской зимой. Деревья стояли голые, их ветви расчерчивали небо, напоминая вены в свежепеределанных глазных яблоках Джо-боя. Задрав голову к небу, он дышал полной грудью, отправляя в сплетение ветвей облачка пара и вбирая в себя дыхание леса. Спустя некоторое время юноше даже показалось, что он набрел на источник энергии, превосходивший и воду, и огонь. Он ушел оттуда домой, чувствуя едва ли не прилив сил. Даже ноги — и не только ноги, каждая косточка в его теле — поскрипывали как-то непривычно. Они словно бы сделались разом и легче, и крепче.
— Вот, стало быть, как надо кормить новое тело, — пробормотал он, идя по подъездной дорожке к дому матери. В лопатках таилось какое-то странное ощущение, словно там росла паутина.
С того дня Джо-бой повадился ежедневно ходить в лес. Ему стало казаться, будто у него необычайно обострилось чутье. Он с удивительной остротой вбирал мягкость дождя и еще острее — укус заморозка. А как пахли ярко-желтые цветки чистотела, распустившиеся у древесных корней!
Раньше он и не знал, что у них тоже есть запах…
К тому времени походы в лес перестали быть тяжким трудом, превратившись скорее в прогулку. И с каждой такой прогулкой ощущение паутины на лопатках делалось все сильнее. Однажды, когда он засмотрелся на цветущий куст, чьи желто-зеленые сережки наводили его на мысль о китайских рисунках, он вдруг осознал, что его лопатки вибрируют. Все мышцы там были странно напряжены. Джо-бою не понравилось это ощущение, и он расправил крылья. Они были большими, перепончатыми и еще очень слабыми, но обманываться далее было невозможно. Он менялся. Он превращался во что-то.
— Нет, точно надо поскорей заняться мозгами, — бормотал он по дороге домой. — Надо наконец во всем разобраться…
И он воссоздал свой мозг на следующий же день. Только это не особенно помогло. В голову ворвалось столько всего сразу — образы, чувства, непривычные ощущения, — что Джо-бой был повергнут в полное смятение. И не только в переносном смысле. Кое-как справившись с собой, он обнаружил, что катается по полу.
Когда ему удалось подняться, он сразу отправился в ванную комнату, разделся там догола и принялся изучать себя в зеркале. Истощенное долговязое тело было определенно человеческим. Страшная худоба волей-неволей заставила его вспомнить, как выглядел умерший отец. Джо-бой потянулся за одеждой, повернувшись к зеркалу боком, и периферическим зрением уловил в нем широкий темно-серый силуэт существа, в которое начал превращаться. У него были крылья и длинная, усеянная шипами морда. Оно ходило на четырех лапах. Шипы на голове переходили в спинной гребень и продолжались на хвосте, достигая стреловидного кончика. На Джо-боя смотрели огненные глаза, смотрели как бы сквозь глаза, принадлежавшие человеку…
И тогда Джо-бой повернул большую шипастую голову, чтобы длинная клыкастая пасть дохнула на зеркало. Наружу вырвался пар… а может быть, дым? Зеркало окутало розоватое облачко.
Вопрос о том, во что именно превращался Джо-бой, более не стоял…
В ту ночь Лидия несколько раз выходила из своей спальни и уговаривала сына прекратить расхаживать по дому.
— Кое-кому из нас завтра утром на работу, — упрекала она.
— Прости, мама, — говорил он.
К рассвету ему стало казаться, что он разгадал тайну смерти отца. У Пола, как и у его сына, было два тела. И одно из них принадлежало дракону. Вот, наверное, почему он так любил огненно-острый карри. Когда дракон пускался в полет, он на время оставлял изможденное и безжизненное человеческое тело без присмотра. Тело Пола обнаружили прежде, чем успел вернуться дракон. Это означало, что отец Джо-боя был до сих пор жив. Только не имел человеческой оболочки, чтобы вернуться в нее.
Джо-бой так вымотался, что проспал почти весь следующий день. А вечером отправился на поиски отца. Он оставил свое свежевоссозданное человеческое тело спать в постели, а сам, ступая на четырех лапах, отправился по дорожке в лес. Почему именно туда? Он решил, что лесные энергетические потоки сумеют указать ему местонахождение Пола.
В ту ночь энергетические потоки обладали необычайной силой. Они щедро лились сквозь Джо-боя, заставляя его иссиня-серую драконью оболочку едва заметно мерцать. Он стоял, попирая когтями влажные ветки, развернув крылья и испуская призывные, вопрошающие драконьи кличи. Около полуночи он уловил далекий ответ. Это был голос дракона. Кто-то еле слышно звал на помощь. Голос долетал издалека, с юго-востока…
Ветки полетели в разные стороны — Джо-бой галопом вырвался из леса, ища простор, чтобы разогнаться для взлета. Огромные перепончатые крылья разворачивались во всю ширь, но, похоже, до конца они еще не сформировались — никак не могли поднять его в воздух. Он захлопал ими что было сил, так, что от ветра затрещали деревья, но от земли оторваться так и не смог. Только хвост в бессильной ярости хлестал по асфальту.
В это время к шуму деревьев примешался звук соседской машины — кто-то возвращался домой из театра. Джо-бой не успел убраться с дороги. Сперва его окатил слепящий свет фар, потом — прежде чем он успел двинуться с места — машина, не сбавляя скорости, пронеслась сквозь него. И преспокойно свернула на подъездную дорожку к своему дому.