Книга драконов
Шрифт:
Антоний молча таращил на нее глаза. Это немножко смахивало на предательство.
— Ну, Антоний, — фыркнул Катон. — Ты, конечно, вполне спятил, иначе не решил бы завести у себя дракона. Но у твоей питомицы, по крайней мере, вкус лучше, чем у тебя.
— О да, она существо примечательное во всех отношениях, — сквозь зубы ответил Антоний. — Но, как видишь, в нынешних владениях нам становится тесновато, так что, боюсь…
Вици вновь перебила.
— А ты других стихов не знаешь? Вроде тех? — обратилась она к Катону.
— Уж не хочешь ли ты, чтобы я прямо здесь наизусть прочитал тебе Энниевы «Анналы»? — поинтересовался Катон.
— Да, если можно, — сказала она и свернулась поудобнее, приготовившись слушать.
— Э-э-э, — встрял Антоний. — Вот что, сердечко мое…
— Тихо, тихо, я стихи слушать буду, — сказала она.
Катон выглядел несколько ошарашенным. Однако потом он покосился на Антония — и улыбнулся. После чего приступил к декламации длиннейшей поэмы. От начала и до самого конца.
Примерно через полчаса Антония сморил сон. Когда он проснулся, они горячо обсуждали тонкости поэтического языка. Катон даже как-то сумел уговорить домашних слуг вынести ему столик — хлеб, вино, оливковое масло. Ради хозяина они на подобное давно уже не соглашались. Смелости не хватало.
Антоний поднялся на ноги.
— Хотелось бы все же перейти к делу, — проговорил он с нажимом, в упор глядя на драконицу.
Винцитат намека не поняла.
— Катон может остаться на ужин, — сказала она.
— Нет, он не может, — возразил Антоний.
— Так что ты хотел предложить мне, Антоний? — спросил Катон.
— Я хочу купить твой дом, — без обиняков заявил Антоний.
Он-то собирался постепенно подвести к этому разговор да еще полюбоваться физиономией Катона, когда до того дойдет суть происходившего. Однако сейчас он был слишком раздражен для хитрых многоходовых комбинаций.
— Этот дом выстроен моим прадедом, — ответил Катон. — И ты хочешь, чтобы я тебе его продал для оргий и всяких бесчинств?
Антоний подошел к столу, взял кусок хлеба и обмакнул его в масло. Кажется, напоследок ему все же удастся повеселиться.
— Боюсь, — сказал он, — других покупателей, кроме меня, тебе не найти. И гости к тебе скоро совсем перестанут ходить. Слухом, знаешь ли, земля полнится.
Катон в ответ фыркнул.
— Напротив, — сказал он. — Я думаю, мой дом сильно вырастет в цене, как только ты съедешь отсюда.
— Боюсь, я совсем не намереваюсь куда-то переезжать, — ответил Антоний.
— Бояться незачем, — сказал Катон. — Полагаю, сенат вознамерится вместо тебя.
— Катон говорит, в Галлии сейчас идет война, — вставила Винцитат. — Совсем как в поэме. Вот здорово было бы отправиться посмотреть настоящую войну!
— Что?.. — удивился Антоний.
— Итак, Антоний, — сказал мировой судья, — тебя можно поздравить.
— С тем, что выжил после того приговора? — поинтересовался Антоний.
— Нет, — сказал судья. — С самым необычным преступлением. Никогда раньше подобного не встречал.
— Что-то не припомню закона, который воспрещал бы держать дома дракона!
— Раньше не было, а теперь есть, — сказал мировой судья и уставился в бумаги. — Вопрос об установлении вины в данном случае не стоит. Следует только решить, что делать с этим созданием. Жрецы из храма Юпитера полагают, что подобное животное окажется очень значимым как жертвенное. Нужно лишь подыскать способ.
— Да я ее для начала выпущу прямо на форуме! — рявкнул Антоний. — Нет, погоди, я совсем не имел в виду… — Он перевел дух, заставил себя улыбнуться и наклонился к судье через стол. — Полагаю, мы можем договориться.
— Для этого у тебя даже сейчас денег не хватит, — ответил судья.
— Послушай, — сказал Антоний. — Я заберу ее на свою виллу в Стабии. — Судья вскинул бровь, и он поправился: — Или куплю кусок земли возле Арминии. Там полно места, она никому не будет мешать.
— Ну да, а потом у тебя кончатся деньги или пьянство вгонит в могилу, — сказал судья. — Ты хоть понимаешь, что эти твари по сто лет живут?
— В самом деле? — безучастно проговорил Антоний.
— Кроме того, осведомители сообщают, что она уже длинней Брундизийского дракона, который уничтожил почти половину отряда четырнадцатого легиона.
— Да она же кроткая, как ягненок, — сделал последнюю попытку Антоний.
Мировой судья молча смотрел на него.
— Остается Галлия? — спросил Антоний.
— Остается Галлия, — ответил судья.
Слуги весело упаковывали вещи Антония. Весьма постный вид был только у тех, кого он решил взять с собой.
— Ну? Теперь ты счастлива? — с горечью обратился он к Винцитат.
— О да, — ответила она, доедая очередную козу.
Антонию было велено отбыть в ночи и притом под стражей.
Но когда прибыл вооруженный эскорт — опытные солдаты в латах и с копьями, — обнаружилось неожиданное препятствие. Вици уже не помещалась на городской улице.
— Ладно, ладно, только без суеты, — замахал руками Антоний, отгоняя драконицу обратно во двор. Пока обошлось без разрушений, дом на той стороне лишь слегка покосился. — Пусть она перелетит в порт Аврелия и встретит нас на той стороне!
— Еще не хватало, чтобы эта тварь летала над городом, — ответил центурион. — Прикинь, вдруг возьмет да сграбастает с улицы знатную даму или почтенного торговца! А мы отвечай!
Он был за то, чтобы прикончить Винцитат прямо на месте, и безотлагательно. Антоний был за то, чтобы его самого пришибить, и недолго думая перешел от слов к делу. Солдаты оттащили его и, приперев к стене дома, вытащили мечи.
В этот момент Вици перегнулась к ним через стену и сказала:
— Антоний, мне кажется, я наконец поняла, как выдыхать пламя! Хочешь, покажу?
Солдаты мигом выпустили его и в ужасе отскочили подальше.
— Ты же вроде говорила — не можешь, — глядя вверх, прошипел Антоний.