Книга гор: Рыцари сорока островов. Лорд с планеты Земля. Мальчик и тьма.
Шрифт:
Молния погасла. Стало еще темнее, чем раньше. «Галлюцинация, – подумал я. – Как у психа. Тут точно свихнешься».
– Повезло, – глухо сказал Толик. – Я его еще никогда так близко не видел.
11. «Наблюдатель-36 докладывает…»
Я не спал. Другой бы, наверное, уснул, ведь чего только за день не случилось. И правильно бы сделал. А я не смог, у меня такая натура, что перед сном надо во всем разобраться, все разложить по полочкам. А это не получалось. Что-то не сходилось, и я не мог понять что. Ребята… Игорь, Костя… Нет. Ссора Сержана с Толиком? Нет. Безумный Капитан? Тоже
– Димка, – услышал я тихий шепот Игорька. – Димка, ты спишь?
Отвечать не хотелось. Я промолчал, притворяясь спящим. Нам давно было пора отдыхать.
Игорек поднялся и подошел ко мне. Опять прошептал:
– Димка…
Будит он меня, что ли? Тогда почему шепотом? Я лежал неподвижно, притворяясь спящим, даже не решив еще, зачем мне это.
– Димка…
Игорек тихо вышел из комнаты. Выждав секунду, я выскользнул из-под одеяла. Проклятый холод обрушился на меня, словно я прыгнул в холодную воду. Съежившись, я шмыгнул к дверям, вышел в коридор. Было тихо, едва уловимые шаги терялись в ровном гуле ветра. Шторм хоть и притих, но не до конца. Меня вел за Игорьком не слух и, уж конечно, не зрение, а какое-то шестое чувство.
До конца коридора. Вниз по винтовой лестнице. К выходу. Куда он собрался ночью в такую холодину? Но Игорек не стал отпирать наглухо закрытую главную дверь замка. Рядом с ней была в стене еще какая-то дверца, я заметил ее еще вчера, но забыл спросить, куда она ведет. Сейчас я услышал приглушенный стук сдвигаемого засова. Потом дверца открылась с таким скрипом, что можно было перебудить весь замок. Игорек затих. Но никто не собирался просыпаться, лишь я стоял шагах в десяти у него за спиной, и что-то во мне повторяло: «Опасно, опасно, опасно…» Игорек завозился, раздалось шипение, и в руках у него замерцал блеклый огонек: крошечная лампа-коптилка. Я вжался в стену, но огонек светил так слабо, что вряд ли мог меня выдать. Игорек постоял секунду и пошел куда-то вперед и вниз. Я двинул следом. Там оказалась длинная лестница, в конце ее еще одна дверь, опять на засове. За ней был подвал.
Игорек шел по огромному полупустому залу уверенно, явно не в первый раз. Я крался следом, то замечая смутно белеющий в темноте здоровенный дощатый ящик, то задевая за что-то гладкое и круглое – вроде боков огромных бочек. Тут были и полуразвалившаяся мебель, и перевернутая лодка, через которую пришлось перелезать, и просто разные доски. Ничего необычного, подвал как подвал, только что здесь делать ночью?
Потихоньку мы добрались до противоположной стены подвала. Игорек поставил свою коптилку, едва ее не погасив, и подошел к стене. Стена тут была сложена из булыжников, но метрах в полутора от пола в ней виднелась маленькая, с книжку размером, мраморная плита. Она была черная, абсолютно ровная и отблескивала, как зеркало. Игорек медленно прижал к ней ладони и замер.
Я затаил дыхание.
Пламя коптилки замерло в неподвижном воздухе.
Ничего не происходило.
Я повернулся, чтобы уйти. И услышал тихий щелчок. А вслед за ним – голос Игорька.
– Наблюдатель номер тридцать шесть докладывает…
Я остолбенел. Это была уже не игра.
– Сегодня, в результате стычки на восточном мосту выбыли из Игры: Игорь Остапенко…
Пауза. Он словно беседовал с кем-то, хоть я и не слышал другого голоса.
– Да. Игорь-длинный… Игорь Остапенко, Игорь, Костя, Ромка.
Пауза.
– Да. Костя уже в замке. От раны. Мазь ее не затянула.
Я вслушивался изо всех сил. Но, кроме его голоса, не было ни звука.
– Нет. Нет. Да. Немного.
Он говорил коротко, отрывисто. И вдруг его голос дрогнул:
– Нет, он ничего не подумал. Он сейчас спит и никуда не ходил.
Игорек говорил про меня!
– Нет, нет, вы же видели, это ведь было снаружи… Крис перерешил в последний момент, я уже не мог сказать. Это случайно…
Долгая-долгая пауза.
– Да, я думаю, он никуда не будет ходить. Наверное, я ошибся… – Его голос упал. – Они ничего не замышляют. Может, они были знакомы раньше? Нет, я не разглядел лица. Я боялся, что меня заметят…
Он почти плакал. Сейчас он отчаянно трусил, я чувствовал это.
– Нет!
Игорек вскрикнул. Сухой треск, синеватый электрический сполох. Игорек дернулся, словно пытался оторвать руки от стены и не мог… Я стиснул зубы, чтобы не закричать и не рвануться к нему. Для чего бы ни притащили нас на этот остров пришельцы, все равно им нужно было следить за нами. Им нужен был шпион. А плохих шпионов наказывают…
Игорек обвис, руки его словно намертво прилипли к стене. Но вот он медленно выпрямился. Тихо, сдавленно произнес:
– Понял… Десять дней наблюдения. И за Крисом… За Крисом постоянно, понял…
Бесшумно, стараясь идти на цыпочках, я направился к выходу. Далекий огонек больше не освещал дороги. Но я выбрался и даже не нашумел. Наверное, мне везло.
Когда я бежал по лестнице, я еще собирался что-то немедленно сделать. Разбудить Криса или Толика: «Игорек – предатель, он шпионит за нами…» Ведь в замке «пришельцы» за нами наблюдать не могли, это я из разговора понял точно. Но будить я никого не стал. Сообразил, что будет дальше…
Забравшись в свою комнату, я постарался вспомнить все книжки про шпионов, какие только читал. Шпионы в этих книжках были разные, но я помнил, что арестовывать их нигде не торопились. Старались обмануть, передать через них неправду…
За стеной замка тихо шелестел ветер – последнее дыхание улетевшей бури. Метрах в пяти от меня, в соседней комнате, спали друзья. А в пустовавшую рядом постель вот-вот должен был вернуться враг. Шпион, из-за которого сегодня… нет, вчера погибли ребята. Смогу ли я ни одним взглядом не выдать того, что знаю? Убедить себя на время, что это было сном… «У вас сегодня один мальчишка дрался…» – говорила Инга. Извини меня, Инга, но сегодня ночью я не приду на встречу. Десять дней наблюдения. Десять дней я буду сидеть тихо как мышь. Я обязан перехитрить врагов, иначе нам никогда не вернуться домой…