Книга Израиля. Путевые заметки о стране святых, десантников и террористов"
Шрифт:
«Соглашения Осло» оказались только первым шагом к добровольной капитуляции израильских политиков перед Арафатом. Последующие два десятилетия закрепили эту тенденцию. Израиль раз за разом отдавал территории, не получая взамен безопасности ни на гран. Сегодня понятно, что, продолжая двигаться в этом направлении, можно только исчерпать лимит итогов военных побед 60–80-х годов. Кто бы умный сказал, что делать после этого?
По скромному мнению автора, причина текущего состояния палестино-израильского конфликта не в генетическом противостоянии арабов и евреев. Или в том, что ещё очередные гении вместо генетики придумают. А в идеализме и полном отсутствии опыта реального государственного управления у израильской элиты. В итоге чего с тех пор как истеблишмент Израиля принял на вооружение теорию «территории в обмен на мир», он безуспешно пытается воплотить её в жизнь.
Кэмп-Дэвид, Мадрид, Осло и все последующие саммиты и переговоры – этапы этого бессмысленного процесса. Каждый из них позволяет очередному израильскому премьеру добиться лавров миротворца за счет национальных интересов, заложив основы нового, более глубокого и ожесточённого противостояния. Любопытно, что политику такого рода ведут как правые, так и левые партии, разница между которыми минимальна. На этой базе Шарон на рубеже веков и создал «Кадиму» – рыхлую «партию власти», составленную выходцами из «Ликуда» и «Аводы».
В свою очередь русскоязычные избиратели, настроенные против территориальных уступок и за сохранение системы социальной защиты населения, представителем которых стала партия «Израиль-Бейтейну» и ее лидер Авигдор Либерман, отличаясь электоральным прагматизмом, создали «право-левый» маятник. То есть премьером в современном Израиле становится тот, за кого проголосуют «русские».
Ортодоксы, традиционалисты (партия ШАС) и представители электорального «болота» – центристы, состав которых меняется от выборов к выборам, – как правило, голосуют за правительство в обмен на социальные блага, предоставленные их группе. И против него, если таковых не просматривается.
Особую позицию занял национально-религиозный лагерь. Его руководство, пытаясь не конфликтовать с правительством, растеряло электорат: поселенцев, академический истеблишмент и военных, выступающих против территориальных уступок за счёт безопасности страны. Как следствие, старый истеблишмент МАФДАЛа потерял место под солнцем именно в тот период, когда общественные настроения были на стороне его идеологии, – в пользу новых лидеров типа Нафтали Беннета.
При этом израильские СМИ, суды и прокуратура в большинстве своём сформированы из сторонников левых групп типа движения «Мерец», политическое будущее которых целиком связано с «процессом Осло». По мере сил реализуя заданную «миротворческую» программу, они осваивают гранты, природа которых в любом нормальном государстве вывела бы их за рамки лояльных граждан и оформила в качестве «пятой колонны». Но тут уже специфика израильской демократии, плавно переходящей в анархию, с элементами не то чтобы балагана… А впрочем, именно что балагана.
Современная израильская публика задает политическим лидерам неудобные вопросы. Пересматриваются не только итоги курса, которым Израиль движется с начала 90-х, но и такие ещё недавно незыблемые постулаты, как «наследие Рабина». Даже в его убийстве всё чаще обвиняют не «правых экстремистов», а соратников по партии, обеспокоенных тем, что Ицхак Рабин в качестве премьера мог замедлить реализацию «соглашений Осло». Хотя, вообще-то говоря, в элите Израиля нет ни понимания того, куда должна двигаться страна, ни где именно проходят «красные линии», которые она не может пересекать.
Можно сказать, что политика Израиля в отношении ближневосточного урегулирования – балансирование на проволоке с завязанными глазами. Оно преследует единственную цель: взять власть и удержать её в руках тех, кто за неё борется. Именно этим объясняется то, что такие политические авантюры «бывшей элиты», как «женевская инициатива» Йоси Бейлина, представителя левого лагеря, не занимавшего на момент её выдвижения никаких постов, никем не уполномоченного вести переговоры с палестинцами и о чём-либо с ними договариваться, воспринимались в ЕС как элементы реального политического процесса.
Понятно, что интересы страны не имеют ничего общего с израильской партийной политикой, которую характеризуют авторитаризм, вождизм, лоббирование в личных интересах, коррупция и засилье партийного аппарата. Как следствие, Израиль переживает кризис доверия населения к институтам власти. Критике подвергаются президент, премьер-министр, руководители ключевых министерств и государственный контролёр, руководство спецслужб и полиции, профсоюзные лидеры. Единственное, в чём расходится публика в отношении каждой из упомянутых фигур, – превалируют ли в их деятельности личные или групповые интересы.
Особенно заметна на фоне паралича элиты активизация общества, формирующего внепартийные группы и движения. Возможно, потому, что алия из бывшего СССР, коренным образом изменившая структуру израильского общества в 90-е годы, пополнилась репатриантами из Аргентины, Франции, Эфиопии и других стран, не являющимися автоматическими сторонниками той или иной партии.
В ходе насильственной эвакуации армией восьми с лишним тысяч поселенцев Газы сформировалась стратегия пассивного сопротивления. Так что к началу 2010-х годов активного сопротивления можно было ожидать в случае попыток эвакуации поселений Западного берега – «иткансута», а также Голанских высот. Однако события «Арабской весны», гражданская война в Сирии и противостояние с ХАМАСом после его формального объединения с ФАТХом свели вероятность такого развития событий к минимуму. Кто, кого и откуда в такой атмосфере будет в Израиле выселять?
В то же время риск дестабилизации внутриполитической обстановки в Израиле в ходе его размежевания с палестинцами высок вне зависимости от территориальных уступок. И здесь имеет смысл вспомнить, что Израиль является непризнанной – «теневой» – ядерной державой, которая заслуживает значительно большей вежливости в отношении к ней со стороны мирового сообщества, чем это принято. Так что эвакуировать четверть миллиона хорошо вооружённых поселенцев, не говоря о жителях еврейских кварталов Восточного Иерусалима, невозможно физически, независимо от того, какие обещания, кем и кому именно были или будут даны в будущем.
Армия, учитывая негативный опыт «итнаткута», ухода из Ливана, Второй Ливанской войны и операций в Газе, не поддержит в этом правительство. Хотя ЦАХАЛ готов к новым масштабным операциям по зачистке Газы, кампании против Сирии или атаке на иранские ядерные объекты. Тем более что экономика Израиля, как показала Вторая Ливанская война 2006 года, модернизирована настолько, что развивается даже в условиях военных действий и противостояния терроризму.
Вопрос в том, готово ли к силовым сценариям руководство Израиля и не попытается ли оно в критический момент переложить ответственность за безопасность своей страны на Америку. Чему прохладное отношение президента Обамы к выполнению союзнических обязательств США перед Израилем не способствует. Мир не видел такого разочарования евреев в американском президенте, как то, которое Барак Хусейн Обама спровоцировал политикой своей администрации. Ну, жизнь такая. Мало ли что его предшественники и он сам кому-то гарантировали…