Книга монстров
Шрифт:
Мы были уже не одни. Десятки глаз светились в темноте, перемещались по кругу, заключая нас в широкое кольцо. Тьма и тишина так и не рассеялись, и ничего не было не видно. Не знай я, что дальше точно такой же лес, то подумала бы, что сплю — так все было нереально.
— Вот и ты. Наконец-то. Мы уже заждались.
На меня в упор презрительно смотрел престарелый Чадо.
Глава двадцать четвертая
Но нет, не на меня. Чадо ткнул скрюченным пальцем в Вольфганта, и тот съежился, словно ожидая удара. Я сама сжалась, ничего не понимая, и в глубине души была счастлива,
— Мы ждали, пока ты явишься, проклятый, — лениво проговорил Чадо. — Гадали, как долго ты пробегаешь, если еще к этому времени не издох.
Я изумленно окинула его взглядом. Как так? Вольфгант ведь шаман, неужели...
— Мне нужна защита, — прохрипел Вольфгант. — Мне нужно капище. Мне нужен кров.
Чадо сделал огромный шаг, попутно едва не задев меня, и провел ладонью по лицу Вольфганта. Блеснула вспышка гнилостного зеленого цвета, и Вольфгант отшатнулся. Мне показалось, ему было больно.
— Я один из вас! — взвизгнул он. — Я один…
— Совет, — резко оборвал его Чадо, — ты им все расскажешь. Идем.
Я ничего не знала о том, что творится у этих язычников. Кто этот Чадо, что такое Совет, что такое капище, почему Вольфгант затравлен настолько, что позволяет себя… что? Пытать? Что это был за зеленый свет? Вольфгант повелевает тварями и одновременно боится древнего старика, который, наверное, был раза в два старше Самуэля, когда пресвитер Игнатиус появился на свет.
Мы шли по тропинке недолго, и все те же глаза преследовали нас, но когда мы оказались на небольшой освещенной поляне, они исчезли, растворились в темноте. Чадо вытолкнул Вольфганта в центр, туда, где стояли человек десять Чад — нет, девять, и этот Чадо занял свое место в сплоченном кругу, а потом они расступились, и на свет вышла высокая, невероятно красивая женщина.
Она пристально вглядывалась в Вольфганта, словно желая увидеть что-то одной ей доступное.
— Ты пришел, — медленно произнесла она. — Ты напуган.
— Я переоценил свои силы, Виктория, — хрипло простонал Вольфгант. Он был готов упасть перед ней на колени, потому что ноги его дрожали так ощутимо, что это заметила я.
Среди Лесных чад он мог не притворяться, а я — я могла узнать почему. И я, рискуя невероятно, сделала несколько шагов к Совету.
— Конечно. Ты сомневался? Ты пришел просить защиты Совета. Ты пришел просить милости у меня. Почему ты не пошел к Древесному богу? Ты боишься его? Ты дал ему жизнь.
— Надо было послушать Совет, — кивнул Вольфгант. Его колотила дрожь. Меня тоже, неудивительно, все опасения Теней подтвердились. И, возможно, мои опасения сейчас подтвердятся тоже. Вольфгант не справляется с тварями и Раскалем. — Он голоден. Он хочет есть.
— Мне ли не знать, — насмешливо согласилась Виктория. — Так корми его теми, кого он пробудил. Мы жили в мире с властями Фристады.
Положим, она явно загнула. Миром я это бы не назвала, но что такое периодические стычки с Аскетами против нашествия восставших?
— Никто не знает, что это моя вина, — Вольфгант поднял голову, и я в бликах света увидела, что по его щекам текут слезы. — Никто не знает, кроме вас, и никто не будет указывать на нас. Я еще могу все исправить, Виктория, если Совет разрешит мне взойти на капище.
— Не разрешит, — Виктория вскинула красивую голову.
Я откровенно залюбовалась ей. Ее не портили татуировки, такую красоту невозможно испортить. Сколько ей лет? Сначала я подумала, что она совсем молода, но на короткий миг проступило что-то настолько древнее, что меня разом прошиб ледяной пот. Столько не могут жить.
— Ты нашел Книгу. Допустим, и ты воспользовался проклятой магией. Ты взошел на капище — мы молчали. Ты принес в жертву Раскалю пятерых наших Чад — мы молчали. Ты провел ритуал, пообещав Совету, что Древесный бог примет дар и даст нам безграничную власть. Мы предупреждали тебя — не стоит злить божество, даже если тебе вдруг почудится, что ты тоже почти всемогущ. Зачем тебе это все было нужно, а, Вольфгант?
Виктория насмехалась, а Совет стоял безмолвной стеной. Но Вольфгант неожиданно показал зубы.
— Устранить мерзких братьев с их вездесущим богом! — он зло оскалился и наконец стал похож на того человека, который возвышался на троне. — Или скажешь, что ты и Совет не на это прикрыли глаза? Вы отвернулись и ждали, пока Раскаль обратит мерзких в бегство. Он и сейчас обращает, разве не так? Вы прогнали меня, как только я сделал все, что вам было нужно. Не выйдет, Виктория, вы завязаны в этом так же, как я.
Она покачала головой, раздумывая. В волосах ее блестело что-то мелкими яркими каплями.
— Ошибаешься, Вольфгант. Мы прогнали тебя, когда поняли, что ты начинаешь терять контроль. Раскаль возродил свою армию, ту, которую ранее проклял, и даже последний мерзкий Аскет не сегодня-завтра поймет, кто вернул минуталям разум. И тогда этот лес охватит огонь, из которого никому не удастся скрыться. А где будешь ты, Вольфгант? В этом лесу или в подземелье?
— С вами, — вскинул голову Вольфгант. — Я буду с вами!
— В Книге часть твоей мерзкой души, — Виктория резко махнула рукой, обрывая его бесполезные клятвы. — Ты возомнил себя равным богу, Вольфгант, поставил себя выше нас. Древесный бог уже не тот бог, которому мы поклонялись. В нем то, что являешь собой ты. Твое высокомерие, твоя ненависть, твой страх. Он боится, как боишься и ты. Если убить тебя, что будет с Древесным богом? Не знаешь? И я не знаю, но только поэтому ты все еще жив, Вольфгант, потому что мы не станем кощунствовать. Так зачем тебе капище, если у тебя с Раскалем полный контакт?
Я пыталась запомнить каждое слово. Если я поняла Викторию правильно, а я не сомневалась, что и Вольфгант не врет, он ведь не знал, что рядом торчат мои уши, то Совет Лесных чад не был против изначального ритуала. И Рем говорил, что вспышек магии было несколько до того, как Вольфгант вернул тело Раскалю. Ритуалы были многократными и, возможно, длительными, но в какой-то момент Лесные чада сообразили, что все зашло чересчур далеко.
— Мне нужна защита, — помолчав, сказал Вольфгант. — Мне нужно капище.