Книга Ночи
Шрифт:
Когда наконец появился Рэнд, она ожидала, что он будет злым, как когда они находились в доме, но он ликовал.
– Ты была невероятна! – воскликнул он, с гиканьем выезжая на дорогу. – Кайф, правда? Так и знал, что у тебя талант к подобному.
– К чему? – не поняла Чарли.
– Ты такая же, как я. Прирожденная обманщица. Для этого мы и появились на свет. Как смеющиеся гиены, с улыбками на лицах мы рыщем по краю общества, высматривая слабых и медлительных.
Не дождавшись от Чарли ответа,
– Ой, ну что ты дуешься! Обиделась, что ли, из-за того, что я тебя отругал? Все потому, что напряжение зашкаливало! Когда ты на работе, некогда деликатничать. Но ты же на меня зла не держишь, так?
Чарли согласно кивнула, довольная похвалой, хоть и из уст подобного человека. Его слова вселяли надежду, что все будет хорошо. Рэнд отвезет ее домой, а произошедшее сегодня останется в памяти просто как очень странное событие. И она снова будет воспринимать его как еще одного маминого приятеля, которого нужно всеми силами избегать.
Убедив себя, что Рэнд ошибается и что нисколько они не похожи, она принялась крутить ручку настройки радио. Час спустя они остановились у многоквартирного дома, где она жила.
– Держи, – сказал Рэнд, протягивая ей двадцатку. – Заслужила.
– Спасибо. – Чарли взяла банкноту и вышла из машины. Вместе они поднялись на второй этаж.
Мать Чарли вместе с Поузи собирала пазл на обеденном столе. Рядом с ними стояла коробка с пиццей.
– Наконец-то ты вернулась, – воскликнула мама. – Уже поздно. Хорошо провела время?
Чарли забыла, куда Рэнд предположительно должен был ее отвезти, но все же кивнула.
– Тогда нужно поблагодарить, – подсказала мама с многострадальной улыбкой, адресованной Рэнду. Он улыбнулся в ответ. Все как всегда: двое взрослых учат ребенка хорошим манерам.
«Что угодно, лишь бы это поскорее закончилось», – подумала Чарли, а вслух послушно сказала:
– Благодарю!
– Как-нибудь повторим, – подхватил Рэнд. – Чтобы твоя мама могла немного отдохнуть.
Пропустив его слова мимо ушей, Чарли взяла себе кусок пиццы из коробки. Мама пригласила Рэнда остаться и поесть с ними, но, к облегчению Чарли, он отказался.
Неделю спустя она была на улице, училась кататься на скейтборде и то и дело падала, в кровь разбивая колени. Тут из машины вышел Рэнд.
– Для нас с тобой появилось еще одно дельце, моя маленькая шарлатанка, – объявил он. – Шарлотта-шарлатанка. Мне нравится, как это звучит.
Чарли покачала головой, чувствуя, как все ее тело разом онемело.
– Нет? – весело переспросил он. – Да ладно тебе. На сей раз я заплачу больше. И вообще, разве у тебя есть выбор?
Она уставилась на него, открыв рот.
– Ничего вы не скажете. Я ведь знаю, что сделали вы сами. Могу вас разоблачить.
– Вот,
Чарли посмотрела на снимок, и у нее упало сердце. Лица, конечно, было не разобрать, зато рост подходящий. Да и мама знала, что в тот день она была с Рэндом.
– Но ведь это вы отвезли меня туда. Вы солгали тем людям, – запротестовала Чарли.
– О, меня она бы тоже возненавидела, – согласился Рэнд, все еще улыбаясь. – Но меня это нисколько не волнует. Кроме того, тебе было весело. В противном случае ты не отработала бы и вполовину так хорошо.
Пройдут годы, прежде чем Чарли поймет, какую уловку он использовал, чтобы заманить ее в свои сети, в зыбучие пески обмана: переход от маленького проступка к безвыходным ситуациям, в которых невозможно ответить отказом.
Начинается всегда с небольшого шантажа – однако человек все равно приложит усилия, чтобы сорваться с крючка. Для этого его попросят оказать какую-нибудь мелкую услугу: стащить что-нибудь, подделать какие-то цифры, изменить оценку, взять немного наличных из кассы – это может быть что угодно! Вот и все, человек попался. Потому что, если захочет выйти из игры, ему напомнят, что дело уже не только в той первоначальной провинности, но и в дальнейших действиях, направленных на ее сокрытие. И чем отчаяннее человек станет пытаться выкарабкаться, тем глубже увязнет.
Самый простой способ научиться водить кого-то за нос – самому побывать обманутым.
8
«Liber Noctem»
Чарли стояла как вкопанная, прижавшись спиной к барной стойке и слушая сумеречника, который скомандовал, повернув голову к Одетте и исполнителям-трансвеститам:
– Убирайтесь.
Даже самый маломощный темнодел мог заставить подчиняющуюся ему тень поднять с земли монетку. А тот, кто посильнее, и вовсе способен расплющить человеку сердце, просто дотронувшись рукой до его горла. В бытность свою мошенницей и воровкой, Чарли всеми силами старалась избегать встреч с сумеречниками.
Музыканты поднялись и поспешили мимо сцены к заднему выходу, который вел к мусорным контейнерам. Одетта последовала за ними. Оглянувшись, она одними губами что-то сказала Чарли, но та, увы, не сумела разобрать ни слова, хоть и надеялась, что это обещание позвонить в полицию. Чарли не рассчитывала, что копы проявят себя храбрецами перед лицом магии, но, возможно, их нагрудные видеорегистраторы отпугнули бы этого парня.
– Зови меня Гермес. Что у вас есть бочкового? – Он говорил с южно-бостонским акцентом.