Книга о художниках
Шрифт:
Рассказывают еще, что, когда герцог Альба предложил ему переехать из Утрехта в Брюссель, он сжег все свои мольберты и раздарил много произведений. Вообще он был человек статный, внушавший почтение и красноречивый. В молодости он путешествовал по Италии и был в Риме.
Кроме портретов Мор писал также и другие произведения, из которых «Воскресение Христа с двумя ангелами и апостолами Петром и Павлом» было замечательно и по исполнению, и по краскам [196] . Он удивительно умел обольщать глаз зрителя своими красками, так как обладал способностью до того близко подходить во всем к природе, что это вызывало изумление.
196
Ныне — Бларикум (Нидерланды),
Для короля он превосходно скопировал «Данаю» Тициана и несколько других картин. Наконец, картина, изображавшая Обрезание Христа, которую он писал для церкви Богоматери в Антверпене и работая над которой умер, была бы, несомненно, также великолепным произведением.
Много потратил я труда, чтобы собрать о Море такое большое количество сведений, ибо ни от кого из детей я ничего не мог узнать о нем, хотя и просил их об этом самым настоятельным образом. Они, кажется, вовсе не заботились о том, чтобы сохранить память об отце. Это обстоятельство служит причиной, что я не могу с твердостью установить время его смерти. Но все-таки имя его никогда не будет забыто в потомстве.
Антонис Мор ван Дасхорст (между 1516 и 1520, Утрехт — 1576/77, Антверпен), которого современники на итальянский манер именовали также Антонио Моро, — один из крупнейших европейских портретистов второй половины XVI в. После обучения в мастерской Яна Скорела в Утрехте он переехал в Антверпен, где в 1547 г. получил звание мастера. Встреча с архиепископом Аррасским, будущим кардиналом Гранвеллой, испанским наместником Нидерландов, который стал его покровителем, определила блестящую карьеру художника. Он стал портретистом европейской знати, после 1555 г. — придворным живописцем Филиппа II Испанского. Много ездил по Европе: посещал Италию, где познакомился с произведениями Тициана и Бронзино, сыгравшими важную роль в формировании его творческой манеры; работал в Испании, Португалии, Лондоне, Брюсселе. Однако местом его постоянного жительства оставался Утрехт, куда он неизменно возвращался после исполнения официальных заказов. После 1570 г. документальные сведения о Море отсутствуют, сохранилась лишь одна его работа этого периода — погрудный портрет гравера и нумизмата Губерта Голциуса, друга художника (1576, Брюссель, Королевский музей изящных искусств). Европейское искусство обязано Мору прежде всего созданием типа парадного аристократического портрета, который получил повсеместное распространение во второй половине XVI — начале XVII в. Творческое наследие Мора весьма внушительно. К наиболее значительным его произведениям относятся портрета Гранвеллы (1549, Вена, Художественноисторический музей), герцога Альбы (1549, Нью-Йорк, Музей Испанского общества), инфанта Филиппа (ок. 1550, Алторп, собрание лорда Спенсера), принца Вильгельма Оранского (1556, Кассель, Картинная галерея) и юного Александра Фарнезе (1557, Парма, Национальная галерея), Филиппа II в доспехах (1557, Мадрид, Эскориал) и его сестры Маргариты Пармской (Берлин, Государственные собрания), «Портрет Пежерона» (1559, Мадрид, Прадо); «Портрет карлика кардинала Гранвеллы с собакой» (ок. 1560, Париж, Лувр), парные портреты музыканта Жана Ле Кока и его жены (1559, Кассель, Картинная галерея), «Ювелир» (1564, Гаага, Маурицхейс), парные портреты Томаса Грэшема и его жены (ок. 1570, Амстердам, Рейксмузеум). Особое место в наследии Мора занимают два автопортрета художника: ранний (1558, Флоренция, Уффици), где он изобразил себя с палитрой и кистями в руке, сидящим за мольбертом, к которому приколот лист бумаги с текстом посвященного ему дифирамба поэта Лампсониуса, и поздний (1569, Вашингтон, Национальная галерея). Творчество Мора сыграло важную роль в развитии национальной школы. Он был первым из ее представителей, кто всецело посвятил себя искусству портрета.
Жизнеописание Жака де Баккера (Jaques de Backer), превосходного живописца из Антверпена
Прискорбно, что люди, рано отличившиеся в нашем искусстве своими произведениями и заставляющие ожидать от них в будущем еще лучших творений, внезапно отзываются из этой жизни. К сожалению, это часто случалось и прежде, и теперь то же самое произошло несколько лет назад с трудолюбивым и искусным уроженцем Антверпена Жаком де Баккером.
Отец его, который, как нужно думать, был также очень хорошим живописцем, из страха перед предъявленным
Жака нередко называли Жаком ван Палермо, по имени некоего Антониса Палермо, живописца и торговца картинами, у которого он снимал жилье. Палермо держал Жака в большой строгости, и тот, вынужденный постоянно много и прилежно работать, необычайно рано достиг высокого совершенства в искусстве, что было весьма выгодно для Палермо, так как он много картин своего ученика посылал во Францию, где они продавались с большой пользой. И несмотря на это, хозяин беспрестанно увещевал Жака писать лучше, говоря, что картины его не продаются, так что подмастерье должен был, как говорится, работать как лошадь, чтобы создать что-нибудь такое, что могло бы вызвать одобрение.
Жак никогда не терял времени и даже в праздники, если бывал свободен, рисовал, лепил из глины и упражнялся в своем искусстве.
Наконец, он переселился к Хендрику ван Стенвейку, где, по привычке, постоянно работал с таким же прилежанием и потому вследствие чрезмерно сидячей жизни, усиленных занятий и недостатка в движении захворал.
Некоторые утверждают, что он умер от апоплексического удара; но я думаю, что он умер от чахотки или какой-то внутренней болезни, ибо, как говорят, память его оставалась ясной даже в ту минуту, когда он кончался на руках дочери своего бывшего хозяина Палермо и, оплакивая свою раннюю смерть, говорил: «Какой я несчастный, что так рано должен умереть». Хотя тело его и было вскрыто, но я все-таки не знаю настоящей причины его смерти.
На произведения де Баккера всюду большой спрос, они служат украшением многих любительских собраний редкостей.
У Мельхиора Вейнтгиса в Мидделбурге находятся три прекрасные его картины: «Адам и Ева», «Милосердие» и «Распятие». Затем, у господина Оппенберга я видел три его картины, на которых были изображены стоящие в прекрасных позах, в половину натуральной величины, фигуры Венеры, Юноны и Паллады, а перед ними и на задних планах различные предметы, составляющие их атрибуты, как то: одежда, звери и прочее. Вообще де Баккер был одним из самых лучших антверпенских колористов, так как обладал искусством близко к натуре писать обнаженные тела, нанося блики не просто белым, а краской телесного цвета, за что он и заслужил себе вечную память среди живописцев.
Основным источником биографических данных о нидерландском художнике Якобе (Жаке) де Баккере, по прозвищу Палермо (ок. 1555, Антверпен — до 1585, там же), является книга Карела ван Мандера. Он работал в Антверпене, писал произведения на религиозные сюжеты, а также мифологические сцены и аллегории с обнаженными фигурами. Сохранилась его подписная картина «Страшный суд» (1571, Антверпен, Королевский музей изящных искусств). Произведения Баккера, в частности находящиеся в соборе Богоматери, упоминаются в старых архивах Антверпена, однако они не дошли до наших дней.
Жизнеописание Матиаса и Иеронима Коков (Mathijs en Jeroom Коск), живописцев из Антверпена
Как некогда в Италии Флоренция, так теперь в наших Нидерландах Антверпен является как бы матерью искусств; этот знаменитый город дал миру много художников, которые работали в самых разнообразных отраслях живописи.
Между прочим, не малым украшением ему послужило то, что к числу его граждан принадлежал Матиас Кок, превосходный мастер в пейзажной живописи.
Он первым начал более совершенным образом исполнять пейзажи и, следуя новоитальянской или античной манере, делать их гораздо разнообразнее, проявляя при этом удивительную находчивость и изобретательность в составлении своих планов местностей. Он с одинаковым совершенством писал картины как водяными, так и масляными красками.
Об его брате Иерониме я могу сказать очень немного, так как искусство он оставил и стал заниматься торговлей. Он и заказывал писать картины, и скупал готовые, написанные масляными и клеевыми красками, и отдавал их гравировать на меди резцом и крепкой водкой. Но все-таки, будучи весьма даровитым пейзажистом, он и сам награвировал несколько досок крепкой водкой, по преимуществу картин своего брата Матиаса, из которых двенадцать маленьких пейзажей и теперь еще всюду очень ценятся.
Сделавшись потом очень богатым человеком, Иероним начал покупать дома, хотя детей у него не было и вся его семья состояла из него и его жены, родом из Голландии, которую звали Фолк или Фолктхен.