Книга о путешествии писца Наара
Шрифт:
– Да. – сказал Кавэд.
– Я Вас не держу. Можете оставаться, сколько захотите. Или можете идти. Вы не пленники.
– Спасибо за Ваше гостеприимство, князь. Тогда мы продолжим путь. Нам нужно в Сариат. Когда мы могли бы выступить? Я только не знаю, что скажут наши храбрые проводники – Наар посмотрел на Алоина и Догоя – Кажется, они готовы провести здесь остаток жизни. – горцы в ответ засмеялись.
– По поводу проводников не беспокойтесь. Я предлагаю вам свою помощь. Можете воспользоваться каменными псами, вернее, упряжками каменных псов. Они домчат вас до подножия гор, до того места, откуда Сариат уже виден. До этого места вам отсюда, при хорошей погоде, дня три пути, а мои псы домчат вас за полдня. От места, где они вас высадят, день пути до городских ворот Сариата. Согласны? – оба писца растерялись. После первой поездки на каменных псах остались не самые лучшие впечатления, но три дня в горах, даже при условии наличия хорошей погоды, что было совсем не обязательно, могли оставить ещё более худшие впечатления. Тем более, что ехать предлагали не на
– Славнейший князь, спасибо вам. Но мы просим вас отправить меня с Догоем вместе с этими двумя путешественниками до того места, где они покинут горы. В начале нашего общего пути, когда никто не знал, что нас схватят твои каменные псы, что мы встретим тебя, мы пообещали, что будем отвечать за этих двух путешественников, пока они не перейдут горы. И я, и мой друг понимаем, что под твоей защитой эти два человека в полной безопасности, ни один из тех, кто зовёт горы своим домом, не защитит путешественников лучше тебя. Но мы дали обещание и должны его выполнить. – Алоин стоял перед князем, как сын перед отцом.
– Да, я не ошибся, когда оставил Вас пировать с достойнейшими в моём доме. Хорошо, вы отправитесь с ними до подножия Высоких гор, а потом мои псы доставят вас на перевал, к Хациару. Не удивляйтесь, я знаю не только имя этого старика, но я знаю обо всём, что происходит в горах. Сам старик меня никогда не видел.
– Может, славнейший Князь, вы знаете почему кочевники вдруг атаковали Империю? – Наар спрашивал скорее на удачу, чем действительно надеялся получить ответ.
– Нет, этого мне не известно. Скажу только, что в горах с каждым днём всё больше жителей равнин. Кочевники захватывают всё больше земель. Ты спасаешься от них? – князь смотрел на юношу. – А ты, – он перевёл взгляд на Кавэда, – ты из скита недалеко от выхода из подземного хода их Таираса?
Кавэд ничего не ответил, только кивнул. Монах ожидал чего-то такого, но, всё же, был сильно удивлён, что Уадур знает и об их ските. Потом всё же добавил:
– Да, всё так, Я из скита. Но теперь сопровождаю этого юношу в его путешествии на восток.
– Да, далёкий у вас путь. Ну, а что ты, Наар, скажешь о нападении кочевников? Ты видел их?
– Нет, я их не видел. Я видел только горе, которое они приносят вместе с собой. Вы не боитесь, что они могут атаковать горные поселения?
– Зачем им атаковать горцев? Кочевники не привыкли воевать в горах. Горы и море – эти стихии для них чужды, даже враждебны, им трудно воевать в этих условиях. Они, конечно, могут сюда направится, но потом крепко пожалеют. Алоин, я ведь верно говорю?
– Истину говорите, Князь.
– Хорошо. Прошу меня извинить, дела. Вы решили, когда покинете мои чертоги?
– Как только Вы сочтёте это возможным, Князь. Но чем раньше, тем лучше.
– Тогда пойдёмте, я вас провожу. Собаки уже готовы, в упряжках. Еда и питьё для вас тоже собраны. – Уадур встал, за ним встали остальные. Дверь перед князем открылась сама, потом также сама закрылась за Догоем, который последним вышел из комнаты. Вновь гости шли через длинные коридоры, освещаемые светильниками в виде птиц и животных, пока не пришли в зал, с большими воротами, перед которыми стояли четыре собачьих упряжки. Но, в отличие от обычных упряжек, в которые запрягают по несколько собак, здесь запрягли по одному каменному псу на упряжку. Этого вполне хватало, чтобы ехать очень быстро и на далёкие расстояния. Теперь псы не выглядели такими грозными. Всё же, Наар и его спутники были под впечатлением от знакомства с ними и смотрели на огромных собак с опаской. Уадур заметил их страх.
– Не бойтесь. Теперь они будут вас охранять и сами скорее погибнут, чем позволят случиться чем-то дурному с вами. Я решил отправить с вами ещё трёх собак, для охраны. В горах, пока спокойно, но предосторожность лишней не бывает. Теперь, можете садиться в сани. Ждать более нечего. – князь жестом указал на сани.
– Славнейший князь, благодарим за приём, это была огромная честь для нас – Все четверо поклонились хозяину пещеры.
– И я вам благодарен. Создатель отметил тебя, Наар и я желаю вам успешно справиться с дорогой, которую вы себе избрали.
«Знать бы ещё, что за дорогу мы себе избрали» – Подумал про себя юноша.
Путешественники заняли свои места в санях. Сани были в два с половиной метра длины, сзади становился возница, он же был пассажиром, впереди укладывали, при необходимости, груз. Задняя часть, та, где становился возница, была длиной около восьмидесяти сантиметров, ограничивалась она тремя стенками в половину человеческого роста и дверью с откидным сидением. В ширину сани были немного менее метра. Чтобы не выпасть из саней на большой скорости, возницы пристёгивались к ним кожаными ремнями. Попрощавшись с Уадуром, все четверо выехали сквозь открытые ворота на заснеженные горные луга, потом ехали какими-то тропами, над обрывами, ущельями, поднимались и спускались по крутым склонам. Чтобы защитить глаза от снега, всем выдали костяные очки с узкими прорезями для глаз.
Псы действительно мчали очень быстро. В очках обзор был хуже, чем без них, так что к очкам нужно было привыкнуть. Снять их никто не пытался, Наара и Кавэда предупредили, что этого делать ни в коем случае нельзя. Дух захватывало от пейзажей вокруг и скорости, на которой сани неслись сквозь эти пейзажи. Собаки сами тащили сани, ими даже не нужно было управлять. Да и как править, когда не знаешь пункта назначения? Луны в небе то появлялись, то исчезали, скрываемые пиками гор. Время от времени сани пересекали огромные пятна бледного лунного света, будто какой-то плёнкой, покрывавшего землю. Собаки должны были доставить путешественников к подножию гор незадолго до рассвета, так, чтобы псы могли до первых лучей солнца вернуться на те тропы, где бы их точно не смогли найти даже самые храбрые и любопытные охотники. Наар и Кавэд должны были успеть добраться до Саирата к концу светового дня. Путешествие было даже приятным и синие глаза каменных псов уже не светились той демонической угрозой смерти, которую путешественники увидели в них при первой встрече. Часов через пять езды, когда, по расчётам путешественников за спиной у них осталась половина пути, один из псов вдруг протяжно завыл, хотя до этого они всю дорогу молчали, не выли, не лаяли, даже не рычали. После этого собаки внезапно рванули, побежали ещё быстрее. Тут как раз пригодились ремни, которыми пассажиры были пристёгнуты к саням, без таких приспособлений кто-то из пассажиров непременно вылетел бы из своего места. Из-за очков и темноты было трудно разглядеть, что происходит. Первым ехал Догой, за ним Кавэд, потом Наар и замыкал эту небольшую колонну Алоин.
– Наар, пригнись! – каттав услышал крик Алоина и, не став задавать вопросов или оборачиваться, пригнулся так низко, как только мог. Едва подняв затем голову, он увидел, как один из псов-охранников старается в прыжке достать огромного ворона, только что пролетевшего над Нааром и пытавшегося схватить его своими лапами.
За несколько минут до этого Алоин заметил птицу, кружившую над путешественниками. Её силуэт время от времени появлялся на фоне лун, висевших в небе. Долгое время птица летела над ними, а потом начала снижаться. Ночь была достаточно светлой. Свет луны и звёзд отражался от снега и в воздухе будто распространялось какое-то сияние. Всё же горец долго не мог разобрать, что за птица то ли сопровождает, то ли преследует их. Лишь спустя какое-то время он понял, что это ворон. Когда ворон снижался, казалось, будто птица увеличивается в размерах. Так продолжалось до тех пор, пока размах крыльев птицы не достиг шести с половиной метров. Огромный ворон стал быстро приближаться к земле, собаки тоже его заметили и первая из них, которая его почуяла – завыла. В тот момент Алоин и крикнул Наару: «Пригнись!». Пёс, хотевший схватить ворона за лапу, не допрыгнул, хотя прыжок был очень высоким. Санный караван повернул в сторону леса, где деревья должны были защитить от гигантской птицы. Но когда до леса оставалось пара сотен метров, собаки вдруг резко развернулись прочь и продолжили двигаться по тому пути, как ехали раньше. Из леса же, вслед за собаками и санями, вылезли пауки, разных размеров. Самый мелкий из них был размером с телёнка, а самый большой мог сравниться с крупным волом. Ворон вновь попытался схватить Наара, но теперь одной собаке удалось мёртвой хваткой вцепиться в птицу, схватить её за лапу, однако свалить ворона на землю, так и не получилось. Второй своей лапой ворон схватил напавшего пса, начал наносить по нему удары клювом, пытаться отцепить её от своей лапы. Сперва был слышен лишь рык. Затем, после нескольких ударов клюва, от которых звук был такой, как будто рабочий в каменоломне киркой разбивает скалу, над долиной разнесся собачий вой, затем лай, рык и те из путешественников, кто подняли голову, чтобы посмотреть наверх, разглядели, как собака пытается укусить ворона за брюхо, отгрызть птице лапу, хоть как-то навредить ей. Но безуспешно. Ворон поднялся высоко, так высоко, что его даже трудно было увидеть, полетел к глубокому ущелью и сбросил в него каменного пса. От удара о скалы тот разлетелся на сотни мелких камней. Жизнь, бывшая внутри каменного существа, из-за которой глаза собак светились синим светом и из-за которой псы обладали жарким, горячим дыханием, эта жизнь в виде светящегося шара вошла в камни и стала частью гор. Ворон одержал победу в схватке, но сам оказался очень измождён и продолжать погоню больше не мог, лапа и брюхо кровоточили. Погоню продолжали пауки. Их было то ли пять, то ли семь. Сосчитать точно никто не сумел. Иногда мимо собак и саней проносились нити паутины, которой пауки хотели поймать добычу. На быстром бегу это получалось у них очень плохо. Сани постоянно увиливали, попасть в них было сложно. Несколько раз паукам удавалось попасть в сани Алоина или Кавэда. Но собаки-охранники всякий раз перекусывали нить паутины, хотя сани Алоина паутина едва не остановила, горца сильно тряхнуло, но ремни опять показали свою пригодность. Пауки бежали быстро, очень быстро, но всё же медленнее, чем бежали собаки. Сначала перестала долетать паутина, падая лентами за спинами преследуемых, а потом пауков стало не видно, как наши герои не оборачивались, не всматривались назад. Однако же, страх оставался. Казалось, эти чудовища вот-вот появятся из-за груды камней или даже из-под снега. Вопреки всем ожиданиям и переживаниям, вторая часть пути прошла спокойно, хотя в каждом кусте или коряге мерещились огромные пауки, а в тучах, изредка затмевавших луны, виделись неимоверных размеров вороны.
Когда уже начинала заниматься утренняя заря, путешественники наконец прибыли к подножию гор, к тому месту, где псы должны были их оставить.
– Ну что ж, – сказал Кавэд, взвалив на плечо небольшой мешок с провиантом и поправив сумку с письменными принадлежностями, – не будем долго растягивать прощание. После сегодняшней дороги я бы скорее хотел оказаться в Саирате. Хотя бы в относительной безопасности.
– Наар, мы должны идти с вами, проводить вас до города. – настаивал Алоин, горячо поддерживаемый Догоем.