Книга о русской дуэли
Шрифт:
В самом начале турниров женщины не присутствовали при сих военных увеселениях, но любовь к славе искоренила в сердцах их врожденную робость, и они потом брали в оных величайшее участие.
Все подвиги рыцарей были посвящены женскому полу. Каждый рыцарь носил любимый цвет своей красавицы, украшал щит свой ее именем, шлем – шитым ею покрывалом, копье – полученною от нее лентою или ожерельем, любовь, честь и слава были истинные добродетели рыцарей, а поцелуй, данный красавицею победителю, был величайшая для него награда.
В 1559 году Генрих II, король французский, потерял жизнь в турнире, и французы, пораженные таким несчастием, прекратили сии опасные увеселения. Однако ж год спустя после кончины сего молодого государя был в Орлеане последний турнир, на котором принц крови, Генрих Бурбон-Монпансье, упав с лошади, умер. Дух рыцарства исчез с прекращением сих рыцарских поединков, и мы видим только слабые остатки оного в учрежденных потом каруселях.
Людовик XIV, король французский, государь, любивший пышность и забавы, во время данного
В 1750 году в Берлине братья Фридриха II показывали в карусели свое искусство и проворство, но славнейший из каруселей был дан в России в 1766 году, при начале царствования блаженной памяти Екатерины Великой. Четыре было кадрилии: славянская, римская, индейская и турецкая.
Государыня была одета по-славянски. Она любила славу и народ русский. Одеяние рыцарей и дам было великолепнейшее. Казалось, что на случай сего торжественного празднества алмазы всех четырех частей света были собраны и привезены в Россию. Украшенный сединами фельдмаршал граф Миних был главным судьею рыцарей. По окончании ристаний и при раздавании прейсов сей достопочтенный муж произнес трогательную речь, в которой изобразил милости великой монархини и блаженство ее подданных. „Известно всем, – так говорил он, – что не проходил один день, который бы не показал знака материнских попечений нашей всемилостивейшей императрицы о возвышении славы ее империи, о благополучии всех вообще ее подданных и о умножении знаменитости, особливо всех благороднорожденных“. Потом, описав великолепие каруселя и подвиги рыцарей, граф Миних окончил речь свою сими словами: „Что до меня принадлежит, – сказал он, – то в старости и седине моей, чрез шестьдесят и пять лет, под бременем службы, без сомнения, нахожу себя древним солдатом и старейшим в Европе фельдмаршалом. После того как я имел честь не единожды приводить российскую армию к победам, за особливое почитаю себе воздаяние и тем славлюся, знаменитые дамы и кавалеры, что в сей день не только я свидетель, но еще и главный судия ваших благородных подвигов“.
В. Л. Пушкин.
Гравюра С. Ф. Галактионова. 1822
Лирик Петров, известный по стихотворениям своим, поднес императрице оду, в которой он воспел рыцарские игры и блеск двора российского. <…>
Первый прейс из рыцарей получил римской кадрилии полковник и унтер-шталмейстер Василий Михайлович Ребиндер. Второй прейс получил турецкой кадрилии подполковник кирасирского полку князь Иван Андреевич Шаховской. Третий прейс получил римской же кадрилии конной гвардии ротмистр граф Штейнбок. Из дам: первый прейс – ее сиятельство графиня Наталья Петровна Чернышева, ныне вдовствующая княгиня Голицына, штатс-дама и ордена Св. Екатерины второго класса кавалерственная дама. Второй прейс – ее сиятельство графиня Екатерина Александровна Бутурлина, ныне штатс-дама и кавалерственная дама, супруга его сиятельства князя Юрия Володимировича Долгорукова. Третий прейс – Анна Васильевна Лопухина.
Таковы были увеселения Екатерины Великой! Внук ее, государь император Александр I, шествующий во всем по ее стопам, соизволил ныне на желание московского благородного общества дать публике карусель, в котором он назначил учредителем его высокопревосходительство Степана Степановича Апраксина. Главным же судьею рыцарских подвигов ныне честь имеем называть его сиятельство главнокомандующего здешнею столицею фельдмаршала графа Ивана Васильевича Гудовича.
В 1784 году, во время главного начальства в Москве покойного генерал-фельдмаршала графа Захара Григорьевича Чернышева и под распоряжением флигель-адъютанта ее императорского величества государыни Екатерины II генерал-майора Ивана Николаевича Корсакова и генерал-майора Степана Степановича Апраксина, был на Девичьем поле довольно замечательный карусель. Прейсы выиграли кавалеры: князь Александр Сергеевич Трубецкой, Иван Николаевич Корсаков, Степан Степанович Апраксин и Василий Алексеевич Хованский.
В 1777 году, при короле шведском Густаве III, был славный карусель в Стокгольме. В 1803 году, во время главного начальства в Москве покойного фельдмаршала графа Ивана Петровича Солтыкова, был также карусель под распоряжением графа Ивана Петровича Солтыкова, князя Александра Феодоровича Щербатова, князя Сергея Сергеевича Голицына и Алексея Михайловича Пушкина. Прейсы выиграли: граф Петр Иванович Солтыков, Алексей Михайлович Пушкин, князь Сергей Сергеевич Голицын и граф Варфоломей Васильевич Толстой.
Нынешний карусель составляется из нижеследующих особ: учредитель всего каруселя – Степан Степанович Апраксин. Главный судья – главнокомандующий граф Иван Васильевич Гудович. Судьи: князь Юрий Володимирович Долгорукой, Степан Степанович Апраксин, граф Федор Васильевич Растопчин, князь Иван Сергеевич Барятинский, Николай Васильевич Обресков, Федор Петрович Уваров, Василий Николаевич Чичерин, Александр Алексеевич Чесменский. Главный церемониймейстер всего каруселя – князь Василий Алексеевич Хованский; старший конный церемониймейстер –
Царскосельская карусель. С картины О. Верне. 1843
Почетные члены, участвовавшие в заведении каруселя: графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская, Екатерина Володимировна Апраксина, князь Николай Борисович Юсупов, действительный тайный советник Валуев, действительный тайный советник князь Долгорукий, действительный тайный советник Лунин, генерал-лейтенант Кнорринг, генерал-лейтенант Брозин, генерал-лейтенант Гессе, сенатор князь Багратион, сенатор Баранов, генерал-майор Бахметев, генерал-майор Мерлин, сенатор Левашов, генерал-лейтенант князь Шаховской, генерал-майор граф Гудович, сенатор Нарышкин, генерал-майор Позняков, сенатор Нелединский, генерал-майор граф Разумовский, тайный советник Юшков, действительный статский советник Демидов, полковник Дмитриев, бригадир Дурасов, генерал-майор барон Корф, камер-юнкер князь Вяземский, бригадир Исленьев, Сергей Соковнин, Николай Масалов, Феодор Масалов, Александр Облязов» [1811 год; 154, с. 130–135].
Постепенно карусели стали превращаться в состязания наездников безо всяких турниров и поединков. Да и сами дворяне охладели к этим рыцарским забавам. Вот, например, Л. Сапега, обязанный по своему положению участвовать в придворных увеселениях, в конце 1820-х годов без тени «праздничных» интонаций писал: «После Масленицы при дворе устраивались карусели. Для этого предназначался ярко освещенный манеж. Затем следовал ужин. Я ездил обыкновенно на дворцовых лошадях. Мне предназначались всегда две лошади, которые обыкновенно к концу вечера бывали заезжены» [163, с. 103].
Для простого народа в Петербурге на Крестовском острове с начала XIX века была устроена механическая карусель. Там развлекающиеся подмастерья могли метать дротики или сшибать шпагами «турецкие головы», сидя на деревянных – почти как настоящие! – конях (великолепное описание этой немецкой карусели дает В. П. Бурнашев [22], но оно слишком объемно для нашего издания).
В Средневековье весьма распространена была еще одна форма ритуального поединка – судебный поединок. Это была одна из разновидностей суда Божия (в научной литературе чаще используют термины ордалия или jus Dei). В поисках доказательств невиновности и правоты человека его подвергали различным испытаниям: огнем, водой, раскаленным железом и т. п. – либо испытанию поединком с тем, кто противостоял ему в судебном споре. Такой способ разрешения конфликтов был, конечно же, наследием нравов языческих времен, но, как и многие другие пережитки, вполне совмещался в сознании средневекового человека с христианскими представлениями и поэтому находил свое место в юридической системе Средневековья. В том случае, если судебный поединок происходил между простолюдинами, он походил на обычную стычку. Но если конфликт возникал между благородными рыцарями, ритуализация судебного поединка была на порядок выше. Они обращались к суду, и он назначал время и место поединка и затем, в присутствии зрителей, был свидетелем суда Божия. Впрочем, для благородного человека нет суда выше его чести и суда Божия: «Два благородных рыцаря поссорились между собою: нельзя же им идти тягаться перед судом, <…> они, как военные люди, гражданским законам не подлежат и в грош их не ставят, а все дела между собою решают мечом» [144, с. 230].