Книга обстоятельств

Юрьев Олег

Франкфурт, набережная Майна, 13 октября, день смерти Леонида Аронзона. Еще не осень, но уже

Маленький клен покраснел раньше других

и стоит, как дурак, посреди газона. Еще не осень.Березы стали похожи на подберезовики. Нет, всё же осень…От плоских кораблей, проходящих под зелеными и красными мостами, шли к берегу треугольные волны. Полупрозрачный воздух, кишевший еще месяц назад над рекой, стал прозрачен и не кишел совершенно. Да, осень…Но по набережной бегут-бегут спортивные женщины, двигая грудями под майкой. Почему-то у одних груди движутся влево-вправо, а у других вверх-вниз. Чем одни отличаются от других, непонятно, но и те, и другие прекрасны.Под мостом, ухватив себя за поясницу, вся в шерстяных повязках стояла девушка и двигала жилой на шее. Одна нога у нее была простая, а другая балетная.Электричество стекает с прибрежных домов и загорается в реке дрожащими бляшками.Нет, еще не осень, но уже.

Франкфурт-на-Майне, январь; закат. Глаголы движения

Черный поезд летел по мост'y. Окна его при этом стояли на месте, сверкая навылет закатом. Пролетел, а окна остались стоять, потом упали.Серый самолет плыл на закат, снижаясь сквозь розоватые разреженные облака. Там аэродром у него, что ли, был спрятан?Ну а б'aрже белой, белой барж'e другого ничего не оставалось, как ехать – под мост, в самый того заката черно-алый корень. Прочие глаголы движения были заняты.И она и ехала – и как бы даже подрагивала на притопленных гусеницах, заезжая под мост. Перевернутый красно-бело-синий кулек поворачивался туда-сюда на корме, разворачивался и сворачивался – голландский флажок.По м'oсту летит в противоположную сторону черный поезд.Франкфурт-на-Майне, конец теплого как никогда января, и вдруг несколько снега упало на японскую вишню у Исторического музея, что сдуру пошла белыми цветами. Теперь у нее на судорожных сучьях непонятно где что.Перелетные птицы – тоже никого не умнее – вернулись с полпути и тучами, как комары, носятся по одутловатому небу.

Конец ознакомительного фрагмента.