Книга отзывов и предисловий
Шрифт:
Андрей Сен-Сеньков. Бог, страдающий астрофилией / Предисл. А. Цветкова-мл. М.: Новое литературное обозрение, 2010
Один из самых смелых новаторов в новейшей русской поэзии Андрей Сен-Сеньков выпустил свою девятую книгу в серии
Наталья Горбаневская. Круги по воде. Январь 2006 – август 2008. М.: Новое издательство, 2010
Сборник стихотворений 2006–2008 годов, как ни странно, вышел после «Развилок», где были собраны тексты 2008–2009 годов. Однако это ничуть не мешает восприятию поэзии Горбаневской, выработавшей сразу узнаваемую поэтику: ее характеризуют тяготение к небольшим формам (Наталья Евгеньевна – один из авторов, утверждающих в качестве самодостаточной формы восьмистишие), первоочередная важность фонетики (звук и смысл тесно связаны), острейшее чувство фольклорной, «говорной» речи; этой поэзии свойственны умудренность, достойнейшая легкость и – самоирония? смирение? —пожалуй, здесь можно еще раз повторить слово «достоинство».
Господи, услыши мя,я тебе не лишняя.– Слышу, доню.Не прошу переменитьэту дерганую нить,мою долю.Что захочешь – Сам подашь,как подал мне карандаши тетрадку.Господи, услыши мя,чтоб не вышло из менябеспорядку.И еще:
Что бы ни лилосьбез рифмы, на авось,из динамиков что бы ни звучало,этот дым, этот прах,эти строфы на кострах,начинайте сказочку сначала.Анна Цветкова. Случайное родство: Сборник стихотворений. М.: Арт Хаус медиа, 2011
В новый сборник вошла только небольшая часть стихов, написанных Анной Цветковой с 2005 по 2009 год, – эта часть дает представление о ее таланте, хотя и не отражает всех достоинств ее поэзии. То, как и о чем говорит Анна Цветкова, отмечено честностью, которая мало кому под силу. Помня об этом – равно как и об устойчивой системе образов, где доминирует родное природное пространство (так случилось, что в нем оказалась говорящая, – не от этого ли «случайность» родства, тем больше и страстнее ценимого?), – мы можем увидеть путь, на котором условности отбрасываются в стремлении к сохранению своего мира, к выговариванию главного. Любовь здесь неотделима от боли, благодарность за жизнь неотделима от горечи осознания того, что жизнь конечна; и потому стихи – незаменимы, иногда страшны и часто целебны.
жизнь отвернется не успеешь дажеодеться в лучшее тем более духитак дерево становится не старшеа разлагается на щепки от трухипока весь мир живой и тихо греетсойтись на первой праздничной звездемы прорастаем в небо как деревьяи замолкаем неизвестно гдеДмитрий Авалиани. Дивносинее сновидение / Сост., справочн. тексты С. Федина, И. Бернштейна. М.: Самокат, 2011
Свою новую серию издательство «Самокат» открыло собранием текстов и визуальной поэзии Дмитрия Авалиани (1938–2003), одного из виртуознейших мастеров русской комбинаторики. Книга разделена на три части: «Линии», «Буквы» и «Рифмы», и в каждую из них вошли избранные опыты Авалиани – лишь небольшая доля его наследия. Составители поставили перед собой задачу создать антологию жанров комбинаторной поэзии из произведений только одного автора – и преуспели в этом, благо почти во всех этих жанрах Авалиани что-то оставил; большинство его текстов отмечено не просто поразительной техничностью, но и глубокой работой со смыслом, вырывающимся из слов при перестроении, переворачивании, перетряхивании. С. Федин и И. Бернштейн называют книгу «малой энциклопедией», поскольку тексты снабжены комментариями, раскрывающими историю жанров и технику приемов – как широко известных, так и изобретенных самим Авалиани: это листовертни, ортогоналы, двоевзоры, зазеркалы; анаграммы, равнобуквицы, палиндромы, миниграммы, логогрифы, волноходы, разносмыслы, абецедарии, разнобуквицы, тавтограммы, метаграммы. В последний раздел входят «обыкновенные» стихи Авалиани и «историфмы», основанные на листовертнях и нумерологии, которая отсылает к работам Хлебникова.
…В начале декабря я купил эту книгу на «Нон-фикшне», а после этого заехал по делам в один дом возле станции метро «Аэропорт». Хозяйка заинтересовалась моими покупками и, когда я стал показывать ей книги, удивленно воскликнула: «О! Митя Авалиани? Я знаю его! Он работал в этом самом доме лифтером. Как хорошо, что у него вышла книга. Что он сейчас делает – пишет?»
Была бы подлиннее жизнь —была бы подлиннее жизнь.Икару дети верили… Ревите, дураки!Радость – содратьу Зевса завесу!Но не хочу быть мухойв будущем янтаре.Лучше быть дятлом, глухотукающим по коре.Мощи в ларце целуя,шепота не слыхать.Лучше к лицу прижму яшаткую губ печать.Бьющийся из ущелья,вот он источник мой,быстрый набросков пчельник,пока еще черновой.Александр Бренер. Проделка в Эрмитаже. М.: Гилея, 2011
Новый сборник стихотворений знаменитого перформера. В центре стоит лирическое «я», одновременно по-футуристски героизированное и остраненное смехом. Частично Бренер описывает здесь свой художественный метод провокации, неизменно выставляющей жертву в идиотском свете («Происшествие на вернисаже художника Тишкова в Париже», «На выставке старых эротических японских эстампов в Милане»), – явный и поддразнивающий намек на это виден уже в заглавии книги. Вторичность поэтической формы и образности («Вы мне предлагаете студень / Из ваших улыбчивых губ») Бренера не смущает и смущать не должна: его тексты подчеркнуто отстоят от траекторий «корпуса поэзии» и обращаются к нему лишь пародически. Это, конечно, романтическая книга. Поэтическое продолжение «Обоссанного пистолета».
Поэты знают, что поэтыСтихи читают в полный зал,А я стыжусь, что в морду этуИли вон в ту не наплевал.Поэты – куры на яичках —Высиживают свой успех,А я – летающая птичкаИ какаю на них на всех.Поэты верят безусловноВ Истории присяжный суд,А я – что судьи поголовноХамят, холопствуют и врут.Александр Тимофеевский. Ответ римского друга. М.: Время, 2011