Книга первая. Ленивое мужество
Шрифт:
– «Рогатый кролик 1-го уровня убит! Вы получаете: 12 очков опыта, 16 очков опыта класса»
После победы над страшным рогатым зверем, кладущим все подряд на законы физики и здравого смысла, я остался с 64-мя очками здоровья, надорванной психикой и погнутым шаблоном. А еще после истаявшего в воздухе зверька на траве остался один круглый кристалл, какая-то травка и… морковка. Собрав всё в инвентарь, я сел голым задом на траву, начав задумчиво грызть крупную, сладкую и, что удивительнее
А что у меня с инвентарем? Открыв его командой, я уставился на двухмерный полупрозрачный лист, в котором было 100 ячеек. Подобранный кристалл схематично отображался, занимая одну ячейку, но при этом вовсю намекая, что туда влезет больше – под ним стояла цифра «1». Это были бы замечательные новости для моего внутреннего хомяка, но его не было, как и всей прочей живности, включая тараканов. Мы, электрики, напрягаться не любим, но это не значит, что не напрягаемся. В общем, выморило у меня всю психическую живность еще в молодости, когда один здоровенный телесно, но скорбный умом полудурок попросил подержать «вот этот провод».
Пока сидел, оценил телодвижения бегающего недалеко от меня сосредоточенного хмурого паренька. Он размахивал небольшим и слегка изогнутым ножом, приканчивая кроликов буквально за два-три удара. Уровень у пацана определялся мной как третий, из чего я сделал совсем несложное умозаключение, что необходимо в срочном порядке обзавестись оружием. Но для получения оружия нужно в город, для города нужна одежда, для одежды нужно убивать эти пищащие мелкие куски меха, с которых почему-то падает их еда, хотя по всей логике событий, должна падать моя. Где мясо-то?!
И грянул бой.
У кроликов было около тридцати очков жизни, это значение лишь слегка менялось с их уровнем в большую сторону, так что моя победа в честной драке электрика против кролика была заранее предрешена. С каждого зверька выпадало по кристаллу, что заставило меня вновь подозрительно сощуриться на стражников. Учитывая, что задания мне не дали, как бы это был не молчаливый протест с их стороны по поводу такой дискриминации Героев мужского пола. Мол, оставляют их с голым задом за городом и крутись как хочешь, только не воруй, не убивай, на гусей не смотри, а торговать мы тебе не дадим. Вот они и того…
Кролики дисциплинированно дохли, даря кристаллы, странную пахучую травку и десерты в виде яблочек, морковок и апельсинов. Я жрал съедобную часть лута, стремясь как можно быстрее восстановить силы, высиживал свои очки здоровья на максимум, а потом вновь кидался на ближайшую белую тварючку. Происходящее могло бы даже нравиться, если бы не ноющие и зудящие ощущения от ударов рогом, которые внезапно стали сопровождаться ноющими и зудящими ощущениями в паху и на бедрах. О последнем я прочухал, только набив нужное количество кристаллов.
Выдохнув и утерев честный трудовой пот, я поморщился от зуда, а затем ахнул – мои бедра, зад, пузо и главное достоинство были покрасневшими и слегка уже опухшими. Сразу вспомнились слова Ичиро: «Потом почешется немного, позудит, конечно же, но вот если б мои девки тебя б голого увидели – быть беде…».
Так, срочно к гордому солдату с собачьим именем, а потом в речку, в речку, в речку!
Хатико, увидев подбегающего меня, ухмыльнулся, но вопросов задавать не стал, как и его товарищ. Приняв от приплясывающего Героя пять кристаллов, стражник небрежно скинул их в какую-то сумку, а затем тут же вручил мне объемный бумажный пакет, перевязанный бечевкой.
– Мужики, – сипло выдохнул я, танцуя на месте какую-то кукарямбу, – Спасибо от души, вот прям большое! Не забуду, отплачу нормально! Но сейчас мне срочно надо…
– Цедулис, – понимающе кивнул Осама Закари, – Да, в воде посиди минут пять, всё пройдет. Вот…
– Спасибо!! – прогорланил я во всю глотку, суя пакет в инвентарь, а потом со всей дури бросаясь к речке кратчайшей дорогой. Растерянный вопль «Стой!» прошел мимо моего рассудка, чему была одна очень веская причина.
Бедра и даже мой новый, с иголочки, прибор жгло не особенно сильно, терпимо даже, можно сказать. Я вполне мог бы собрать волю в кулак и дойти слегка зажатой походкой до той же самой реки, а затем обмакнуться. Только вот я проехал несколько километров сидя на этом самом цедулисе одной очень чувствительной и нежной точкой молодого организма, которую сейчас ЖГЛО!
Между мной и жидким прохладным счастьем стоял большой холм. Не такой уж и высокий, но очень уж вальяжно развалившийся по сторонам, отметающий любую идею обхода. Сцепив зубы, дабы не орать и не портить себе героическое реноме, я молча и быстро взялся покорять травянистую высоту, едва удерживая себя от прыжков. Левой-правой, левой-правой, счастье впереди, счастье погоди!
Взлетев на складку местности, я тут же припустил вниз, не взвидя белого света. Горело, ныло, чесалось, пульсировало!
Глаза, видящие гладь не такой уж и широкой речки, с трудом смогли сфокусироваться на чем-то белом, что стояло между набравшим стремительный разбег мной и жидкостью. Сделав над собой усилие, я таки сосредоточился, тут же с ужасом выдохнув – между бешено перебирающим ногами и размахивающим руками мной и водной гладью стояли люди! Одетые в белое! Много!
– Паааааберегиииииись! – белугой взвыл я, понимая, что ни о каком торможении речи идти не может. Даже если я наступлю собственной песне на горло, тупо упав, то пологости холма вполне хватит, чтобы докатиться до этой толпы, сшибая людей как кегли.
Фигуры начали оборачиваться. Пучить глаза на стремительно несущегося меня, размахивающего всем, чем только можно. А когда я уже был очень близко – разбегаться.
С истошными, парализующими волю и сознание визгами: