Книга предсказателя
Шрифт:
Да и сосед дядя Миша помог тогда, поговорив с бабушкой на предмет:
— «Ты кого, мужика растишь или барышню кисейную. Не порть мальчишке жизнь, своими замашками курицы-наседки».
То есть поучаствовать в товарищеских встречах с мордобитием, мне всё-таки довелось. Так же как и собрать свою долю синяков и шишек. Но, чрезмерная опека в детстве, всё же дала свои плоды. Спокойный, романтичный юноша, немного застенчивый и не умеющий хамить. Прошу любить и жаловать, какой я есть, таким мне и остаться.
А тут такая девушка, сама проявила инициативу, да я и подойти то к ней боялся с самого первого дня. Конечно, я поплыл. И ходил как во сне, до конца не веря своему счастью, все полгода, что мы были вместе. Гуляли
Закончилось всё тривиально: была студенческая вечеринка на дому у Гришки по случаю Нового года, и мне удалось вырваться, так как бабушка чувствовала себя в тот день гораздо лучше и настояла на том, чтобы я не сидел около неё.
Помню как бежал, радостно предвкушая праздник, как весело звенели бутылки с шампанским в пакете, купленные в последний момент в «винограде». Как пешком, не дожидаясь, лифта забежал на седьмой этаж, весело напевая и придерживая рукой в кармане, со слов бабули, принадлежащее ранее моей матери, золотое кольцо с изумрудом, в красной бархатной коробочке. Намереваясь обязательно сделать в этот день предложение своей девушке. Помню как зашёл в квартиру, где гулянка уже шла полным ходом. Здоровался, кивал, улыбался, разыскивая взглядом, свою подругу. Как на мой вопрос, кто-то молча махнул рукой, указав на закрытую дверь хозяйской спальни. Помню, как открыл дверь….
На широкой кровати, по-видимому, родительской спальни хозяина, лежал с выражением тупого блаженства на лице Гришаня собственной персоной, и глухо постанывал. А моя девушка увлечённо делала ему минет….
Моя Ксюшка, которой я, даже руки под маечку запустить никогда не смел! Стояла раком и причмокивая заглатывала чей-то член. Вот такая вот новогодняя сказка получилась.
Дальше помню только девичий пронзительный визг, разбитые кулаки, окровавленную физиономию Гришани. Как мы сидели с ним вдвоём на кухне и пили шампанское прямо из горла. А он говорил, размазывая кровь футболкой по лицу — забей Бро! Все бабы бляди, а этой ещё и прописка нужна. Не возвращаться же ей в свой Зажопинск, после учёбы.
А потом бабуле стало хуже. Болезнь отступившая на время, стала прогрессировать. Ксюшины звонки я игнорировал, перевёлся на заочное отделение, чтобы устроиться на работу, и мне стало как-то не до амурных дел. А вот красивых и уверенных в себе девушек с тех пор обходил десятой дорогой.
Уже несколько лет как я живу один. Схоронив, дождливой, стылой осенью единственного родного и близкого мне человека. А отношения с девушками так и не складываются. Словно существует какой-то барьер, который я даже не пытался перешагнуть…
Пока я сидел, пытаясь отмахнуться от так некстати, всплывших воспоминаний и, с трудом переключив мозг, соображал, что за напасть в этот раз свалилась на мою голову. Из спальни послышался женский голос:
— Серж! А-у-у-у! И где тебя носит? У вас гостей разве не полагается встречать?
— Боже мой! Как же вы мне все дороги!
Сначала тупо смотрю на слегка приоткрытую дверь в спальню, потом пробую заглянуть в образовавшуюся щель. Но, вижу только край кровати и часть занавешенного окна. Пытаюсь прислушаться — тишина.
—
От неожиданности вздрагиваю и медленно приоткрываю дверь. Картина маслом!
На моей кровати изящно закинув ногу на ногу, в лакированных чёрных туфельках на длиннющих, тонких каблучках шпильках, прямо поверх покрывала, на спине лежит девушка и делает вид, что с интересом рассматривает свой маникюр на острых ноготках, покрытых ярко-красным лаком. Короткий, красный же шелковый халатик, задрался, оголяя ножки почти до самой попы, практически ничего не скрывая, а наоборот, подчёркивая её более чем аппетитные формы. Стройные, словно позолоченные ровным слоем загара ноги, кажутся невероятно длинными, и тонкие каблучки только усиливают этот эффект. А от показавшихся при очередном движении ногой края кружевных чёрных трусиков, у меня перехватило дыхание.
— Наконец-то ты пришёл. — произнесла она низким, грудным, бархатным голосом, напоминающим довольное кошачье мурчание, и одним грациозным, плавным движением как бы перекатившись набок и, посмотрев на меня, подмигнула.
Я сглотнул и сделал шаг вперёд.
«Так Сергей. Спокойствие, только спокойствие! Ты что, девушек никогда не видел?! А да! Извини… Я всё забываю, что ты у нас правильный, и она первая девушка, которая посетила твою холостяцкую берлогу, да ещё и на ложе вместе с такими потрясными ножками забралась. Так что давай дерзай… Воспользуйся этим подарком судьбы по полной программе. Такие ножки только на плечи закидывать» — включился мой внутренний голос.
«Отстань. Ты что не понимаешь, кто она и зачем сюда пришла», — мысленно отмахнулся я от него, мучительно подбирая нужные слова для ответа прекрасной незнакомке.
Пока я стоял в немом изумлении шлёпая губами и пытаясь хоть что-то сказать, она, оценивающе взглянула на меня сверху вниз, томно потянулась, сцепив руки в замок. Затем, расцепив руки и облокотившись на локоток правой руки, левой медленно провела, словно погладила себя, от груди по изящно выгнувшейся талии, упругой аппетитной попке, напоминающей сердечко, и больше нигде не задерживаясь, дошла до середины колена, постучав по нему острым, длинным ноготком, затем медленно села, опустив ножки на пол и положив их одну на другую. И, упираясь уже двумя руками, запрокинула голову и посмотрела на меня глазами потрясающего, голубого как летнее небо цвета, пару раз хлопнув густыми, длинными, чёрными ресницами, ещё раз призывно улыбнулась, облизнув пухлые губы влажным, розовым язычком.
Как загипнотизированный молча делаю шаг вперёд и протягиваю руку, впрочем, тут же её одёргиваю и убираю за спину. Взгляд сам, словно ощупывая, скользит по лицу и фигуре незнакомки: Большие, чуть раскосые голубые глаза в обрамлении чёрных ресниц и бровей, причудливой дугой убегающих к вискам, густые иссиня-чёрные волосы, длинными тугими колечками каскадом спускающиеся ниже талии и разметавшиеся по покрывалу. Тонкая, как говорят, осиная талия, широкие бёдра. И ноги… Роскошные, гладкие… «Не берёзка тонкая, а гитара звонкая», — откуда-то всплыли слова в моём почти помутившимся от желания сознании. С трудом отрываю взгляд от созерцания этой картины, как он тут же залипает на новом объекте. Две округлые, сферы идеальной формы, в обрамлении красного шёлка, что вызывающе выделяются из-под плохо запахнутого халата. Просто сводят с ума. Словно сами напрашиваются прыгнуть в руки. Ладони вспотели. Снова спёрло дыхание. Жар, сладкой волной пробежав от макушки до самых пяток, схлынул, оставив отголосок в виде приятной, томительно сладкой дрожи и предательски потесневших джинсов.