Книга Рождественской радости. 55 дней. Рождественский пост – Рождество – Крещение. Вдохновение на каждый день
Шрифт:
«Прийти к вере» – для меня это слишком сильное выражение. Правильнее было бы сказать «воцерковление». Вера – это все-таки дар Божий… Если бы мне нужно было сыграть состояние покаяния, я играл бы внутреннее ощущение человека, который сильно вспотел и теперь страшно хочет помыться, но ни одного душа на сто километров вокруг нет. Именно на это, по моим ощущениям, похоже чувство покаяния, а вожделенный душ – это исповедь. Я очень хорошо это состояние помню. В первый раз совершенно неожиданно пережил его, когда был студентом ВГИКа. Та оголтелость, с которой мы пытались «познать жизнь», входила в прямое противоречие со всем тем, что в меня вкладывали родители. Желание «опуститься» так, чтобы достать самого нравственного дна, было обострено до предела. И я опускался. К этому располагала и актерская профессия: «А как же, нужен жизненный опыт, чтобы было, на чем строить образ…» И этот опыт я жадно хотел получить. И в определенный
– Именно из-за таких случаев многие люди относятся к священникам, мягко говоря, скептически…
– Какое скептически! Да я был просто разозлен! Я, такой сознательный, пришел рассказать о том, какой я гадкий, и что?! И ради чего я трясся в электричке и стоял в очереди? Это я сейчас вспоминаю об этом с улыбкой, а тогда я был вне себя. И решил: не нужна мне ваша помощь. Ноги моей здесь не будет. Теперь понимаю: это был Промысл… Казалось, монах был неправ, когда повел себя так недружелюбно и выгнал из храма человека, который толком ничего еще о церковной жизни не знал. Ведь так можно на всю жизнь от Церкви оттолкнуть. Но у Бога не бывает ничего случайного. И лично мне именно такой опыт был просто необходим.
– Почему?
– Это было единственное средство, чтобы я пришел к пониманию, зачем мне Церковь. На контрасте с таким первым опытом я вскоре пережил нечто совсем другое. Однажды на Рождество мама предложила сходить в храм недалеко от дома. Просто зайти, постоять. Зашли. Стоим. И вдруг я вижу, как пожилой священник делает мне знак рукой: мол, подойди. Я решил, что, раз зовут, надо подойти, мало ли что человеку нужно. Подхожу – и понимаю: священник, судя по всему, предполагает, что я пришел исповедоваться. А я ничего даже сказать не могу. О чем? Да и зачем? Я вообще об этом не думал. Но священник оказался опытным и начал говорить сам – за меня. И… я с трудом сдерживал слезы. Все, что батюшка говорил, стопроцентно в меня попадало. Буквально в каждую мою мысль, которая меня тревожила. То, что я сам для себя никак не мог сформулировать, священник выразил очень четко и назвал вещи своими именами. Он угадал даже то, что я не мог никому рассказать. Во время этой исповеди я сам не сказал ни слова. И в этот вечер впервые в жизни причастился. И потом после службы мы еще долго стояли и с этим батюшкой разговаривали… Тот груз, который я в себе носил, его вдруг не стало. И тут бы мне сказать: «Я переродился, началась новая жизнь». Но нет. Жизнь как раз осталась прежней. Через месяц я стал тем же самым Андреем, которым был раньше.
Из интервью с Андреем Мерзликиным // Звезды о небе
4 декабря
Введение во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии
10: 38 В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;
39 у нее была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.
40 Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.
41 Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом,
42 а одно толь ко нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее.
11: 27 Когда же Он говорил это, одна женщина, возвысив голос из народа, сказала Ему: блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!
28 А Он сказал: блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его.
Во святых святая, Святая и Непорочная, Святым Духом вводится и святым Ангелом питается, сущи святейший храм Святаго Бога нашего, всяческая освятившаго входом Ея и обожившаго естество земных поползшееся.
Отроковицы, радующеся и свещи имуще, Свещи днесь предходят разумней и вводят Сию во святая святых священно, проявляюще хотящую Зарю неизреченно из Нея возсияти и просветити во тьме седящия неведения Духом.
Веселяся, приими, Захарие, возопи Анна всехвальная, Юже проповедаша Божии пророцы Духом, и Сию введи во святый храм священно воспитатися, яко да будет Владыки всех Божественный престол, и палата, и одр, и светозарное обителище.
Во Святое Святых святая и непорочная Святым Духом вселяется и Ангелом питается, Та, Кто поистине является святейшим храмом святого Бога нашего, все освятившего входом Ее и преткнувшееся смертных естество обожившего.
Отроковицы, радуясь и держа светильники, в сей день предшествуют мысленной Свече и во Святое Святых Ее вводят торжественно, заранее являя неизреченное Сияние, Которому предстоит возгореться из Нее и Духом просветить сидящих во тьме неведения.
В веселии воскликнула всехвальная Анна: «Прими, Захария, Ту, о Которой Духом провозгласили Божии пророки, и введи Ее во святой храм для воспитания священного, чтобы Она сделалась для Владыки всего божественным престолом, и дворцом, и ложем, и светозарным жилищем!»
Да, в Вифлееме поистине сошлись противоположности.
В пещере было положено начало тому, что придает христианству такую человечность. Если бы людям понадобился образец бесспорного, неиспорченного христианства, они бы, наверное, выбрали Рождество. Но Рождество очевиднейшим образом связано с тем, что считают (никак не пойму почему) спорным и надуманным, – с поклонением Пречистой Деве. Взрослые моего детства требовали убрать из церквей Ее статуи с Младенцем.
После долгих препирательств примирились на том, что отняли у Нее Младенца, – хотя, если рассуждать логически, с их собственной точки зрения, это должно быть еще хуже. Может быть, Мать не так опасна, если Ее обезоружить? Во всяком случае, все это похоже на притчу. Нельзя отделить статую матери от новорожденного ребенка, младенец не может висеть в воздухе, собственно говоря, вообще не может быть статуи младенца.
Точно так же не можем мы подумать о Нем, не думая о Матери. В обыкновенной, человеческой жизни мы не можем прийти к новорожденному, не придя тем самым к его матери; мы можем общаться с ним только через мать. Отнимите Христа у Рождества или Рождество у Христа, иначе вам придется смириться с тем, что святые головы – рядом и сияния их почти сливаются, как на старых картинах.
Можно сказать, как ни грубо это звучит, что в тот час, в той складке или трещине серой горы мир был вывернут наизнанку. Раньше благоговейные и удивленные взоры обращались как бы наружу, с этих пор обратились внутрь, к самому маленькому. Бог был вовне, оказался в центре, а центр – бесконечно мал. С этих пор спираль духа центростремительна, а не центробежна.
Во многих смыслах наша вера – религия маленьких вещей. Я уже говорил, что предание – и в книгах, и в картинах, и в легендах – отдало дань парадоксу о Боге в яслях. Наверное, меньше говорилось о Боге в пещере. Как ни странно, о пещере вообще говорили мало. Рождество Христово переносили в любую страну, в любую эпоху, в любой ландшафт и город, подгоняли к самым разным обычаям и вкусам, – и это очень хорошо.
Гилберт Кий Честертон. Бог в пещере
5 декабря
Попразднство Введения во храм Пресвятой Богородицы
Благоверного князя Михаила Тверского
Христос раждается – славите, Христос с Небес – срящите. Христос на земли – возноситеся. Пойте Господеви, вся земля, и веселием воспойте, людие, яко прославися.
Христос рождается – славьте! Христос с небес – встречайте! Христос на земле – воспряньте! Пой Господу, вся земля, и с веселием воспойте, люди, ибо Он прославился!