Книга судьбы
Шрифт:
«Он? Кто такой он? — раздумываю я, пожирая глазами письмо. — И „Черный дрозд“? Это название той операции, за которую они пожелали получить шесть миллионов долларов?..»
— Эй! — слышу я за спиной женский голос.
Сердце замирает в груди, мне становится трудно дышать, колени подгибаются. Поворачиваясь к ней лицом, я едва не падаю.
В дверях спальни стоит первая леди, и в ее зеленых глазах полыхает сдерживаемая ярость.
— Какого черта ты здесь делаешь?
Глава восемьдесят первая
— Ты смеешься
— Это так плохо? — спросил Рого, подавшись вперед и заглядывая через плечо Дрейделя.
На столике перед ними лежал ежедневник Бойла, раскрытый на неделе, начинавшейся с двадцать второго мая. В квадратике, помеченном «Понедельник, 23 мая» от руки было написано: «Мэннинг в Нью-Йорке». В квадратике для среды, 25 мая, значилось: «Эллиот на утреннем интервью». И четверг, 26 мая, был отмечен записью: «Сбор средств на кампанию сенатора Окума — „Хилтон“, Вашингтон, 19:00». Но внимание Рого сразу же привлек квадратик, предназначавшийся для 27 мая, запись в котором была вычеркнута черным маркером:
— Почему они ее вычеркнули? — спросил Рого.
— Потому что в этом и состоит работа сотрудников библиотеки — они читают все файлы и решают, что можно обнародовать, а что — нельзя.
— Я понимаю, как…Но я хотел сказать… Ну-ка подожди! — Он оборвал себя на полуслове и потянулся к правой странице календаря. Впрочем, даже перед тем как потереть ее пальцами, Рого заметил, что бумага на ней более тонкая и светлая по сравнению с остальными грязно-белыми страницами ежедневника. — Да это ведь даже не оригинал, верно?
— Это фотокопия. Именно так осуществляется редактирование, — пояснил Дрейдель. — Они не имеют права портить оригинал, поэтому делают его копию, вычеркивают то, что, по их мнению, следует вычеркнуть, и ставят ее на место оригинала.
— Ладно, допустим… Но как нам заполучить оригинал?
— Собственно говоря, обычно… Дай-ка я посмотрю, — сказал Дрейдель, взял в руки ежедневник и принялся перелистывать его, пока не добрался до титульной страницы. Как он и ожидал, к первой странице степлером была прикреплена еще одна сложенная вчетверо фотокопия. Когда Дрейдель развернул ее, Рого увидел надпись «Опись изъятия» вверху страницы.
— Когда архивисты редактируют что-либо, они обязаны задокументировать внесенные изменения, — снова пустился в объяснения Дрейдель, когда они оба склонились над страницей.
— Что такое В6? — поинтересовался Рого. Прищурившись и напрягая зрение, чтобы разобрать мелкий шрифт, Дрейдель пробежал глазами список ограничений в самом низу описи изъятия.
— Значок В1означает
— А В6?
— Обнародование материалов может представлять собой неправомочное вторжение в личную жизнь, — прочел Дрейдель пояснение на странице.
— Получается, это какая-то тайна, имеющая отношение к личной жизни Мэннинга?
— Или к его собственной, — поправил приятеля Дрейдель. — Конечно, встречи и расписания можно считать рабочими документами Белого дома, но если Бойл напишет что-нибудь вроде… ну, не знаю… например, персональный идентификационный код своего счета в банкомате или номер своей карточки социального страхования… совершенно очевидно, что к президенту это никакого отношения не имеет, и в ход идет черный маркер.
Рого снова вернулся к квадратику «27 мая» с вычеркнутой записью.
— Кажется, здесь больше букв, чем должно быть в персональном идентификационном коде.
— Или в номере карточки социального страхования — согласился Дрейдель.
— Может, нам стоит вернуться к архивариусу, и ты снова надавишь на нее своей властью, чтобы она показала оригинал?
— Ты шутишь? После всего, что мы ей наговорили, она и так исполнилась подозрений.
— А сами мы не можем ничего сделать? Оригинал ведь где-то здесь? — спросил Рого, показывая на металлическую клетку в дальнем углу комнаты, в которой еще по крайней мере добрый десяток стеллажей были под завязку забиты архивными коробками.
— Нуда… мы начнем наугад просматривать еще пять миллионов документов… а перед этим нам нужно как-то миновать того малого, который следит за нами, а после решить, как открыть бомбоупорный замок, под которым обычно хранятся документы, имеющие отношение к национальной безопасности. Ты только посмотри на него — эта штука ничем не хуже сейфов из третьей части «Крепкого орешка».
Рого обернулся, чтобы самолично лицезреть клетку. Даже с другого конца комнаты толщина и крепость замка из закаленной стали произвели на него нужное впечатление.
— Ну так что будем делать? Лапки кверху и сдаемся?
Опустив голову и метнув на Рого недовольный взгляд, Дрейдель схватил ежедневник и сунул его под стол.
— Разве я похож на Уэса? — прошипел он, глядя через плечо Рого.
Проследив за его взглядом, Рого снова обернулся и понял, что Дрейдель смотрит на ассистента Фредди, который по-прежнему работал на обоих компьютерах сразу.
— Эй, ребята, не пора ли закругляться? — окликнул их Фредди. — Уже почти пять часов.
— Еще десять минут, и готово, — пообещал ему Дрейдель.
Снаружи в высокие зеркальные окна, выходившие на сверкающую бронзовую статую Мэннинга, били последние лучи заходящего декабрьского солнца. Наступали сумерки. Уже и в самом деле было поздно. Сгорбившись в кресле и повернувшись спиной к Фредди, Дрейдель шепотом обратился к Рого:
— Подвинься немного влево.