Книга судьбы
Шрифт:
Я оглядываюсь через плечо на пляж. О'Ши и Михея там уже нет.
Они правы в одном: мне определенно нужен адвокат. К счастью, я знаю, где его найти.
Глава восемнадцатая
Вашингтон, округ Колумбия
«Теперь ты знаешь, что они лгали тебе. Если ты и дальше будешь покрывать их, то, пожалуй, адвокат понадобится именно тебе».
«Возьмите, сэр».
«Большое
Римлянин немного покрутил рукоятку, регулируя громкость. Его крупные, грубоватые руки казались слишком большими для такой аккуратной работы. Когда он был маленьким, то мог носить только перчатки своего деда. Но после многих лет насаживания приманки на рыболовную леску он вполне освоил искусство мягких прикосновений.
«Желаю вам приятно провести время, мистер Холлоуэй!»— проскрипел голос из микрофона.
Достать такой маленький микрофон было самой легкой частью дела. Равно как и передатчик, работающий на спутниковом сигнале, чтобы он запросто мог покрыть половину территории страны. Защиту президента обеспечивала Секретная служба, но поскольку под ее юрисдикцию передали и борьбу с мошенничеством и финансовыми преступлениями, то разведывательный отдел Службы осуществлял поистине глобальные по своим масштабам наблюдения. В самом деле, единственная сложность состояла в том, в каком месте спрятать микрофон. И еще найти кого-то, кто подложил бы его туда.
На столе зазвонил телефон, и Римлянин перевел взгляд на экран дисплея, чтобы посмотреть, кто звонит. Темные буковки сложились в надпись «Офис Лейланда Мэннинга». Римлянин улыбнулся про себя, откидывая темные волосы с неестественно бледного лба. Жаль, что окуни не отличаются подобной предсказуемостью.
— Есть проблемы? — поинтересовался он, снимая трубку и не утруждая себя приветствием.
— Ни одной. Я сделал это сегодня прямо с утра. Как вы и предложили, прикрепил его к тому значку для лацкана.
— Я так и понял по последним двум часам его разговоров.
Наклонившись, Римлянин выдвинул нижний ящик металлического шкафа и принялся перебирать папки, пока не остановился на последней. Это была единственная непронумерованная папка в ящике.
— Уэс сказал что-то интересное? — поинтересовался его собеседник.
— Пока только собирается, — ответил Римлянин, раскрывая папку. В ней оказалась небольшая пачка черно-белых фотографий.
— А как насчет вас? Если ваше расследование было столь жизненно важным… Я подумал, что вы сами приедете сюда.
— Еще успею, — откликнулся Римлянин, разглядывая снимки.
Потемневшие от времени, все они были сделаны на гонках НАСКАР в тот день. На одном был снят Нико в тот момент, когда полицейские валили его на землю, на другом было видно, как президента заталкивают в лимузин, и, естественно, была здесь и фотография Бойла, которого сняли за долю секунды до того,
— Но сначала мне нужно кое-что сделать.
Глава девятнадцатая
Палм-Бич, Флорида
— Где он? — спрашиваю я, влетая в приемную небольшого офиса, заставленного дюжинами цветов в горшках и орхидеями.
— Внутри, — отвечает секретарша, — но туда нельзя…
Она опоздала. Я проскакиваю мимо ее дешевого стола с пластиковой крышкой, который подозрительно похож на тот, что я выбросил несколько недель назад, и направляюсь к двери, покрытой старыми номерными знаками штата Флорида. Если не считать цветов, которые были стандартными подношениями от благодарных клиентов, офис обставлен с фантазией пятнадцатилетнего мальчугана. Впрочем, это не имело никакого значения. Переехав через мост чуть больше года назад, Рого снял этот офис, чтобы указывать его в качестве приличного и подходящего адреса в Палм-Бич. Когда вашими клиентами являются преимущественно состоятельные люди и девяносто пять процентов вашего бизнеса осуществляется по почте, такой офис — это все, что вам нужно.
— Уэс, он занят! — кричит мне вслед секретарша.
Я поворачиваю дверную ручку, рывком распахиваю дверь, отчего она с грохотом ударяется о стену. Стоящий у стола Рого подпрыгивает и оборачивается.
— Уэс, это ты? — спрашивает он. Глаза его закрыты. Направляясь ко мне, он руками проводит по книге для записей, стаканчику с карандашами и клавиатуре — подобно слепцу, ощупью определяющему дорогу.
— Что с твоими глазами? — интересуюсь я.
— Окулист. Нашел у меня дилатацию, — отвечает Рого, натыкаясь на рамочку с фотографией собаки, которая была у него в детстве. Та с шумом падает на пол, и Рого с трудом наклоняется, чтобы поднять ее. — Неприятно быть слепым, доложу я тебе, — говорит он.
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Кстати, почему ты не пожалеешь меня? Когда я был у врача, то обманулего. Прежде чем дать мне прочесть таблицу с буквами — знаешь, с гигантской «е» наверху и совсем маленькими «а», «б» и «в» внизу, — он оставил ее на столе. Я выучил ее, а потом отбарабанил так, что буквы у меня от зубов отлетали. Будь я проклят!
— Рого…
— Я имею в виду, это еще хуже, чем…
— Бойл жив.
Рого прекращает нащупывать рамочку с фотографией и поворачивается ко мне.
— Кто-кто?
— Я видел его. Бойл жив, — повторяю я. Потом крадучись иду к стулу у его письменного стола. Рого поворачивает голову, не спуская с меня внимательного взгляда.
— Ты ведь зрячий, правда? — спрашиваю я.
— Да, — отвечает он, все еще потрясенно.
— Это мой старый письменный стол у тебя в приемной?
— Ну да. Я подобрал стол, когда ты его выбросил.
— Рого, я оставил этот стол для благотворительной распродажи.