Книга Тьмы. Часть 1
Шрифт:
– Алекс, а что ты не хвастаешься своими достижениями?
– поинтересовался Сёма.
– А я все гадаю, чего же не хватает, - усмехнулся Алекс.
– Сейчас поставлю.
– Давай мне, - предложил я, глядя, как Алекс нерешительно переводит взгляд со своих измазанных маринадом рук на карман.
– Возьми, - согласился он.
Я вынул из его кармана флешку и направился к винтовой лестнице, чтобы подняться на второй этаж и подключить накопитель к усилителю. Уже смеркалось. Облака на горизонте растворяли в себе тонущее рыжее солнце, небо наливалось закатными цветами. Напротив этой картины, на другом конце горизонта огромная сине-черная тень, расправив крылья, ложилась на землю. Второй этаж был невысоко, но этого хватило, чтобы увидеть всю глубину панорамы обеих сторон. Здесь меня пронзила мысль: цикличность истории обеспечивается ее движением от двух противоположностей, толкающих историю туда-сюда друг от друга ввиду
Сторожевые псы у забора по ту сторону дома угрожающе зарычали на кого-то.
Поднявшись на второй этаж, я выполнил назначенную себе задачу и теперь из динамиков звучали аккорды "Скальда".
– Альбом пока без мастеринга, - сообщил Алекс, как бы оправдываясь, Константину и Сёме.
– Но для прослушивания уже пригодный.
– И внимательно принялся следить за их реакцией, будто молодой поэт, только что продекламировавший одно из своих первых сочинений маме и папе.
– Круто, но на концерте вы играли в разы лучше, - вынес вердикт Сёма, прослушав половину песни. Алекса эти слова огорчили.
Когда первая порция мяса была готова, компания за столом имела довольно поддатый вид. Конструктивные и логичные разговоры к тому времени сменились мистификациями и вполне откровенным бредом: люди за столом разговаривали о предметах, о которых не имели ни малейшего понятия. Меня к тому времени уже совершенно не тянуло к алкоголю, поэтому в дебатах я не участвовал и стремился расширить то умозаключение, посетившее меня на лестнице, но наблюдения за Ксюшей постоянно прерывали это занятие.
Калории жарено-копченного мяса в сговоре с пивом сделали свое дело: вскоре компанию потянуло на движняки. Первым объектом стал, конечно, бассейн (если бы события происходили жарким летом, а не ранней осенью, он изначально стоял бы превыше алкоголя и шашлыков). Оголившиеся до трусов (из уважения к женскому обществу) тела с плеском погружались в кристально-чистую прохладную воду. Наигравшись вдоволь брызгами, пьяные тела вскоре переместились на прогулку в сад - в ночной темноте он выглядел особенно красиво. Отчего-то я не имел желания участвовать в этих мероприятиях, предпочитая отдалиться от пьяного шума. Ксюша, видимо, не имея при себе купальника, тоже проводила время в беседке и тем подпитывала мое желание остаться.
Следующим изобретением компании было воздвигнуть огромный костер, на какой только хватит топлива. Покидав в кучу дрова на лужайке возле бассейна, полив их бензином, ребята зажгли высокое пламя и принялись плясать вокруг него и прыгать через огонь. Спустя некоторое время они выдохлись и уставшие вернулись к остывшему шашлыку продолжать ленивые разговоры.
Я находился в иной кондиции мироощущения, отчего происходящее теряло свою привлекательность: разговоры, крики, беготня, плескания в бассейне меня не интересовали. Что-то странное было во всем этом мероприятии. Слишком шумно, слишком обыденно. Что-то неправильное. Хотелось чего-то интересного, а получилось как всегда. Столько людей собралось вместе только для того, чтобы напиться. Очередная тупая пьянка.
Кострище во дворе уже довольно прогорело и значительно уменьшилось в размерах. Стремясь оградиться от нетрезвого поведения товарищей, я сел на мягкую траву возле костра и стал наблюдать за танцем пламени: как оно дрожит от легкого прикосновения ветра, как вспыхивает и как угасает. Созерцание воды и огня похоже на медитацию: их плавные движения захватывают внимание, даруя мозгу отдых от насущных мыслей, и от этого расслабляются мышцы. Я смотрел на огонь, как на живое существо, домашнего зверька, которого можно погладить и взять на руки. Я протянул ладонь к рыжему пламени, чувствуя, как увеличивается температура воздуха, но страх обжечься в этот момент как будто атрофировался. Рыжий колыхающийся зверь подобно кошке сначала шипел, ощеривался, выпускал когти, стараясь отогнать возмутителя своего покоя, но как только почувствовал мягкое прикосновение к чувствительным зонам, сразу успокоился и позволил себя погладить. Я не испытывал жара и ладонь не получала ожогов. Я не удивился этому феномену - меня больше удивило отсутствие удивления. Протянув к пламени вторую ладонь, я вытянул из костра огненную горсть. Маленький зверек не излучал тепла, но от него по пальцам пробегала энергия другого сорта, поднималась по рукам и растворялась в плечевых суставах. Огонь был пластичен - он очень охотно принимал разные формы, когда я перебирал его пальцами, будто пластилин. Со временем огненный комок уменьшался в размерах, теряя свою силу.
В этот момент ко мне подошел Константин. По взгляду Кости я понял, что он заметил, как я держал в ладони кусочек огня, но ничего не сказал. На его лице больше не было алкогольного отпечатка - Костя выглядел абсолютно трезвым и настороженным. Стоя возле меня, он вертел головой, всматриваясь в темноту, как будто боялся чего-то. Сначала я подумал, что его накрыла белая горячка.
Он здесь.– Неожиданно прозвучал в голове голос Кости.
Я повернул голову вправо - и вдруг перед самым носом увидел двух доберманов, очень похожих на сторожевых Сергея. Только эти были абсолютно черными и с горящими демоническими глазами. Псы злобно скалили пасти, обдавая меня зловонным горячим дыханием. Костя озадачено посмотрел на меня, а затем снова принялся глядеть куда-то в темноту. Псов он, кажется, не замечал.
Мои волки в один миг разбудили во мне что-то звериное. Я бессознательным движением бросил остатки огонька в морды демонов-доберманов, резко вскочил на ноги и побежал. Каким-то образом, перепрыгнув через высокий забор, я оказался на соседнем участке и пустился дальше. Доберманов преграда тоже не остановила - они молча, без лая, неслись следом.
Глава 11
Я не заметил, когда произошел кувырок в теневую личность: во время погони или еще там, у костра. Тот факт, что я нахожусь в Тени, стал понятен далеко не сразу: сознание адаптировалось к этому состоянию так быстро, что различить перемену можно было с трудом.
Должно быть, после нас оставалась целая просека из помятых растений, раздавленных плодов, разрушенных конструкций для подвязки. Каким образом я преодолевал олимпийские препятствия в виде заборов, кустов, теплиц, туалетных будок, деревьев человеческому восприятию было бы совершенно непонятно, но в тот момент эти преграды не являлись таковыми: я то ли проходил сквозь предметы, то ли гигантскими прыжками перепрыгивал через них.
Демоны неслись по пятам, не отставая ни на шаг. Несколько раз они пробовали повалить меня на землю, совершая длинные прыжки, но неизменно промахивались. Приходилось сворачивать, так как псы оказывались на траектории моего движения. Несколько раз мы пробегали одно и то же место. Никакие маневры не могли ни обмануть, ни помочь хоть как-то оторваться от преследователей. О том, чтобы остановиться и попробовать сразиться с ними, не было и мысли.
Паника охватила меня с ног до головы. Смерть за спиной подстегала наращивать скорость и превращала Тень вокруг в непроглядный ночной лабиринт. Я совершенно не ориентировался ни в пространстве, ни во времени. Те, кто хоть однажды мчался в темноте по чуждой местности, до хрипоты, до вытаращенных глазищ и оглушающему буму в ушах, спасая свою шкуру, должны меня понять. Шутки кончились, думал я, теперь просто запугивать несчастного человечка, дерзнувшего прикоснуться к тайнам мироздания, никто или ничто не будет. Что-то я сделал там, на даче Сергея такого, что не было мне позволено. Как будто мир фантазии ворвался вдруг в реальность. Или это я, совершенно чужой и беззащитный, проник в их мир, в их маленькую глобальную тайну. И теперь за мной мчатся эти твари - настоящие убийцы. Они не будут терять времени на объявление приговора или стараться переманить на свою сторону. Одна секунда промедления, неверный шаг - и смерть. Самая настоящая, окончательная и бесповоротная. Здесь либо я, либо они.
Возле узкой трассы на Черкесск я почувствовал усталость. Преодолев пустую дорогу и лесополосу, я выбежал на кукурузное поле. Слегка волнистое, почти идеально гладкое, зеленое полотно размером в несколько гектар с одной стороны было изуродовано шрамом карьера. Высокий двухметровый кукурузный лес проглотил меня, я надеялся, что здесь сумею запутать своих преследователей. Если этого не произойдет, я свалюсь от изнеможения и погибну.
Стремясь оторваться от демонов по кукурузным зарослям, я не заметил, как приблизился к карьеру. Крутой склон отправил меня со всего ходу на самое дно, так что я подумал, что свершил новый кувырок– в еще более глубокую реальность. В ту же секунду как твердая почва ударила в спину, я ощутил резкую боль в правой лодыжке. Звериные клыки вонзились в ногу. Я непроизвольно дернул левой ногой и влепил демону в морду. Следующая секунда могла бы стать для меня последней, если бы не возникновение загадочного нематериального меча в правой руке. Я тогда еще не понимал, что меч появился у меня, просто ударил рефлекторно. Такого сопротивления, которое встречает нож, режущий булку хлеба или кусок масла, я не ощутил: черный меч разрубил наискось туловище демона без малейших усилий. Две бесформенные составные бывшего добермана повалились невпопад на голую землю. Следующим взмахом, почти целясь, я отрубил голову второму.