Книга убийств

Келлерман Джонатан

Мелинда Холмейстер оказалась робкой, пухленькой, заикающейся домашней девочкой с пшеничного цвета кудряшками, высшими оценками по всем предметам и гнусавым от простуды голосом.

Ни одна из них никак не отреагировала на имя Джейни.

В большом белом и очень современном доме, где жила Мелинда Ван Эппс, им никто не открыл. Соседка, собиравшая цветы неподалеку, сообщила, что вся семья уехала в Европу примерно две недели назад. Отец семейства работает в администрации «Стандард ойл», Ван Эппсы постоянно забирают всех своих пятерых детей из школы, когда отправляются

путешествовать, а потом берут им учителей, чтобы дети наверстали упущенное, очень милые люди.

В видавшем лучшие времена бунгало на Норт-Гауэр, где жила Мелинда Уотерс, им тоже не открыли. Швинн стучал изо всех сил, потому что звонок был заклеен пластырем, на котором красовалась надпись: «Сломан».

— Ладно, напиши записку, — сказал он Майло. — Тут, наверное, тоже пустышка.

Но, когда Майло просовывал в щель для писем записку с просьбой позвонить им и свою визитку, дверь распахнулась.

Женщина, стоявшая на пороге, вполне могла быть духовной сестрой Боуи Инголлса. Лет сорока, худая, обрюзгшая, в вылинявшем коричневом халате, лицо цвета горчицы, волосы, крашенные перекисью, кое-как заколоты сзади. Тусклые голубые глаза, потрескавшиеся губы, никакой косметики. И бегающий взгляд.

— Миссис Уотерс? — спросил Майло.

— Меня зовут Эйлин, — ответила она прокуренным голосом. — Что случилось?

Швинн показал ей свой жетон.

— Мы бы хотели поговорить с Мелиндой.

Эйлин Уотерс отшатнулась, как будто он ударил ее по лицу.

— О чем?

— О ее подруге Джейни Инголлс.

— А, о ней, — обрадовалась Уотерс. — А что она натворила?

— Ее убили, — ответил Швинн. — С особой жестокостью. Где Мелинда?

Эйлин Уотерс приоткрыла губы, и Майло увидел неровные желтые зубы. Она полагалась на подозрительность, которая заменила ей достоинство, а теперь, лишившись и того, и другого, без сил прислонилась к дверному косяку.

— О Боже!

— Где Мелинда?

Уотерс покачала опущенной головой.

— О Боже, Боже.

Швинн взял ее за руку и строгим голосом спросил:

— Где Мелинда?

Эйлин опять покачала головой, а когда заговорила снова, перед ними стояла совсем другая женщина: пристыженная, испуганная, дрожащая.

Она заплакала, но через некоторое время успокоилась и сказала:

— Мелинда не вернулась домой. Я не видела ее с пятницы.

ГЛАВА 9

Дом Эйлин Уотерс не так уж сильно, но все-таки немного отличался от квартиры Инголлса. Он был обставлен старой уродливой мебелью, скорее всего выброшенной какой-нибудь состоятельной семьей из богатого района. Потемневшие салфеточки на ручках кресел говорили о том, что когда-то здесь заботились об уюте. Повсюду стояли пепельницы, наполненные пеплом и окурками, в застоявшемся воздухе пахло куревом. Вместо банок из-под пива Майло заметил на кухонном столе полупустую бутылку «Дью-арса» рядом с банкой с чем-то красным. Все занавески были закрыты, и в комнате царили вечные сумерки. Солнце не слишком благосклонно к тем, кто поддерживает

свои жизненные силы спиртным.

Либо Швинну сразу не понравилась Эйлин Уотерс, либо у него окончательно испортилось настроение, а может, имелись собственные причины вести себя с ней жестко. Так или иначе, он уселся на диван и принялся забрасывать женщину вопросами.

Она не слишком старалась отбиваться, лишь курила «Парламент», одну сигарету за другой, и легко отвечала на его вопросы.

Мелинда давно стала неуправляемой и отчаянно сражалась с попытками матери призвать ее к порядку. Да, она употребляет наркотики — марихуану точно. Эйлин нашла у нее в карманах сигареты, но не была уверена, принимает ли дочь наркотики. Впрочем, такой возможности она не отрицала.

— А что насчет Джейни Инголлс? — спросил Швинн.

— Вы шутите? Именно она приучила Мелинду к наркотикам.

— С чего вы взяли?

— Она постоянно под кайфом.

— Сколько лет Мелинде?

— Семнадцать.

— В каком она классе?

— В одиннадцатом. Я знаю, Джейни в десятом, но если Мелинда старше, это еще не значит, что она у них заводила. Джейни вечно болтается на улице. Я уверена, она уговорила Мелинду курить травку… Господи, где она может быть?

Майло вспомнил комнату Джейни, где не нашел ничего, что указывало бы на наркотики, не было даже бумаги для сигарет или трубки.

— Мелинда и Джейни были отличной парочкой. Обеим плевать на школу, они постоянно прогуливали.

— А вы как с этим боролись?

— Вы правы. — Она рассмеялась, но тут же опять ощутила страх. — Мелинда вернется. Она всегда возвращается.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что Джейни болтается на улице? — спросил Швинн.

— Ну, вы ведь сами понимаете, — ответила Уотерс. — Это всегда видно. Опыт.

— Сексуальный?

— Наверняка. Мелинда была хорошей девочкой.

— Джейни проводила у вас много времени?

— Нет. Как правило, она заходила за Мелиндой, и они куда-то шли.

— В прошлую пятницу тоже?

— Не знаю.

— В каком смысле?

— Я ходила в магазин. Когда вернулась домой, Мелинда уже ушла. Я знаю, что она заходила, ее нижнее белье было разбросано по полу, а на кухне я заметила остатки еды.

— Ел один человек? Уотерс задумалась.

— Одна обертка от конфеты и пустая банка от пепси. Думаю, она была одна.

— Значит, в последний раз вы видели Мелинду в пятницу утром, но вы не знаете, приходила ли за ней Джейни.

Уотерс кивнула:

— Она сказала, что идет в школу, но думаю, наврала. У нее была сумка с кучей одежды, а когда я спросила: «Что это?», сказала, что вечером собирается на вечеринку, может быть, не будет ночевать дома. Мы с ней разругались, но что я могла сделать? Я спросила, где вечеринка, а она ответила, что в Вест-Сайде, и что она будет роскошная.

— Где в Вест-Сайде?

— Я же вам только что сказала: она мне не ответила. — Женщина поморщилась. — Роскошная вечеринка. Дети богатых родителей. Она повторила это несколько раз. Заявила, что мне нечего беспокоиться.