Книга убийств
Шрифт:
— Вы хотите сказать, что детектив Швинн ни разу не высказывал вам своего мнения относительно работы? О том, как следует бороться со злом? Как добиться справедливости? Не говорил о своем отношении к тому, что делает полиция?
— Ну, — сказал Майло, — я не могу точно… Поулсен вышел вперед и на ходу нажал кнопку «запись» на магнитофоне. В конце концов он остановился в нескольких дюймах слева от Майло. Теперь оба детектива стояли по бокам Майло, словно закрывая ему путь к отступлению.
— Вам известны случаи недостойного поведения со стороны
— Нет…
— Подумайте хорошенько, прежде чем отвечать, детектив Стеджес. Это официальное расследование.
— Поведения детектива Швинна или моего?
— А у нас есть причина обратить внимание на ваше поведение, детектив Стеджес?
— Нет, но я не вижу никаких причин, которые могли бы заставить вас заинтересоваться поведением детектива Швинна.
— Не видите? — переспросил Поулсен и, повернувшись к Брусарду, сказал: — Похоже, он ничего не знает.
Брусард пощелкал языком, выключил магнитофон и вынул что-то из кармана пиджака. Потом помахал перед носом Майло какими-то бумагами. Майло еще сильнее вывернул шею и увидел первый листок — фотокопия полицейского снимка.
Женщина, темнокожая, с неподвижными, ничего не выражающими глазами. Мексиканка или светлокожая негритянка. На груди табличка с номером.
Брусард показал Майло листок.
Дарла Вашингтон, 5-14-54, рост 5-06, вес 134.
Майло инстинктивно опустил глаза и прочитал статью обвинения: 653.2
Занятие проституцией.
— Вы когда-нибудь видели эту женщину? — спросил Брусард.
— Никогда.
— Ни с детективом Швинном, ни с кем-нибудь еще?
— Никогда.
— Она не могла быть в компании с кем-нибудь другим, — весело заявил Поулсен.
Целую минуту ничего не происходило. Красавчики детективы ждали, когда до Майло дойдет смысл последней фразы. Хотели дать понять, что они знают — и меньше всего подозревают, что он будет иметь дело с женщиной проституткой?
Или у него разыгрался очередной приступ паранойи? Речь ведь идет о Швинне, а не о нем. Верно?
— Я ее никогда не видел, — сказал он.
Брусард положил листок в самый низ и достал следующую страницу.
Латона Ходжкинс. Внизу: 653.2
— А как насчет этой женщины?
— Никогда ее не видел.
На сей раз Брусард не стал ничего говорить, просто взял в руки следующую страницу. Игра продолжалась некоторое время. Коллекция скучающих, находящихся под кайфом уличных женщин с грустными глазами, все до одной черные. Донна Ли Бампере, Ройанн Чемберс, Квинта Марта Мастерсон, Дешауна Девин Смит.
Брусард раскладывал фотографии женщин, которых обвиняли по статье 653.2, словно опытный картежник из Лас-Вегаса. Поулсен улыбался и наблюдал. Майло внешне держался спокойно, но внутри у него все сжималось, он прекрасно знал, к чему они ведут.
Она оказалась восьмой в их колоде карт.
Другой цвет волос, совсем не такой экстравагантно рыжий, как вчера вечером, — обесцвеченное светлое облако, точно гриб, окутывало ее голову, отчего она выглядела довольно по-дурацки. Но лицо то же самое.
Девица, с которой Швинн развлекался на заднем сиденье машины.
Тоня Мари Стампф.
Тевтонская фамилия у черной проститутки, интересно, откуда она взялась?
Снимок, сделанный в полицейском управлении, довольно долго плясал у Майло перед глазами, пока он не сообразил, что не ответил на вопрос Брусарда.
— А эта? Детектив Стеджес? — требовательно позвал его Брусард.
Майло понял, что не может говорить и дышать, лицо его пылало. Когда он служил санитаром, то не раз становился свидетелем анафилактического шока. Абсолютно здоровые парни, оставшиеся в живых после тяжелого боя, теряли сознание, съев несколько земляных орехов. Сейчас с ним самим происходило нечто похожее.
У Майло возникло ощущение, будто его насильно заставили проглотить отраву…
— Детектив Стеджес, — повторил Брусард, и в его голосе Майло не уловил дружелюбия.
— Да, сэр?
— Эта женщина. Вы видели ее раньше?
Они наблюдали за их машиной, следили за Швинном и за ним — интересно, как долго? Может быть, побывали в Бодри, где они обнаружили Джейни. Ездили за ними все время, что они работают вместе.
Значит, паранойя Швинна объяснима. Однако он все равно посадил в машину Тоню Стампф и заставил обслужить себя — сукин сын, кретин, который не умеет держать себя в руках…
— Детектив Стеджес, — настаивал Брусард, — мы ждем ответа.
Майло услышал шорох со стороны стола. Магнитофонная пленка медленно перематывалась. Когда они успели его включить?
Майло почувствовал, что вспотел. Он вспомнил, как Швинн разразился тирадой перед домом Боуи Инголлса, его неожиданную злобность, уверенность в том, что Майло специально приставили для слежки, и вот теперь…
Я же тебе говорил.
— Детектив, — сказал Брусард, — отвечайте на вопрос. Немедленно.
— Да.
— Что — да?
— Я ее видел.
— Конечно, видел, сынок, — сказал Брусард и наклонился над Майло, окутав его облаком аромата какого-то цитрусового растения и успеха.
Сынок. Задница. Он всего на пару лет старше Майло, но решил продемонстрировать, кто тут главный.
— Разумеется, ты ее видел.
Его продержали еще полтора часа, записали на магнитофон заявление, затем дали прослушать много раз. Объяснили, что делают это, чтобы не было никаких неточностей, но Майло знал настоящую причину: они хотели, чтобы он услышал страх и неуверенность в собственном голосе, хотели заставить его возненавидеть себя и подготовить к тому, что ждало впереди.