Книга вторая: Флот
Шрифт:
– А мы тут таки что, куда-то отправляемся? – удивился Лейбович.
– Именно. И довольно скоро, – ответила Кончита, – И еще и довольно далеко. В тылу должны остаться либо удирающие трусы, либо… Трупы.
– Так, – ответил Лейбович, который прекрасно умел делать вид, что во всем сориентировался, когда на самом деле ничего, как и сейчас, не понимал, – Я сейчас толкну речь, вы меня не прерывайте.
Тут же он включил общую, как бы совершенно случайно сделав это так, чтобы
– Приказ по эскадре, – заявил Лейбович, – Готовность к бою и походу. Отдельный приказ пилоту сверхтяжелого истребителя: временно выйти из состава эскадры. Задача: в случае неисполнения противником ультиматума, уничтожить все борта противника, а потом отправиться на Нью-Уолш и “положить” гиперторпеду в ядро планеты.
– О господи, два миллиарда человек! – послышался панический голос кого-то из англичан.
– Какая тебе-покойнику будет разница? – резонно спросил другой.
– Приказ понятен, готова к исполнению, – раздался какой-то потусторонне-холодный голос Рамоты.
– Это еще и женщина! Теперь всё, мы все покойники. Мужик бы может еще и остановился, – сказал тот же “паникер”.
– Да погоди еще, может удастся сдаться! – сказал кто-то еще.
***
– Обращение по частному каналу, сёгун.
– И кто же осмелился меня беспокоить, Акаги?
– Король Швеции, сёгун.
– Король? Сам? То есть – лично?
– Именно так, сёгун.
– Что ж, соединяйте. Раньше он никогда не обращался лично. Интересно.
– Соединяю, сёгун.
– Ваше величество Бернадот?
– Да, ваше величество Токугава. Однако для вас, моего венценосного брата, я Олаф, если позволите.
– Несомненно позволю, и – рад личному знакомству! Мое имя Асахи, называйте меня так, прошу вас.
– Благодарю и польщен. Как вы понимаете, Асахи, у меня есть что сказать вам, причем до такой степени, что лучше бы нам встретиться.
– Удивлен, Олаф!
– Вы еще больше удивитесь, услышав мою историю. Но рассказывать ее я бы предпочел все-таки не по связи, пусть и защищенной.
– Даже так, Олаф?
– Даже так, Асахи.
– А знаете что? Насколько мне известно, ни императоры, ни сёгуны Японии никогда не посещали Швецию. То есть вообще никогда. Как насчет организации моего официального визита к вам? Я бы, если честно, был непрочь развлечься подобным образом.
– Что ж, короли Швеции тоже никогда не посещали Японию, но… Вы предложили первым. Примем вас со всеми почестями! Меня же, на самом-то деле, интересует лишь разговор “без лишних ушей”. Разговор именно с вами.
– Отлично! Может быть, и о поставках вашего зерна наконец-то договоримся.
– Асахи, о чем вы?! Все избытки нашего зерна – и так, считайте, ваши!
– Да? Тут я еще раз спрошу – даже так, Олаф?
– И я опять отвечу – даже так. Ждем вас, ваше величество.
– Уже отправляюсь, ваше величество. Вы меня заинтересовали.
***
– Рамота, ты меня прости. Пожалуйста прости. И меня лично, и все это трахучее “человечество”. Всех нас, в общем.
– Янив, за что? Ну то есть за что именно ты просишь прощения? Не понимаю.
Несмотря на отсутствие Менолли, адмирал Лейбович и Рамота тихо напивались в пустом на этот момент баре “Гинсборро” и прекрасно друг друга понимали. Так ведь тоже бывает.
– Рамота, ты не понимаешь? Да не гони, – сказал уже изрядно набравшийся Лейбович, – Принеся твоему народу галактику, принеся ему будущее, мы принесли ему и войну. В этой войне погиб твой сын, кто знает, кто погибнет еще? Война – дерьмовая штука. Мы-то за века просто привыкли. А вам вот – взяли и выдали. Говнюки мы, Рамота.
– Общаясь с вами, я поняла одно: убивает не оружие, убивает тот, кто держит его в руках. Человек. Ну или дракон. Кто угодно. Когда мы начнем расселяться по галактике – с вашей, кстати, помощью, – мы можем встретить и других врагов. Тех же хищников, ну или я не знаю. Нет вероятности, что все, кого мы встретим, будут нас любить как… Как Менолли. Поэтому для общения с людьми нам нужны… Боевые корабли.
– Они уже строятся! Скоро будут готовы.
– А для общения со всеми остальными нам нужно оружие, более мощное, чем наше собственное.
– Оружие – для общения?
– А что, люди когда-то общались иным способом? Даже между собой? А если пытались – долго ли они прожили?
– Нет, недолго. Но ты жестока.
– У меня убили сына, и я… Я, похоже, становлюсь человеком, Янив. Я теперь готова убивать не “в отместку”, а вовсе даже “превентивно”, чтобы исключить саму возможность агрессии.
– Я об этом и говорил, Рамота, мы превращаем вас в кого-то вроде себя. Сволочи мы.
– Сволочи. Тут не спорю. Но оружие вы нам дадите.
– И даже специально спроектированное – вон как твой линкор. Как он, кстати, называется-то?
– “Трясогузка”. Я назову его “Трясогузка”.
***
– Рабинович, не спи, они заходят сзади!
– Да тю, я и не спю… Чорт! Ребята, они “оторвались” на тех англичан! Долбите им в движки!
– Си, камрад!
– Моралес, на хвосте!
– Да не родился еще… Щя стряхну. Отстреляешься?
– Спрашиваешь!
– Все! Есть! Двое на минус!
– Это еще плохой рэйтинг, камад, продолжай стараться!