Книга жизни и мудрости Вивиана Вивианова. Подлинные записки видного поэта андерграунда. Книга вторая
Шрифт:
Будь я царем Соломоном, носил бы кольцо с надписью «Все относительно».
Почему паук кажется нам безобразным, а белочка умиляет?
Почему жаба отвращает, а стрекоза восторгает?
Почему червь нам противен, а ежа, хоть он и колючий, так и хочется взять в руки?
Много загадок задает природа, и не на все человек еще нашел ответы. А когда находит, то обнаруживает, не стоило их и искать.
Что проку в знании, почему бабочка радует глаз, а гусеницу любым способом хочется поскорее удалить из поля зрения. Гусеница все равно не станет милее, а обмирая в восторге от созерцания
Не врожденное бы любопытство, сколь много человек преуспел бы в наслаждении природой. А так и не наслаждается и не знает, что делать с ответами на ее загадки.
Гомер
Гомер жил в незапамятные времена и положил основание сокровищнице мировой литературы, создав бессмертные произведения «Илиаду» и «Одиссею». В «Илиаде» действуют люди, цари и боги, и она написана гекзаметром. В «Одиссее» – те же действующие лица, она тоже написана гекзаметром, но особую роль там играет один древнегреческий царь, почему это второе из бессмертных произведений и названо его именем. В «Илиаде» подробно и достоверно описаны боевые будни древнегреческих воинов во время освободительной войны против Трои, похитившей прелестнейшую женщину Елену. В «Одиссее» столь же подробно и достоверно воссозданы картины морских путешествий той поры, когда острова Эгейского моря были заселены некими сиренами, то ли женщинами, то ли птицами, которые очень хорошо пели и тем препятствовали безопасному мореплаванию.
Предание гласит, что Гомер был слепой и исполнял свои бессмертные произведения под звуки лиры на центральных площадях древнегреческих полисов [8] , переходя из одного в другой пешком. Лиру, должно быть, он таскал в заплечном мешке, а жил на то, что подадут слушатели – иначе говоря, на гонорар, хотя, может быть, в те времена этот вид дохода и именовался другим образом. Гонорарами, как известно, много на жизнь не заработаешь, и Гомер, несомненно, был весьма несостоятельным человеком. А то есть и не слишком уважаемым членом общества.
8
Не путать со страховым полисом. Полис в Древней Греции – это город с юридическими и политическими правами государства!
И вот этот не слишком уважаемый член тогдашнего общества сохранился в памяти веков, а все уважаемые – исчезли. Спрашивается, справедливо ли это?
Полагаю, вопрос риторический и ответа не заслуживает.
Кто хочет славы среди сограждан – кует деньгу. Кто хочет славы в веках – перебивается гонорарами. Для веков гонорар – более надежный вид доходов, чем все прочие.
Правда, остается не проясненным другой вопрос. Живут на гонорар – подчас похожий на самое настоящее подаяние – многие, а сохраниться в памяти веков удается единицам. Почему так? Ведь и Гомер был не единственным бардом древней Эллады, жившим на гонорары.
Есть, конечно же, мнение, будто Гомер – это совсем даже не один человек, а собирательное имя древних певцов, и так вот, значит, под одним именем они все сохранились в истории мировой цивилизации.
Любой понимающий человек, однако, признает данное мнение несостоятельным. Литература вам – не кинематограф, тут с коллективным творчеством не разбежишься. Был Гомер, был!
Что же до человеческой памяти, предпочевшей его прочим коллегам, остается признаться: не все объяснимо в природе! Иногда приходится и тушеваться.
А всем этим ротшильдам,
Любовь, как уверяют нас ученые, – это биохимия.
И ненависть, утверждают они, тоже биохимия.
И лень – биохимия.
Биохимия – даже способность к труду.
Интересно, если человек – сплошная биохимия, то какую роль играют в его существовании физика, математика и другие точные науки?
Компьютер, конечно, – великое достижение человеческой мысли. Всякий раз, когда сажусь за него, не устаю восхищаться.
Сильнее, однако, меня восхищают ножницы. Не изобрети их древние египтяне, портные не имели бы столь совершенного инструмента для своей работы, и мы бы до сих пор ходили в древнеримских тогах вместо пиджаков и сорочек. Тога же, как известно, крайне неудобна тем, что одна рука всегда занята, держа на себе свободный конец одеяния, а значит, несвободна для продуктивного и производительного труда. Между тем, без продуктивного и производительного труда мы бы никогда не достигли того развития производительных сил, который наблюдаем в настоящее время, а значит, не имели бы и никакого компьютера.
И это все – благодаря ножницам.
Конечно, кроме древнеримской тоги существовали и другие виды одежды, но какая же умная мысль придет в голову, если ты плохо одет? Плохо одетый человек плохо и думает, и никогда не изобретет ничего порядочного. Кто полагает иначе, никогда ничего не изобретал.
Я, правда, тоже за всю свою жизнь ничего не изобрел. Но у меня в жизни было другое предназначение. А будь я изобретателем, непременно нуждался бы в хорошей одежде, и не египетские бы ножницы, непременно ходил бы исключительно в древнеримской тоге. При этом – увы! – по причине занятости руки ничего бы не изобрел.
Как после этого не ценить ножницы? Египтяне, между прочим, утверждают знающие люди, еще и пуговицу с петлей придумали – и ничего, не считают, что облагодетельствовали человечество. Даже не взяли на свое изобретение патент. Во всяком случае, среди сохранившихся от них папирусов такового не обнаружено.
Иван Сусанин
Жил такой в 17-м веке. Большей частью даже в 16-м, но в 16-м ничего выдающегося он не совершил, и жизнь его там покрыта мраком неизвестности. А в 17-м веке, хотя и прожил в нем всего тринадцать годков, Иван Сусанин отдал жизнь за царя, не выдав поганым полячишкам местонахождения шестилетнего Михаила Федоровича, и тем обессмертил себя в народной памяти. Подвиг костромского крестьянина подтвердил собственноручно подписанной грамотой, данной его зятю Богдану Собинину, сам основатель династии Романовых, а после того сей факт подтверждался еще пять раз, вплоть до Екатерины Великой в 1767 г.
Не любит, однако, русский человек верить власти. Если власть говорит: «Да», – русский человек понимает: «Нет!» Если же вдруг власть скажет: «Нет», – русский человек без сомнения растолкует это как «Да!» И как появилась возможность прямо и честно заявить о смерти Ивана Сусанина все, что он думает, русский человек тут же это и заявил – спустя без малого век после указа великой императрицы, устами историка Костомарова. Может, и замучил кто бедного крестьянина, написал уважаемый профессор в ученой статье, а только не за какого не за царя, а так, из любви к искусству, удовольствия ради. Нужно было кому-то за царя жизнь отдавать!