Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Шрифт:

2

Насколько мне удалось выяснить, первотолчком исследований Ханина (или, по крайней мере, то, что, в свою очередь, удалось восстановить или интерпретировать Недолину), пробавлявшегося до сей поры гаданием на кофейной гуще в салонах московского полусвета, снятием мелких порч и разоблачением шарлатанов, выдающих себя за магов, и выявлением тщательно законспирированных магов, ни за кого себя не выдающих, явилось, к его же удивлению, небезызвестное, а ныне полузабытое высказывание тогдашнего президента Соединенных Штатов Америки Рональда Рейгана, обозначившего нашу страну Империей Зла.

Недолин полагает, что именно абсолютно немотивированный факт сбоя несокрушимых и легендарных идеологических

структур настолько поразил Ханина, что он трижды зафиксировал свое удивление в пропавшей рукописи. По крайней мере три разных источника вспоминают об этом месте в заметках Ханина, а поскольку описания эти не совпадали, то следовал вывод, что имело место троекратное воспроизведение первотолчка.

Итак, была попрана аксиома любой пропаганды -- для успешной промывки мозгов своего или чужого населения обработка должна вестись монологично, однонаправлено, не допуская ни в коем случае диалога. Противник как бы не существует в действительности, его доводы и контрдоводы игнорируются. Уже в самой аксиоматике пропаганды заложен солипсический заряд большой разрушительной силы, но тогдашнее окостенелое политизированное сознание Ханина (разумеется, в оценке Недолина) проигнорировало этот момент. Впрочем, уподобляясь им, проигнорируем и мы.

Какими только отборными выражениями не клеймили закордонные враги последнюю Европейскую Империю за последние семь десятилетий, как ни кляли, но почему-то относительно безобидное сочетание двух слов -- "Империя! Зла!" -- распалило идеологов, агитаторов и сочувствующих.

Погрузившись в грязные волны однопартийной риторики, Ханин вынырнул весь в дерьме, но ответа на вопрос таки не нашел. Знакомство с куцыми обрывками западных публикаций и внимательное слушание радиоголосов тоже не дало ответа на вопрос: "Почему возникла столь неадекватная реакция, какие тайные мозоли державы отдавлены, где тот гнойник, вскрытия которого убоялись?" Суть триединого вопроса имела и внешнее оформление -- почти детская обида и надутые губки вождей всех ранжиров.

Ханин зашел с другого конца или, для любителей образов, заплыл с другого берега. Пусть -- Империя Зла! Но как мог возникнуть такой образ? Искать ответ в ассоциированной ряду бывшего киноактера, насмотревшегося фильмов про звездные войны -- хорошая работа для психоаналитика. Ханин же догадывался, и в этом, как мне рассказывали, Недолин готов был поклясться, что здесь сфера профессиональных интересов не психоаналитиков, а специалистов иного рода, к коим, естественно, он причислял и себя.

Карты разложились нехитро. С точки зрения среднего, типичного, среднестатического, заурядного американца (с кухонным комбайном, звездно-полосатым флагом над собственным фанерным домом и парой-тройкой тщательно запрятанных в подсознании юношеских грехов) мы и впрямь выглядели если и не самой цитаделью Великого Зла, то уж, как минимум, коронными земляками Хозяина Тьмы.

Впрочем, средний американец, насквозь пропитанный ханжеством, тщеславием и невыносимым комплексом превосходства, наверняка ничего о нас не думает. Возможно, он и не думает вовсе. Высоколобый же интеллектуал знакомится с нами, скорее всего, не через погружение в быт (этого не вынесет никто, а кто стерпит и выживет, назовет страну даже не империей зла, а истинной преисподней, будучи, разумеется, совершенно неправым), а через то отражение действительности, которое в народе зовется искусством.

Литература и кино -- вполне репрезентативная формализация идеи духа страны, решил Ханин, не подозревая тогда, насколько чудовищно достоверна его догадка. Он взглянул на нашу словесность и кинематограф глазами американца. И содрогнулся!

О чем бы не шла речь, какой бы хитрый сюжет не свивал автор или сценарист, какими бы изощренными способами герои не преодолевали препоны, расставленные досужими сочинителями, итог всегда сокрушителен. В подавляющем большинстве мало-мальски художественных произведений фатально торжествовало зло! Причем в наиболее откровенной, злобно неприкрытой форме.

как бы ни крутились критики и литературоведы, на кого бы ни ссылались начиная с аристотеля с его пресловутым "катарсисом" и кончая хотя бы равно пресловутыми Храпченко или Метченко, как бы они ни тужились объяснить необъяснимое, все было пугающе неизменно -наиболее типичным для советского социалистического реализма является победа зла. Ссылки на высокое очищение трагедией, ее пафос и "метафизические намеки" притянуты за отсутствующие уши.

Итак, финал произведения венчался убиением или умерщвлением протагониста. В более мягких вариантах положительный герой попросту истреблялся морально или физически: увечье, слепота, ампутация и тому подобные прелести. Пусть даже на фоне его кончины (подвига, самопожертвования, несчастного случая...) ликуют миллионы, пусть торжествует пятилетка (разбит отряд карателей, задута очередная домна, временно неверная возлюбленная одумалась и возложила цветы на плиту...). С точки зрения здравого смысла усредненного американца -смерть героя есть его поражение, а если герой есть воплощение или носитель добра, то неважно, какие исходные эстетические маркеры стратифицируют антагониста и протагониста. У этих помешанных на спортивности, а вернее -- на спортсменстве, янки, раз ты проиграл, то проиграл тот, кто делал на тебя ставку, проиграла команда, которую ты представляешь и, главное, проиграл Главный Тренер.

Смерть героя есть победа зла. И никак иначе!

Судя по моим впечатлениям, на доводы и примеры Ханина наложились сюжеты увиденных в большом количестве Недолиным американских видеобоевиков. Однако это имеет скорее комплементарный характер, и поэтому легкие хронологические несуразности не расстраивают цепочку доказательств, а проскальзывающие намеки на ритмичность, возможно, всего лишь недолинские рефлексии по поводу ханинских попыток придать своим логическим конструкциям структуру заклинаний, снимающих чары.

Сопоставляя астрономические тиражи наших изданий с западной видеопродукцией, Ханин находит их адекватными -- в соответствующей среде, разумеется. В противном случае бессмысленно сравнивать процессы формирования стереотипов сознания.

Так вот -- о стереотипах. Герой лично побеждает злодея, и в сознание закладывается модель победы над злом. Ложная или истинная модель -- абсолютно безразлично. Сопереживая герою, зритель или читатель как бы сам одерживает победу. И наоборот. Произведения же без "хэппи-энда" обречены на успех разве что у горстки интеллектуалов, которые хоть и претендуют на роль "воспроизводителей" общественного сознания, сами носителями означенного сознания являются только во второй или третьей производной.

Словом, здесь Ханину -- а вслед за ним и Недолину -- удалось быстро проскочить первую ступень постижения. Определив правомочность бытования термина "империя зла", они вскоре забыли американцев и обратились на отечественную культуру, доискиваясь причин столь рокового и даже чуть ли не ритуального умерщвления мало-мальски положительных героев, неизбежно вызывающих сопереживание, а следовательно и "соумирание" десятков и сотен миллионов читателей и зрителей.

3

После длительной возни с продуктом, условно именуемым "специфическое отображение действительности", наши исследователи приступили было с дрожащими от нетерпения пальцами к самой действительности, но предощущение истины оказалось столь невыносимым, что они временно ретировались. Каждый в свой черед, разумеется.

Поделиться:
Популярные книги

Искушение генерала драконов

Лунёва Мария
2. Генералы драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Искушение генерала драконов

Идеальный мир для Лекаря

Сапфир Олег
1. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря

Третье правило дворянина

Герда Александр
3. Истинный дворянин
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Третье правило дворянина

Третий. Том 2

INDIGO
2. Отпуск
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий. Том 2

Лорд Системы 11

Токсик Саша
11. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 11

Обыкновенные ведьмы средней полосы

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Обыкновенные ведьмы средней полосы

Купеческая дочь замуж не желает

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Купеческая дочь замуж не желает

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Неверный

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
5.50
рейтинг книги
Неверный

Неудержимый. Книга VI

Боярский Андрей
6. Неудержимый
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга VI

Огненный князь

Машуков Тимур
1. Багряный восход
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь

Вперед в прошлое 6

Ратманов Денис
6. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 6

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия