Книгоедство. Выбранные места из книжной истории всех времен, планет и народов
Шрифт:
«Орлеанская девственница» Вольтера
Эту песенку, сложенную на рылеевские слова, пели под клико и гитару Пушкин и его приятели-декабристы. Пушкину повезло, Пушкина царь простил. Для Рылеева и его товарищей песенка закончилась виселицей.
Знаковое слово Pucelle, упомянутое в песенном тексте, означает не что иное, как
Когда Вольтер ее написал и тайно читал друзьям, слух о новом сочинении «смелого и пронырливого поэта» (определение Пушкина. — А.Е.) быстренько докатился до тогдашнего министра-хранителя печати. Последний пригрозил поэту Бастилией. Начальник парижской полиции, настроенный по отношению к Вольтеру более милостиво, попробовал образумить сочинителя: «Христианскую религию вам все равно не удастся уничтожить, сколько бы вы ни писали».
«Посмотрим», — ответил Вольтер на это.
На самом деле никакую религию Вольтер не собирался ниспровергать. Мало того, он был сам сторонник религии «просвещенных», верил и всячески поощрял идею «высшего разума», правящего вселенной. Всё же остальное — Христа, Будду, Аллаха — он оставлял для непросвещенной черни в качестве той самой узды, которая держит стадо в повиновении.
«Если бы Бога не было, его надо было бы выдумать», — этот часто повторяемый вольтеровский афоризм именно то и значит, что человек без божества это зверь, и бог для него лучшая клетка.
Мысль разумная и часто применяемая на практике в истории человеческих отношений.
Что же касается какой-то особой безнравственности, якобы присущей поэме, то ее в Вольтеровом сочинении не больше, чем во французских народных сказках в обработке Шарля Перро. И если уж говорить о безнравственности, достаточно вспомнить, что примерно в то же самое время писал свои сочинения небезызвестный маркиз де Сад, по сравнению с которым Вольтер — робкая овечка, не более.
П
Павлова К.
Лучший портрет поэтессы Каролины Карловны Павловой (урожденной Яниш) я нашел в книге воспоминаний Б. Н. Чичерина «Москва сороковых годов» (М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1929). Он настолько жив, уважителен и вместе с тем саркастичен, что не удержусь, приведу его практически полностью:
Каролина Карловна была женщина не совсем обыкновенная. При значительной сухости сердца, она имела некоторые блестящие стороны. Она была умна, замечательно образованна, владела многими языками и сама обладала недюжинным литературным талантом. Собственно поэтической струны у нее не было: для этого не доставало внутреннего огня; но она отлично владела стихом, переводила превосходно, а иногда ей удавалось метко и изящно выразить мысль в поэтической форме. Но тщеславия она была непомерного, а такта у нее не было вовсе. Она любила кстати и некстати щеголять своим литературным талантом и рассказывать о впечатлении, которое она производила. Она постоянно читала вслух стихи, и свои и чужие, всегда нараспев и с каким-то диким завыванием, прославленным впоследствии Соболевским в забавной эпиграмме…
Эпиграмма С. Соболевского называется так: «На чтение К. К. Павловой в Обществе любителей российской словесности в мае 1866 г.» Вот она:
Забыв о милой Каролине, О прелести ее стихов, Я уезжал вчера ins Grüne ПослушатьВозвращаюсь к воспоминаниям Бориса Чичерина:
Бестактные ее выходки сдерживались, впрочем, мужем, превосходство ума которого внушало ей уважение…
Муж Каролины Павловой, Николай Филиппович Павлов, известный беллетрист, автор прозаических книг «Три повести», «Новые повести» и других сочинений, пользовавшихся большим успехом, в 1852 году становится жертвой своей одухотворенной супруги. По возбужденному ею против него делу о растрате имущества Н. Ф. Павлова высылают в Пермь. Ядовитый С. Соболевский и по этому поводу откликается эпиграммой:
Ах, куда ни взглянешь, — Всё любви могила. Мужа m-me Яниш В яму посадила. Молит эта дама, Молит все о муже: Будь ему та яма Уже, хуже, туже. В ней его держите Лет, если возможно, Хоть бы до десятку, А там с подорожной Дальше отошлите: Пусть его хоть в Вятку, Коль нельзя в Камчатку.Вот такие драматические любови бывали в старой писательской среде.
Сама же Каролина Карловна Яниш, благополучно посадив мужа, покинула Россию навеки и жила с того времени за границей, в Дрездене, навестив былую отчизну всего единожды, в 1866 году, отметив свой приезд тем самым душераздирающим завыванием в Обществе любителей российской словесности, о котором упоминалось выше.
Пародия
Пародировать можно все — походку Чаплина, манеры Лайзы Минелли, привычку папы гасить окурок о каблук ботинка ленинградской фабрики «Скороход».
Хорошее и плохое, круглое и квадратное — любой предмет, одушевленный или стремящийся таковым стать, любое действие и явление, любая мелкая летучая тварь, вьющаяся возле нашего тела и стремящаяся выпить остатки соков, питающих наш ослабленный организм, — заслуживают того, чтобы быть осмеянными, как трактует понятие пародирование словарь иностранных слов.
Главное, чтобы сделано это было весело и со вкусом, иначе пародия в лучшем случае превращается в шарж, а в худшем — в грубое обезьянничанье, чреватое скандалом и мордобоем.
Паскаль Б.
Однажды ночью, мучаясь зубной болью, Паскаль, чтобы как-нибудь от нее отвлечься, вспомнил математическую задачу, не решенную на ту пору никем. В ту же ночь он находит ее решение и излечивается от зубной боли. Паскаль не собирается публиковать свои выкладки и пути решения, но его покровитель, герцог де Роаннез, настаивает на этом, причем делает главный упор на то, что публикация работы будет сильным ударом по атеизму. Паскаль упорствует, но в результате соглашается на следующий компромисс: они с герцогом объявляют конкурс, что если кто-нибудь за полтора года найдет решение этой задачи, то победителю вручат шестьдесят пистолей, немалые по тем временам деньги. Решения не нашел никто, и тогда вся призовая сумма пошла на издание математического труда самого Паскаля.