Книготорговец
Шрифт:
— Я не оставлю камень в доме. Пустой дом всегда привлекает грабителей.
— Перестань, милый, — уговаривала она. — Мы спрячем его в какое-нибудь укромное местечко, где его никто не сможет найти.
— В чайник, — предложил он.
— Или в сахарницу, — поддержала она.
— Или засунем его в одну из моих трубок и присыплем табаком, — продолжал он.
— Или зароем в горшок с азалией.
— А что, неплохо, Бетти. Пока это самое лучше предложение.
Они сидели за кухонным столом, на котором поблескивал бриллиант, и совершенно
— Все-таки лучше я возьму его с собой, — настаивал Роберт.
— Нет, Роберт. Ты будешь каждые пять минут ощупывать себе карман и проверять, на месте ли камень. Ты не сможешь расслабиться ни на минуту.
— Пожалуй, ты права, — согласился он. — Ну, хорошо. Значит, закопаем его в горшок с азалией, который стоит в гостиной? Туда никто не станет заглядывать.
— И все же это не самое надежное место, — рассуждала она. — Кто-нибудь может уронить горшок, земля рассыплется, и пожалуйста — вот он бриллиант.
— Маловероятно, — возразил он. — Один шанс из тысячи, что в дом вломятся грабители.
— А вот и нет, — убеждала она. — Дома грабят каждый день. Не стоит рисковать… Что же делать? Я не позволю этому камню доставлять тебе беспокойство.
— Мне бы тоже этого не хотелось, — кивнул он. Некоторое время они молча потягивали напитки.
— Есть! — вдруг закричала она, вскакивая со стула. — Я знаю отличное место!
— Где?
— Здесь, — она взяла форму для льда и показала на пустые ячейки. — Мы положим его сюда, нальем воды и поставим в морозильник. Через два часа он покроется толстой коркой льда и станет совершенно незаметным.
Роберт Сэнди уставился на форму для льда.
— Грандиозно! — воскликнул он. — Ты гений! Давай так и поступим.
— Так ты согласен спрятать его в лед?
— Конечно. Потрясающая идея.
Она взяла бриллиант, положила его в одну из пустых ячеек, подошла к раковине, наполнила форму водой и поставила в морозильник.
— Камень находится в крайней правой ячейке левой формочки. Нужно запомнить, — пояснила она.
— Левая, крайняя справа, — повторил он, — Все, запомнил. Теперь, когда он спрятан в надежном месте, я чувствую себя спокойно.
— Допивай виски, дорогой. Нам пора ехать. Я собрала твои вещи. И постараемся до возвращения не вспоминать о нашем миллионе фунтов.
— Расскажем о нем кому-нибудь? — спросил он. — Реншо или их гостям?
— По-моему, лучше не надо, — сказала она. — Столь невероятная история в мгновение ока разнесется по всей округе. Не успеешь оглянуться, как она окажется в газетах.
— Вряд ли это понравится королю Саудовской Аравии, — согласился он.
— Я тоже так думаю. Так что пока никому ничего не скажем.
— Согласен. Огласка нам ни к чему.
— Ты сможешь купить себе новую машину, — рассмеялась она.
— Точно. И тебе тоже. Какую модель ты бы хотела, дорогая?
— Я подумаю, — ответила она.
И через несколько минут они отправились к Реншо на выходные.
— Я приготовлю яичницу с беконом, — предложила она. — Хочешь выпить перед ужином, милый?
— А почему бы нет? — ответил он.
Он закрыл дверь и понес сумки наверх, как вдруг услышал пронзительный крик из гостиной.
— О, нет! — кричала Бетти. — Нет! Нет! Нет!
Роберт выронил сумки и бросился к ней. Она стояла посреди комнаты, прижав руки к щекам, по ее лицу текли слезы.
В гостиной царил полный разгром. Нетронутыми остались только задернутые шторы. Все остальное было разрушено и разбито вдребезги. Сокровища Роберта Сэнди с журнального столика, видимо, швыряли об стены, и теперь их осколки валялись на ковре. Грабители опрокинули застекленный шкафчик. Вытащили все четыре ящика из комода и разбросали по комнате их содержимое: альбомы с фотографиями, игры „Скраббл“ и „Монополия“, шахматы и прочие семейные вещи. Все книги до одной были сброшены с высокого, от пола до потолка, стеллажа и валялись на полу, порванные и изуродованные. Мерзавцы разбили стекла в рамах всех четырех акварелей и искромсали ножом написанный маслом портрет их троих детей в детстве. Диван и кресла стояли с разорванной обивкой и вывороченными внутренностями. Практически вся обстановка гостиной была уничтожена, кроме ковра и штор.
— О, Роберт, — всхлипнула она. — Я этого не вынесу.
Он промолчал. Он испытывал настоящую физическую боль.
— Оставайся здесь, — велел он. — Я посмотрю наверху.
Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и первым делом заглянул в их спальню. Ее постигла та же участь. Преступники вытащили все ящики из комода и разбросали по комнате рубашки, блузки, нижнее белье. Сдернули покрывало с двуспальной кровати, вывернули матрас и искромсали его ножом. Шкафы стояли открытые, и все до одного платья, костюмы, брюки, пиджаки и юбки были сорваны с вешалок.
Он не стал заходить в другие комнаты. Спустился вниз, обнял жену за плечи, и они вдвоем, осторожно перешагивая через останки гостиной, добрели до кухни — и застыли на пороге.
Это ужасное зрелище не поддавалось описанию. Почти все банки, ящички, бутылочки были разбиты, а их содержимое вывалено на пол. Кухня напоминала поле боя, повсюду валялись осколки стекла и раздавленные продукты. С полки сбросили домашние варенья, соленья и компоты Бетти, и теперь все это растеклось по полу. Таким же образом расправились с продуктами из буфета: с майонезом, кетчупом, уксусом, оливковым маслом, растительным маслом и со всем прочим.