Книжка про Гришку
Шрифт:
– Выпустите майку изо рта, - посоветовал Гришка.
– Она вам на рога наделась.
– Не выпущу, - сказал козел.
– Но вы же сами видите...
– Не вижу...
– Но...
– Гришка не успел сказать дальше, поскольку козел, пригнув рога, ринулся на него.
ВЫ ТЕПЕРЬ НАВЕРХУ
Гришка бежать. Козел - за ним. Гришка - во весь дух. Козел - с еще большей скоростью. Гришка догадался бежать зигзагами. Козел по этой причине промахивался, проскакивал, налетал на посторонних прохожих.
На
– Пардон, - сказал козел и заорал: - Чую! Этот мальчишка-стервец справа!
– И бросился вправо, Гришку догонять.
В автобус попал, из которого выходил приезжий народ. Прямо в дверь. Прямо в чей-то чемодан лбом.
– Пардон, - сказал и заорал: - Чую! Этот мальчишка слева!
– И, распугав народ, бросился Гришке вдогон.
На забор налетел. На кадушку, что стояла на табуретке. Уже совсем Гришку догнал, а до дома рукой подать. Гришка подпрыгнул, зацепился руками за ветку кривой березы и ноги поджал.
Козел боднул пустое пространство под Гришкой. Спросил с удовольствием:
– Вы что, провалились? Шею сломали?
В безопасности Гришка слегка отошел. "В открытый бой мне с козлом вступать невозможно, он сильнее меня и рогами вооружен. Но и бояться его нет нужды" - так Гришка подумал и посмотрел на козла смелым взглядом сверху вниз.
– Молчите?
– сказал козел.
– Испугались? Ух, до чего мне приятно, когда меня боятся! Ух, до чего хорошо!
– Я вас не испугался, - заявил Гришка.
– Вернее, сначала испугался, а теперь не боюсь.
– Чую, - сказал козел.
– Вы наверху. На дерево влезли. Чего же вы на дерево влезли, если не испугались?
– Я наверху по другой причине.
Козел засмеялся неприятным смехом.
– Скажите, пожалуйста, по какой же?
– Я не хочу, чтобы вы упрекали себя в том, что незаслуженно обидели человека, да еще такого, который намного слабее вас.
– Заслуженно не обижают, - сказал козел.
– Заслуженно наказывают. Сильных тоже обижают редко. Сильный сдачи даст... Хотя, если я пива выпью да рассержусь... Ух, тогда я отважный. Даже участкового милиционера товарища Дудыкина могу обидеть... Сейчас я на крышу залезу и с крыши на вас брошусь.
Козел вспрыгнул на крышу маленького сарайчика. Перелез на крышу большого сарая. С крыши большого сарая - на крышу дома. Гришка не стал дожидаться, пока козел развернется, нацелится по запаху и вниз прянет.
ИЗВИНИТЕ ЗА БЕСПОКОЙСТВО
Дядя Федя и дядя Павел сидели у печки, чистили карасей. Они, пока Гришка от козла по деревне бегал, домой возвратились.
– Кто был прав?
– спрашивал дядя Федя.
– Ты, Федор. Но ничего. Трифона все равно жарить нельзя.
– И не нужно ни в коем случае, - пробурчал дядя Федя.
Огонь в печке прижался к
– Трифона только мариновать! Эх, любил я Трифонов маринованных...
Показалось Гришке - голос знакомый.
Дядя Федя и дядя Павел вскочили. Дядя Федя ответил в печку, отчего борода его опалилась:
– Не раз уже Трифона мариновали. А он все живой. И не дастся!
В трубе зашумел смех. По крыше топот пошел.
– Сокрушу! Ух, у меня характер. Ну, Гришка, попался!
А Гришка в избе сидел.
Дядя Федя и дядя Павел посмотрели на него удивленно.
– Объясни, пожалуйста, что происходит, - потребовал дядя Федя. Но его вопрос был заглушен звуком падения тел, треском забора, грохотом корыта, к забору прислоненного, лязгом ведерной дужки, а также воплем:
– Ух, набезображу! Где этот, которого я боднул?
В окне показался козел. Ногами на подоконник влез.
– А, голубчики. Чую. Это вы собираетесь Трифона, моего друга любезного, жарить и мариновать? Я у вас все тут раскокаю. Отдышусь только.
– Неужели раскокаешь?
– спокойно спросил дядя Федя.
– Непременно раскокаю, - подтвердил козел мерзким голосом. Он даже попытался в окно пролезть и, возможно, пролез бы.
Но тут в открытую дверь вошел участковый милиционер товарищ Дудыкин, отдал честь и сказал:
– Извините, товарищи бывшие партизаны, я пришел пригласить вас, чтобы вы рассказали нашему личному составу о геройских делах партизанского отряда товарища Гуляева... А это, простите, кто?
– Милиционер товарищ Дудыкин взял со стола ножницы и обстриг майку, которая зацепилась козлу за рога.
Козел ее тут же сжевал. Нахально заявил, что еще ни разу в жизни не встречалась ему такая невкусная майка, и, промигавшись, уставился на участкового милиционера.
– А-а...
– сказал он, осознав, кого видит перед собой. Здравствуйте, дорогой товарищ Дудыкин.
– Потом перевел глаза на дядю Федю и дядю Павла.
– Пардон! У меня же глаза занавешены были. Карасиков чистите?.. Трифона не видали?.. Извините за беспокойство, пойду с Трифоном побеседую. Один он меня жалеет.
УЛЫБНИТЕСЬ МНЕ В ОТВЕТ
Отойдя от дяди Фединого дома на порядочное расстояние, козел Розенкранц сказал:
– Ну их всех, надоело!
– И тут же подумал: "Кого же я на крыше боднул? По тяжести веса - не Гришку".
Козел прозывался именно так - Розенкранц. Прилепил ему эту кличку художник-живописец Мартиросян. Художник был наполовину армянин, наполовину русский. Хоть из этого обстоятельства и не следует ничего особенного, но художник Мартиросян очень любил деревню Коржи. Жил тут подолгу, а в Ереван ездил один раз в два года - проведать свою старую тетушку Карине.