Книжка про Гришку
Шрифт:
Гришка быстро по сторонам глянул. Не выскочишь. Оконце маленькое, хотя и без стекол. Других дыр нет.
– Не буду я пятый угол искать, - сказал он.
– Не будете? Потом будете. А сейчас ловите мух!
Такой поворот дела Гришку озадачил.
– Ну, ловите!
– повторил козел, двинув Гришку рогами.
– Нельзя же так больно!
Козел засмеялся:
– Можно. Еще больнее можно. Ну!
Острые рога коснулись Гришкиного живота. Гришке стало так жалко себя, так не захотелось в черной пыли валяться, отыскивая пятый
– Пожалуйста, - сказал Гришка тихо.
– Сейчас поймаю, если вам так хочется.
Гришка увидел муху - сидела она на стене возле окна, - сложил ладонь корытцем и прицелился ее ловить.
– Эту нельзя.
– Козел фыркнул с деланным недоумением.
– Вы же культурный. Видите, она отдыхает. Ловите вон ту, летящую. Ну!
– А вон ту можно?
– спросил Гришка.
– И ту нельзя. Она по делу идет. У нее детки. Говорю, ту ловите, которая под потолком жужжит.
Гришка стал на цыпочки, хотел подпрыгнуть за мухой, но не смог. Не оторвались ноги от земли. И тут почувствовал Гришка в животе, там, где только что был страх, что-то твердое и строгое. Вспомнил - гайка! Подтянул Гришка гайку мысленно и сказал:
– Хватит! Не буду я вам ни мух ловить, ни пятый угол искать.
– Ах не будете? Тогда кукарекайте.
– Козел отошел для разбега, чтобы, если Гришка не закукарекает, боднуть его изо всей силы.
– Кукарекайте! Ну!
Гришка глаза пальцами распахнул и так их держал, чтобы встретить удар не зажмуриваясь.
И вдруг раздался в кузнице чистый петушиный крик.
Козел радостно почесал ухо левой задней ногой.
– Закукарекали! Испугались!
– Чего же пугаться, - ответил козлу петушиный голос, - у нас, петухов, дело такое.
Глянул Гришка - на окне петух стоит, красивый, словно заря сквозь лесные ветви.
– А ты чего тут?!
– закричал козел Розенкранц.
– Погоди, я и с тобой разберусь. Чего кричишь?
– Время для крика пришло, - сказал петух.
– Может, кто в лесу заблудился. Услышит мой крик - и все, и спасен. А ты не таращись. Ишь ты... Я петух! А петушиного крика, если бы ты побольше читал, даже черти боятся. Где петух, там и правда.
– Твоя правда в супе!
– Тоже правда, - сказал петух.
– Кого в войну первым губят? Петуха. И нет в войне петушиного крика. А как мир настает, снова петух кричит. Правда там, где мир и согласие.
– Я вот тебе покажу мир и согласие!
– Козел разогнался от двери, прыгнул петуха боднуть, даже голову вывернул, чтобы рогами оконную притолоку не задеть. Проскочил головой в окно и застрял, обратно никак рога не пускают.
Петух под окном ходит, поигрывает голосом - тренируется.
"Пора мне домой идти, - подумал Гришка.
– Чего мне тут теперь делать?" Пошел Гришка мимо козла бесстрашно. Козел задними ногами еле-еле землю достает, но норовит Гришку лягнуть. И хрипит:
– Уходишь, да? Уходи. Предатель. Друга бросаешь в беде, меня то есть.
– Улыбнитесь мне в ответ, - сказал Гришка козлу и пошел себе.
В дверях Гришка остановился, оглядел кузницу на прощание. Показалось ему, что из углов, где свалено ржавое железо, выглядывают маленькие черные углепуты. Может быть, когда Гришка уйдет, они старый горн раздуют, станут для своей углепутской жизни ковать железо. Им ведь тоже инструмент нужен: топоры, пилы и стамески. А может быть, и оружие. Кто знает, какая у них забота. Может, мир, а может быть, начались раздоры.
Я ВАМ НЕ КОВШИК
Пытаясь освободить рога, козел кричал капризным голосом:
– Я вас всех победю!
Гришка его поправил:
– Побежду.
– Одержу победу, - разъяснил им петух.
– А ты молчал бы, будильник пернатый.
– Козел задергался и, пританцовывая, запел: - "Цыпленок жареный, цыпленок пареный..." - Язык прикусил и выругался обиженно: - Тьфу ты, детдомовец инкубаторский.
– Я бы мог вам помочь, - сказал Гришка.
– Но ведь вы определенно станете драться, всех обижать и оскорблять.
– Стану, - сказал козел Розенкранц.
Гришка мог мысленно подвинтить гайку, чтобы не жалеть козла и уйти, насвистывая, но что-то ему помешало.
– Хотите, я устрою так, что один человек победит вас в честном бою. Один мой знакомый товарищ. И тогда вы перестанете приставать к другим.
Козел Розенкранц кашлянул хулиганским кашлем.
– Знаем мы такого товарища - милиционер товарищ Дудыкин.
– Нет, - сказал Гришка.
Козел представил себе дядю Федю, художника-живописца Мартиросяна, парня-шофера в цветочной рубахе...
– Конечно, если у некоторых плечи раздвижные. И если некоторые умеют всякие фокусы вытворять, как ваш дядя Федя.
– Нет, - сказал Гришка.
– Этот человек небольшой, чуть постарше меня. Он осенью в первый класс пойдет.
Козел сплюнул себе на бороду. Полез передними ногами по стенке кузницы, чтобы освободить горло для смеха.
– Не смешите. Мне смеяться нельзя в моем бедственном положении. Я первоклашек не то что за людей - за грибы не считаю. Я у них, если хотите знать, тетрадки с арифметикой ем. И завтраки отнимаю. Мамаши им в школу вкусные пирожки дают. Первоклашка-букашка! Толстопузики!
– Козел смеялся и дрыгался, хоть ему было очень неловко и неудобно.
– Тем более, - сказал Гришка.
– Соглашайтесь... Мой знакомый товарищ вас победит - и вы успокоитесь.
– Согласен!
– закричал козел со смехом.
– Договорились. Давайте лапу.
Петух неодобрительно посмотрел на Гришку.
– Вы не сплоховали?
– спросил он.
– Нет. Я уверен на сто процентов. Мне необходимо товарища предупредить. Он сейчас очень скучает.
Петух и Гришка пошли. Петух - по своим делам. Гришка - по договору.
– А я что, висеть буду?
– крикнул козел.
– Я вам не ковшик!