Книжная дама из Беспокойного ручья
Шрифт:
Я мельком взглянула на Джексона и Юнию, пробормотала «простите» и отодвинулась назад, взяв в руки новый номерной знак.
– Посмотри на себя! – закричала Харриетт.
Я подняла взгляд. Этот крик наводил на меня панику.
В глазах промелькнула искра, до вспышки ярости оставалось всего пару мгновений, как она прошипела:
– У тебя лицо как созревшая черника. Клякса на лице, – засмеялась Харриетт. – Разве она не похожа на старую уродливую чернильницу? Что скажешь, Юла?
Ее выпады ножом резали по живому. Порой мне казалось, что Харриетт только и ждала возможности, чтобы толкнуть меня и со злорадством наблюдать, как синеет
Обняв себя, Харриетт медленно гладила пальцами свои руки, а после вернулась к своему столу. Каждый ее шаг ощущался как удар под дых. Демонстративно сев на стул, она прибавила громкость в приемнике.
На улице внезапно закричала Юния и так же быстро умолкла. Разговаривая с мулом, Джексон отошел на безопасное расстояние. Она повернула голову, краем глаза смотря на яблоко, вытянула морду и взяла угощение из протянутой руки.
Я не удержалась и тихо засмеялась, настороженно взглянув на Харриетт, разбирающую присланную почту. Повернулась к Джексону Лаветту и отблагодарила его скромной улыбкой.
Он подошел к окну:
– Кюсси Мэри, один друг посоветовал прочесть эту книгу. Интересно, вы слышали о ней что-нибудь?
От любопытства я высунулась из окна.
– Фер-де-Ланс?
Я обернулась к Харриетт, которая листала журнал, громко напевая мелодию, играющую по радио.
– Да, сэр, – наконец ответила я тихим голосом. – Это первый детективный роман Рекса Стаута из серии книг о Ниро Вульфе. Очень интересное произведение.
– Правда? Обожаю загадки, – у него по-мальчишески загорелись глаза. – Благодарю, Кюсси Мэри. – Прощаясь, он козырнул, дотронувшись пальцами до виска, хлопнул Юнию по крупу и, развернувшись, ушел.
В растерянности я смотрела ему вслед, который обрывался за углом.
Закончив с подставками, я взялась за кучу коробок с новой литературой, которую нам подарили другие читатели. Это моя любимая часть работы: разбирать пожертвования крупных библиотек, и в такие моменты меня всегда удивляло то, от каких сокровищ порой готовы отказаться люди, выбрасывая, как им кажется, совершенно никчемную макулатуру.
Я вытащила две книги, думая, какую из них привезти Ангелине, и в результате отложила для нее «Историю о малютке мышонке», положив также две брошюры по уходу за ребенком. Затем достала с самого дна «Историю доктора Дулиттла», внимательно осмотрела ее и тоже приберегла для желанного читателя.
Дальше мне на глаза попался старый учебник по грамматике английского языка, присланный из школы в Чикаго. Ни одной разорванной или вырванной страницы – отличная находка. Полистав немного, я отложила его для Ангелины. Возможно, даже получится дать ей пару уроков, если хватит времени самой все изучить.
К своему удивлению, я случайно нашла практически новый роман о жителях шахтерского городка в Англии, который Харриетт давно мечтала прочесть: «Звезды смотрят вниз».
Держа его в руках, я подумывала сначала взять его себе. Но ведь Харриетт просто обожала А. Дж. Кронина. И все-таки лучше отдать его, иначе мне потом несдобровать. Может, ее кислая мина тогда хоть немного преобразится. Теша себя этой надеждой, я подошла к ней.
Будто бы боясь угодить в капкан, она с подозрением сначала взглянула на книгу, потом – на меня.
– Слышала, что вы любите творчество мистера Кронина, – сказала я с едва натянутой улыбкой на лице, положив роман на ее стол.
Глаза засверкали от удовольствия. Она проскрипела тихим голоском: «Спасибо», – и жадно схватила книгу.
– Совсем новая. Как будто только что из печати, – добавила я.
– Что? Да-да, конечно. «Три любви» Люси Мур была в таком же состоянии, помнишь? Настоящий шедевр! А когда он утонул? Как она посвятила себя сыну. И все напрасно. Какая трагедия… – На лице Харриетт на миг промелькнула грустная улыбка, ослабив ее суровый нрав.
Я тоже читала этот роман, в котором надменная и самоуверенная Люси, не имея гроша в кармане, могла добиваться своего за счет мужчин.
– А та сцена в бельгийском монастыре, – все не умолкала помощница инспектора, – когда она… – И тут Харриетт остановилась, выпучив на меня глаза.
Мне нравилось то, с каким трепетом она относилась к книгам. Всего на несколько мгновений что-то в ней преобразилось, и я даже забыла о наших различиях и ее истинной сущности.
– Ой, Василек… Василек! – она несколько раз щелкнула пальцами перед моим лицом, разгоняя лишние мысли. – Возвращайся к работе, – проворчала Харриетт, хотя она, несомненно, была очень рада получить этот роман, а еще больше ей понравилось чувствовать себя литературным критиком, высказывающим свое мнение.
– Да, мэм, – на лице застыла глупая улыбка.
Сев за свой стол, я стала копаться в другой коробке, с журналами, но ничего особенного не нашла. Зато на глаза попалась выкройка из журнала Vogue с изображением детской сорочки – это пойдет в альбом. Рядом лежали старые ноты, которые очень бы пригодились учительнице Винни Паркер. Я взяла еще пару буклетов о здоровье и гигиене и аккуратно сложила их в свою стопку, постепенно растущую в размерах.
Перешла к следующей коробке в поисках «Фермерского альманаха», который попросил привезти один читатель. Копнула еще глубже, параллельно высматривая Стейнбека, и сломала ноготь. Но вместо них обнаружила старый журнал за июнь 1935 года, на глянцевой обложке которого красовалась девушка в сказочном свадебном платье, и несколько книг для Орена Тафта – моего пятничного читателя, живущего в ущелье за горой. Несмотря на плохую погоду, непредсказуемые дороги и долгий путь я всегда была рада увидеть его доброе лицо.
Под кучей старых учебников и семейных журналов пряталась газета, которая точно пришлась бы по вкусу семейству Смитов. Новый тираж от пятого мая 1936 года, и это при том, что обычно мы получаем издания, устаревшие минимум на месяц, а иногда и того больше.
Чувствуя, как от сильного волнения синяя краска стала заливать шею, медленно подступая к лицу, я потерла руки темно-фиолетового цвета. Нервно прижала газету к груди и вдохнула еще свежие чернила, уткнувшись носом в страницы.
Находкой оказалась газета «Луисвилл Таймс». Я пробежала глазами по заголовкам, посвященным облаве на одно городское игорное заведение, прочитала статью о вторжении итальянцев в место со странным названием «Эфиопия», полистала пару страниц и увидела не менее странную рекламу женского купальника светло-коричневого цвета за целых 6,95 доллара. За эти деньги можно было прокормить сразу несколько семей на всю неделю. Сам купальник мало что скрывал, выставляя напоказ каждый миллиметр женского тела.
Конец ознакомительного фрагмента.