Книжная Москва первой половины XIX века
Шрифт:
Правление университета соглашалось, что «в строениях типографии оказываются ветхости», типография «не имеет достаточного числа новейших шрифтов», но «на возобновление всех строений ее и на выписку новых шрифтов она имеет достаточный капитал, и только от усмотрения высшего начальства зависит употребить его для улучшения типографских строений и шрифтов»{179}.
Таким образом, к 1850-м годам Университетская типография потеряла набранный темп, но тем не менее оставалась одной из ведущих типографий страны.
Синодальная типография
Первый Печатный двор в России был основан около 1553 г. для того, чтобы проверить все писанные от руки церковные
В 1721 г. печатный двор вместе с другими типографиями был передан Синоду, а в 1727 г. к Московскому печатному двору были присоединены все петербургские типографии, кроме типографии при Сенате, которая должна была печатать указы правительства, и типографии Академии наук. Сделано это было для того, чтобы церковные книги печатались в одном месте. В 1756 г. первый печатный двор, переименованный в Синодальную типографию (находился на Никольской ул. вместе с книжной лавкой), помог устроить книгопечатание при первом в России университете, отдав для этого часть своих станов, гравировальных досок, некоторых мастеров.
Типография постоянно перестраивалась, расширялась. Этот процесс наблюдался и в конце XVIII в., и в первой половине XIX в. Перестройка зданий велась с учетом архитектуры древних построек.
В Синодальной типографии работали крепостные, или, как их еще называли, типографские рабочие. Руководили работами типографская контора, директор, товарищ директора, фактор. На гербе типографии были изображены лев и единорог.
В 1812 г., после того как французы были изгнаны из Москвы, товарищ директора П. Д. Левашев сообщил в типографскую контору, что он нашел «типографию в том же виде, в каком ее оставил, кроме того, что во время подорвания части Арсенала и Кремлевских стен во всем доме в рамах стекла перелопались, а в некоторых окнах разбиты и самые рамы, и печи дали трещины».
Настоящий ущерб был подсчитан позже. Было расхищено, изодрано и измарано книг более чем на 8 тыс. руб., расхищено бумаги более чем на 2,4 тыс. руб., истоптано лошадьми более чем на 316 тыс. руб., расхищено материалов, изрезано, перебито, сожжено на сумму около 18 тыс. руб. Для восстановления типографии были затребованы долги от консисторий около 10 тыс. руб. У митрополита Московского- преосвященного Августина заимообразно было получено 2 тыс. руб.
Типографию открыли 4 ноября 1812 г., но к книгопечатанию она могла приступить лишь через полгода, в апреле 1813 г. Помещения типографии оставались переполненными рабочими и их семьями. В 1814 г. был вновь отстроен (по проекту архитектора Миронова) типографский корпус. В 1817 г. все пришло в порядок, и 32 стана (перед войной их было 20) были в полном ходу. При типографии работала также и словолитня. П. Д. Левашов в 1821 г. был назначен директором и оставался им до своей смерти в 1835 г. В это же время фактором, т. е. смотрителем за всеми типографскими работами, был известный и опытный типограф и издатель А. И. Семен.
Синодальная типография, так же как и другие типографии, приобретала скоропечатные машины. В 1844 г. она имела их две, помимо 22 печатных станов{180}, в 1857 г. — четыре. В работе А. Н. Соловьева есть упоминание о том, что типография купила у Н. А. Полевого свою первую паровую машину в 1861 г.{181} К. А. Полевой действительно писал, что они с братом купили на промышленной выставке (1831) печатную машину. Но в конце 1830-х — начале 1840-х годов они перебрались в Петербург, и машина, скорее всего, была приобретена типографией в 1841 т.
Синодальная типография была одной из самых больших в России, она практически полностью удовлетворяла спрос на богословскую и богослужебную литературу. В ней печатались книги на старославянском, русском, французском, немецком, греческом, латинском, еврейском, грузинском и некоторых других языках. Пока нам не удалось выявить многих изданий Синодальной типографии за первую половину XIX в. Причина заключается в том, что у книг Синодальной типографии был несколько иной путь к читателю и далеко не все книги попадали в книготорговые каталоги.
Значительная часть издаваемой литературы была учебная: буквари, азбуки, псалтири учебные, грамматики, хрестоматии греческого и латинского языков. Публиковались исторические памятники: сочинения Иоанна Златоуста, Василия Великого, русские летописи. Например, были изданы «Летописец Новгородский, начиная с 1017 г.» (1819), «Русский временник» (1820). Князь М. А. Оболенский издал «Супрасльскую рукопись, содержащую Новгородские и Киевские сокровенные летописи» (1836).
Основными изданиями были псалтири, евангелия, жития святых, молитвы, месяцесловы, служебники, часословы, каноники, требники, святцы и т. д. Для примера приведем несколько названий: «Литургия нотного придворного простого пения», «Минеи Четьи», «Чин о приеме иноверцев», «Сокращенный нотный обиход», «Октоих», «Алфавит духовный». Книги печатались церковной и гражданской печатью, украшались киноварью. Одна и та же книга могла выйти и в полном виде и в сокращенном, и богато украшенной и вообще без украшений.
Издавались и собрания сочинений святых отцов. Например, в 15 томах изданы сочинения Тихона, епископа Воронежского. Печатались «Слова», произнесенные при погребении, торжественном открытии храмов, учебных заведений, во время торжественных собраний. Значительное место занимала литература по истории церкви, христианского учения. Ряд изданий можно отнести и к историческим исследованиям, например историческое описание храмов.
Потребность в изданиях Синодальной типографии в первой половине XIX в. оставалась высокой прежде всего среди низших и средних слоев населения. Именно по книгам, вышедшим из Синодальной типографии, учились дети в церковноприходских школах, духовных академиях, семинариях. Распространена была церковная литература и среди купечества.
В Синодальной типографии практически не печаталось сторонних изданий. Встречаются лишь издания Библейского общества, Комитета о издании назидательных книг для народного чтения (1847 и 1848 гг.).
Помимо богослужебных и учебных книг были и медицинские, среди которых, например, издания на грузинском языке. В общую цензуру 2 августа 1826 г. от лекаря П. Клапитонова поступили три рукописи на грузинском языке с русским переводом для цензора: «О предохранении от прилипчивых болезней», «О том, как помогать утопшим» и «О том, как помогать от укушения и уязвления бешеных и ядовитых животных». Верность перевода подтвердил архиепископ Досифей, «начальствующий над печатанием книг на грузинском языке при Московской Синодальной типографии»{182}. В 1828 г. типография ходатайствовала перед общей цензурой об издании книги «Краткое наставление о лечении болезней простыми средствами», авторы Каменецкий и Саполович, перевод на грузинский был сделан все тем же П. Клапитоновым{183}.
В первой половине XIX в. в Синодальной типографии начинают печататься книги на языках народов, населявших Россию: «Грамматика мордовского языка» (1838), «Букварь» алеутского языка (1845), «Краткая священная история» на зырянском языке (1843), «Катехизис» на якутском языке (1844). Через церковь, церковноприходские школы книги проникали в самые отдаленные места.
Типография Лазаревского института восточных языков
В 1816 г. в Москве на средства богатых армянских купцов Лазаревых было образовано армянское высшее учебное заведение, переименованное затем в институт. Председателем Совета института был попечитель из семьи Лазаревых, членами — преподаватели, приглашались и два представителя от родителей учащихся, которых было около 100 человек. Принимались в институт не только армяне, но и дети других национальностей свободных состояний. Полный учебный курс длился семь лет. Институт наряду с общеобразовательными функциями выполнял и такие, как подготовка переводчиков с восточных языков, учителей для армянских школ, священников. В институте велись исследования по изучению азиатских народов, собирались соответствующая библиотека, памятники письменности.