Книжная Москва первой половины XIX века
Шрифт:
Кряжев и Мей не могли даже платить проценты по ссуде и просили об отсрочке платежей. Возникла обширная переписка между председателем Московского опекунского совета А. М. Луниным, императрицей Марией Федоровной, под опекой которой находился совет, и владельцами типографии. К тому же типографщики обязаны были бесплатно доставлять книги в учебные заведения, подведомственные Опекунскому совету, на что ими было истрачено около 4,9 тыс. руб.
Им было предложено отказаться от покровительства воспитательного дома, но это было не выгодно, так как покровительство давало возможность иметь «снисхождение» от других кредиторов. Кряжев и Мей были освобождены от уплаты ежегодного взноса в пользу воспитательного дома и коммерческого училища по 1,5 тыс. руб., и долг их был рассрочен на восемь лет, но успеха в начатом предприятии так и не было. Склад, или книжный магазин, где хранились книги с 1802 г. на сумму более 23 тыс. руб., затопило. В 1807 г. Кряжев и Мей решили продать типографию «в ведомство Управы благочиния с переводом долга их сохранной казне на Управу». Но эта сделка не состоялась. Когда Le в 1809 г. Опекунский совет
В типографии было пять станов с принадлежностями. Опекунский совет обратился в Московское губернское правление с просьбой описать все движимое имущество типографщиков. За типографию никто не давал более 5 тыс. руб., за эту сумму она и была продана. Один из поручителей типографщиков уплатил более 10 тыс. руб., второй не смог уплатить, и на январь 1812 г., когда типография уже не- существовала, за нею оставался долг около 9 тыс. руб.{192}
Независимым было положение издателей, располагавших состоянием и не ставивших перед собой коммерческих целей. Таким издателем был 7Z. П. Бекетов (1761–1836), деятельность которого наиболее изучена. Его типография существовала с 1801 по 1811 г. За этот период из нее вышло около 120 книг. Бекетов и позже занимался изданием книг, но печатал их уже в других московских типографиях.
Семья Бекетовых имела обширный дом на Кузнецком мосту, в одном из флигелей которого и были расположены типография и словолитня. В другом флигеле была открыта книжная лавка, где любили собираться московские писатели. Известны были и собрания литераторов в доме Бекетова по четвергам.
Бекетов принимал участие в издательской деятельности Н. И. Новикова. Унаследованное состояние давало Бекетову свободу действий. Он хорошо знал литературу, историю, сам сочинял песни, стихи, выступал в качестве переводчика. Отдельные его сочинения были напечатаны в журналах. Общество любителей российской словесности избрало его своим членом. Но крупным литератором он не стал. Заслуга Бекетова перед русской словесностью заключалась в другом. Он подготовил к изданию и издал сочинения русских писателей: И. Ф. Богдановича, Н. И. Гнедича, В. А. Жуковского, И. И. Дмитриева, С. Н. Глинки, Ф. Н. Глинки, П. И. Голенищева-Кутузова, П. И. Макарова, М. Н. Макарова, А. Ф. Мерзлякова, В. Т. Нарежного, Ф. Ф. Иванова, В. В. Измайлова, Н. М. Карамзина, А. И. Мусина-Пушкина, П. Йельского, А. Н. Радищева, Ф. В. Ростопчина, Д. И. Хвостова, М. М. Хераскова, В. С. Филимонова и др.
Эти издания отличались красивыми четкими шрифтами, тщательным типографским набором, художественными приложениями, гравированными заглавными листами, типографскими украшениями в виде роскошных и изящных виньеток и заставок.
С особенной тщательностью было издано Бекетовым Собрание сочинений И. Ф. Богдановича (ч. 1–3): в 12-ю долю листа, с восемью виньетками, портретом автора и подписью к нему в стихах самого издателя. Сочинение было внимательно отредактировано, критически проверено. М. А. Дмитриев писал: «Лучшее издание сочинений Богдановича — это издание Бекетова, напечатанное в его типографии. Никто не издавал у нас книг с таким тщанием: он присовокупил к нему все варианты автора, сличив разные издания, чего у нас никогда не делается»{193}. Право на издание, сочинений Д. И. Фонвизина он получил от наследников Фонвизина 20 мая 1820 г. Бекетов должен был все сочинения и переводы Фонвизина подготовить «по особо учиненному методу»{194}. В 1828 г., когда Бекетов подготовил 5 томов сочинений и переводов, он узнал, что в цензурном комитете находятся на рассмотрении сочинения Фонвизина, неизвестно кем представленные. Бекетов просил цензурный комитет не разрешать это издание, поскольку имел права на него{195}. Собрания сочинений и переводов Фонвизина, подготовленные Бекетовым, были напечатаны в 1829 г. в Университетской типографии. После смерти Бекетова в 1836 г. право на два издания сочинений Фонвизина по 1200 экз. получил купец И. Г. Салаев. Он напечатал одно издание, второе продал купцу Н. Н. Глазунову, получив за это 500 руб. На публикацию предисловия, написанного П. А. Вяземским, Н. Н. Глазунов должен был получить согласие автора отдельно.
Еще в 1804 г. Бекетов в своей типографии печатал журнал «Друг просвещения», в котором митрополит Евгений начал публиковать свой «Словарь русских духовных и светских писателей», помог С. Н. Глинке в издании журнала «Русский вестник», напечатав на свои средства первые 12 книжек. На задней обложке журнала имелась орнаментальная наборная рамка, в середине которой была помещена марка издателя из трех букв вязью «П. П. Б.»{196}.
П. П. Бекетов собирал рукописи, документы исторического содержания, автографы, портреты русских деятелей. Он активно участвовал в работе Общества истории и древностей российских, был избран его председателем, на свои средства издал устав общества и некоторые из его трудов. В 1810 г. им издано с лицевой рукописи XVII в. «Описание в лицах торжества, происходившего в 1636 году февраля 5, при бракосочетании государя и Великого князя Михаила Федоровича с государынею Царицею Евдокиею Лукьяновною, из рода Стрешневых». П. П. Бекетов писал: «В издании рисунков я совершенно держался подлинников, можно бы сделать их лучше, исправнее, но это было бы уже что-нибудь новое, а я хотел оставить на них отпечаток древности»{197}. Напечатал он и речь, сказанную им на заседании Общества истории древностей российских, перепечатанную затем в «Трудах и записках». В общество он пожертвовал около 20 тыс. руб., библиотеку из 2736 книг и 96 рукописей, собрания медалей, монет (около 500 штук) и старинных редких вещей. Пожар 1812 г. уничтожил коллекцию Бекетова и Общества истории и древностей российских{198}.
П. П. Бекетов собрал уникальную коллекцию портретов. Первое собрание портретов было им подготовлено еще в 1801 г. Тогда вышло четыре тетради, в которые было помещено по пять биографий и портретов. Биографии написаны Н. М. Карамзиным, портреты гравированы Н. Соколовым, И. Розановым, А. Осиповым. Не имея подписчиков, Бекетов не мог продолжить издание. Через 20 лет, когда он уже не имел собственной типографии, вернулся к своей затее и подготовил к изданию «Собрание портретов Россиян знаменитых по своим деяниям, воинским и гражданским, по учености, сочинениям», которое состояло из)0 тетрадей с 50 портретами. Во вступлении к «Собранию» Бекетов писал: «…если не ныне, то, может быть, со временем сделанное мною к чему-нибудь пригодится и найдутся люди, которые будут снисходительны и признательны к труду, хотя по многим отношениям несовершенному, но, смело могу сказать, бескорыстному, ибо издавать такую книгу, не имея более 15 подписчиков, и не легко и скучно»{199}.
У Бекетова был план издания русской исторической иконографии. Для этого им была создана шкода граверов, в которой гравер И. Розанов и академик по гравированию художник Н. И. Соколов обучили гравированию пунктиром А. Осипова, Фед. Алексеева, К. Анисимова, А. Афанасьева, М. Воробьева, А. Грачева, Ф. Касаткина, В. Храмцева, П. Федорова, Ив. Шошкина, Ник. Иванова, Еф. Кудрякова, Ив. Куликова, Н. Маслова, Анд. Машутина, Н. Милова, Я. Петрова. Бекетову удалось выпустить 70 портретов, выгравировано же было более 300 досок. После смерти Бекетова его собрание портретов и гравюр купил П. Ф. Карабанов, от которого оно попало в Эрмитаж. Часть портретов была приобретена М. П. Погодиным и кн. А. И. Барятинским. 306 досок с выгравированными портретами в 1837 г. купили братья Киреевские, по которым в 1843 г. они издали «Портреты именитых мужей российской церкви с примечаниями их кратких жизнеописаний» и в 1844 г. «Изображение людей знаменитых или чем-либо замечательных, принадлежащих по рождению или заслугам Малороссии» (42 портрета без биографий).
Заслуги Бекетова перед русским книгоизданием несомненны. Он поднял культуру издания. Все, что им издано, было тщательно подготовлено, напечатано на высоком полиграфическом уровне, красиво, изящно, с подобранными со вкусом иллюстрациями, украшениями.
Среди издателей, кто так же, как П. П. Бекетов, не преследовал коммерческих целей, можно назвать князя В. В. Львова, инспектора классов 1-го Московского кадетского корпуса. С 1831 по 1833 г. в типографии, которой он, вероятно, владел не один, В. В. Львов изддвал книги для детей. О дальнейших его издательских планах стало известно из его ходатайств в цензурный комитет. Он дважды, в 1837 и 1842 гг., просил разрешить издавать детскую газету, которая должна была «разбить б юных читателях религиозность, любовь к государю и Отечеству, ознакомить с Россиею во всех возможных отношениях»{200}. В прошении издавать для народа «душеспасительные книги религиозного содержания» в 1843 г. В. В. Львов писал: «Служа страждущим в течение 20 лет и в продолжение сего времени обращаясь с сими несчастными, виновными против небесного и земного правосудия, я опытом убедился, что большая часть из них не имеет почти никакого понятия о божественной религии нашей, ни об обязанностях, ею налагаемых в отношении к Богу и ближнему, и, таким образом, будучи вне закона нравственного, они руководствуются одним инстинктом животной природы… Я желал бы снабжать их такими книгами, которые вместе питают душу и сердце русского примерами нравственными и благородными»{201}. 6 октября 1843 г. ему было разрешено «издавать на свой счет для чтения простолюдинов книги духовного и нравственного содержания»{202}.
Прекрасным исполнением типографских работ был известен Н. С. Всеволожский. Он считал свою типографию, основанную в 1809 г., уникальной, «единственной в России», стоила она ему 150 тыс. руб.{203} Такая стоимость поражает, если вспомнить, что другие покупали свои типографии за 5—10 тыс. руб. В типографии было 11 печатных станов, вместе с наемными мастерами работали и крепостные. В ней начинал свою карьеру А. И. Семен.
Современники по достоинству оценили типографию Всеволожского. По отзыву Н. Н. Бантыш-Каменского, типография «чистотою литер, добротою бумаги и тщанием под управлением иностранца, фактора Семена, все другие здешние типографии превышает»{204}. Типография располагала шрифтами российскими, латинскими, немецкими, французскими, английскими и польскими, выписанными из Парижа от Дидо. Для печатания «Собрания государственных грамот и договоров», подготовленных учеными, входившими в кружок Н. П. Румянцева, понадобились восточные шрифты. Всеволожский был готов сделать их при условии получения некоторого «вспомоществования» от Н. П. Румянцева. Но Румянцев отказался и последующие тома «Собрания государственных грамот и договоров» печатал в типографии С. И. Селивановского.
Типография просуществовала недолго, до 1817 г. Если о других типографщиках можно говорить как об издателях, то в типографии Всеволожского, видимо, выполнялись только заказы. Доказательством этому служит то, что при выборе литературы для печатания не наблюдается интереса к какой-либо определенной тематике. Из 128 книг лишь одна треть художественные, остальные по разным наукам, больше всего книг по истории (28) и медицине (11). Половина книг оригинальные, другая — переводные. Среди авторов и переводчиков много профессоров Московского университета.