Книжная Москва первой половины XIX века
Шрифт:
Издательской деятельностью занимались некоторые московские благотворительные организации. Московский попечительный комитет императорского Человеколюбивого общества (1802) издавал небольшие книжечки душеспасительного содержания. В 1835 или 1836 г. Московский попечительный комитет получил по завещанию прапорщика Ф. И. Дисекого рукописи украинского философа Г. В. Сковороды{285}. Некоторые его сочинения комитет опубликовал, но не все. Цензор Снегирев «удержался пропустить», например, «Нечто о Григории Сковороде», «Григорий Варсава-Сковорода любезному другу Семену Никифоровичу Дятлову», «Притчу Ерофей», как содержащие мысли, «клонящиеся к поколебанию учения
Интересна судьба одной из разрешенных книг Сковороды. Сочинение «Брань архистратига Михаила с сатаною» разрешил к изданию архимандрит Филарет, и оно было напечатано в 1839 г. в типографии Решетникова с эпиграфом: «О сем; легко быть благим». По напечатании брошюра оставалась долгое время нераспроданной. Московский книгопродавец Степан Васильев купил ее на обертку и продал петербургскому книгопродавцу Холмушину, который ее перепродал киевскому книгопродавцу С. И. Литову. В 1853 г. появилось объявление о ее продаже в его магазине. По доносу Синод рассмотрел книгу вновь и вынес решение: поскольку в этом сочинении «встречаются слова и выражения неприличные, мысли ложные и нередко противные вере и чистой нравственности», «книгу вовсе изъять из продажи»{288}.
В 1838 г. в Москве был организован Комитет о просящих милостыню. Поэт Ф. Н. Глинка приветствовал открытие комитета стихотворением «Москве благотворительной», которое и стало первым изданием комитета.
Комитет печатал ежегодно отчеты о своей деятельности. Цензура не всегда была согласна пропустить их, так как усматривала в них критику правительства. Цензор Н. Е. Зернов не решался одобрить «Отчет Комитета, высочайше утвержденного в Москве для разбора и призрения просящих милостыни за 1848 год». Он был напечатан лишь после исключения из него некоторых выражений «о правительственных действиях и мерах», в частности фразы о том, что «вредные поступки людей неимущих могут быть оправданы иногда крайнею нуждою». Эти слова, по мнению цензора, являлись «совершенно неуместными в сочинении, предназначенном для чтения публики»{289}.
Действовавшие в Москве католические и лютеранские церкви занимались изданием литературы религиозной, учебной, необходимой для школ, находившихся при этих церквах. В цензурный комитет 28 января 1849 г. обратился викарий московской римско-кафолической Павловской приходской церкви ксендз Жельвович с просьбой напечатать на немецком и польском языках «Указатель праздничных и торжественных дней римско-кафолической церкви на 1849 год»{290}. Обычно их книги печатались в разных типографиях Москвы.
Профессора Московского университета
и другие частные лица в роли издателей
Особое место среди частных лиц, выступавших в роли издателей, занимали профессора Московского университета. Возможности университета были ограниченны, он не мог издавать на свои средства все труды ученых.
Большая часть литературы печаталась на так называемые «сторонние средства». Такая же практика наблюдалась и в частных типографиях. Владелец стремился издавать книги на средства заказчика. Профессорам и преподавателям Московского университета удавалось напечатать по нескольку книг. Это или переводы зарубежных учебников, или составленные ими учебные курсы на основе зарубежных и отечественных исследований. Были и оригинальные исследования.
Профессор греческого языка и древностей С. М. Ивашковский, испытывая большие затруднения в пособиях, особенно по древней филологии, «старался сам по возможности пополнять этот недостаток и удовлетворять потребности своей науки изданием некоторых руководств и составлением словарей»{291}. Если находился меценат или купец, бравший на себя расходы по изданию книги, авторы часто уступали ему свое авторское право. Так, «Полный греко-российский словарь» (т. 1–4, 1838), подготовленный С. М. Ивашковским, был издан на средства «просвещенных греческих дворян братьев Зосима».
Профессор З. А. Горюшкин к помощи меценатов не прибегал. Хорошо знакомый с практическим судопроизводством, известный среди историков как знаток древних актов, он напечатал на свои средства «Описания судебных действий» (ч. 1–3, 1805–1808), «Руководство к познанию российского законоискусства» (т. 1–4, 1811–1816), где впервые сделана попытка представить развитие юридической науки, содержится систематический курс права вместе с изложением устройства всех государственных учреждений, выработанный им в результате практического знакомства с историей и догмой русского права. Долгое время его обзор узаконений был лучшим. Горюшкин издал эти книги не только на собственные средства, но и на «издателевой бумаге», т. е. сам ее приобретал и доставлял в типографию{292}.
Некоторые профессора не ограничивались публикацией одной-двух книг, а издавали гораздо больше. Книгопродавец А. С. Ширяев в издаваемом им книготорговом каталоге выделил в отдельную рубрику книги профессора Л. А. Цветаева, Ширяев назвал восемь книг Цветаева, продававшихся в его книжной лавке с 1816 по 1825 г., но это далеко не полный перечень. Нами их выявлено 18. Это книги по истории римского права, теории законов, частному и общественному праву, естественному праву, политической экономии.
В роли активного издателя известен профессор И. А. Двигубский. В имеющемся списке его трудов перечислено 37 названий книг по естственным наукам, многие из которых были изданы на средства Московского университета. Он был «примерно трудолюбивым и ученым собирателем» и сыграл определенную роль в становлении и развитии естественных наук в университете.
Профессор Д. М. Перевощиков издал около 30 книг по математике, физике, астрономии, механике.
Профессора прибегали нередко к помощи воспитанников университета для перевода с иностранных языков недостающих учебников. Еще в 1804 г. попечитель университета М. Н. Муравьев говорил: «Весьма желательно, чтобы молодые наши магистры и кандидаты заблаговременно приучались к сочинению нужных для учения книг и чтобы упражнением достигли до некоторой силы в искусстве писания»{293}. Переводческая деятельность помогала овладеть этим искусством. Профессор Е. О. Мухин, чтобы устранить недостаток в учебных пособиях, своих слушателей «побуждал к переводам с новейших иностранных языков на русский», предлагал напечатать за счет университета и распространять между студентами по дешевой цене «известнейшие иностранные сочинения на латинском языке». Переводы издавались под непосредственным надзором Мухина, который просматривал каждый корректурный лист и, где «казалось ему нужным, прибавлял свои замечания и дополнения»{294}.