Книжные магазины
Шрифт:
Под вывеской Ulyssus в Жироне красуется надпись: «Книжный магазин путешествий», и, подобно основателям Alta"ir Альберту Падролю и Жозепу Бернадасу, его владелец Жозеп Мария Иглесиас ощущает себя прежде всего путешественником, а не книготорговцем или издателем. А путешественница и писательница Катрин Домен, возглавляющая парижский Ulysse, каждое лето организует книжную торговлю в казино в Андайе. Естественно, магазины такого рода обычно полны карт и глобусов: например, в Pied `a Terre в Амстердаме десятки глобусов украдкой наблюдают за тобой, пока ты ищешь путеводители и другие книги. Его девиз донельзя патетичен: «Рай путешественника». Для мадридского магазина Deviaje приоритетна его ипостась туристического агентства: «Путешествия по индивидуальному заказу, книжный магазин, аксессуары для путешествий». Порядок составляющих не влияет на продукт, потому что во всем мире книготорговые точки, специализирующиеся на путешествиях, являются по совместительству магазинами, торгующими товарами для туристов. Мадридский же Desnivel, чья специализация горный и экстремальный туризм, продает GPS-устройства и компасы. То же происходит в берлинском Chatwins, где значительная часть пространства отведена под молескины, эти вновь возродившиеся записные книжки ручной работы, которые Брюс Чатвин некогда покупал в одном парижском магазине. В 1986 году в Туре закрылось последнее семейное предприятие, их изготавливавшее, о чем он и поведал читателям в книге «Тропы песен», опубликованной годом позже.
Пепел Чатвина был развеян в 1989 году на юге Пелопоннеса близ византийской часовни в Кардамиле – одном из семи городов, которые Агамемнон предложил Ахиллу за его согласие продолжать осаду Трои; развеян рядом с домом одного из его наставников, знаменитого писателя и путешественника Патрика Ли Фермора. Панихиду отслужили в одной из церквей западного Лондона. Тридцатью годами ранее молодой провинциал по имени Брюс Чатвин, не имевший ни работы, ни денег, приехал в британскую столицу и устроился стажером в Sotheby’s, еще не зная о том, что в будущем тоже станет писателем-путешественником, легендой и творцом легенд. Не зная, что его именем будет назван книжный магазин в Берлине. Среди многих книжных, которые в конце пятидесятых годов обнаружил Чатвин в столице, выделялись два: Foyles и Stanfords. Первый – общего профиля, второй специализировался на туризме. Один был полон книг, второй – атласов и карт.
Пятьдесят километров полок превращали Foyles, расположенный посреди Чаринг-Кросс-роуд, в самый большой книжный лабиринт в мире. Туристической достопримечательностью его делали не только размеры, но и сумасбродство его хозяйки Кристины Фойл – благодаря ему магазин оставался чудовищным анахронизмом на протяжении всей второй половины минувшего столетия. Это проявлялось в отказе от использования калькуляторов, кассовых машин, телефонов и любых иных технологических достижений при обработке заказов и продаже; в оформлении заказов по издательствам, а не по авторам или жанрам; в организации трех разных очередей, которые приходилось выстаивать клиентам ради оплаты покупок; в увольнении работников безо всякой на то причины. Книжным Foyles, основанным в 1903 году, она руководила с 1945 по 1999 год. Ее эксцентричность наследственная: Уильям Фойл, ее отец, тоже предавался чудачествам, пока не передал управление дочери. Но именно Кристина придумала то, что прославило магазин: его литературные завтраки. С 21 октября 1930 года до сегодняшнего дня полмиллиона читателей позавтракали с более чем тысячью авторов, среди которых были Т. С. Элиот, Г. Дж. Уэллс, Бернард Шоу, Уинстон Черчилль и Джон Леннон.
Теперь легенды о причудах Кристины Фойл – лишь часть прошлого (и книг вроде этой): в 2014 году Foyles превратился в огромный современный книжный и переехал в соседнее здание под номером 107 на все той же Чаринг-Кросс-роуд. Перестройкой бывшего Центрального колледжа искусства и дизайна имени Святого Мартина занималось архитектурное бюро Lifschutz Davidson Sandilands. Столкнувшись с задачей спроектировать самый большой британский книжный магазин XXI века, оно сделало выбор в пользу обширного внутреннего двора, через который льется свет, усиливаемый большими лампами – знаками пунктуации в большом сквозном тексте. Двор, словно придаточные предложения, окружают восходящие и нисходящие лестницы. Кафе, где всегда царит оживление, находится наверху, близ зоны презентаций и выставочного зала, часто принимающего мультимедийные проекты, а внизу, при входе, посетителя встречает девиз: «Добро пожаловать, любитель книг, ты пришел к друзьям». Что сказала бы Кристина, восстань она из гроба… Что ж, на самом деле она обнаружила бы памятник своим многолюдным завтракам.
«Исследуй, открывай, вдохновляй» – таков девиз Stanfords, о котором мне напоминает прихваченная оттуда закладка. Хотя одноименная компания была основана на все той же Чаринг-Кросс-роуд, где по-прежнему располагается Foyles, в 1901 году для посетителей открыл свои двери знаменитый магазин на Лонг-Акр в Ковент-Гардене. К тому времени у Stanfords уже сложились прочные отношения с Королевским географическим обществом благодаря изданию лучших карт той эпохи, когда британская колониальная экспансия и расцвет туризма вызвали к жизни их массовый выпуск. Пол каждого из трех этажей магазина воспроизводит гигантскую карту – мира, Лондона, Гималаев. И пусть на этих этажах мы найдем и путеводители, и книги о путешествиях, и аксессуары, главное здесь – карты. В том числе военные: с пятидесятых до восьмидесятых годов в его подвальном помещении располагался отдел авиационной и военной топографии. Помнится, я пришел в Stanfords потому, что кто-то мне сказал или я где-то прочитал, будто здесь покупал свои карты Чатвин. Разумеется, никаких свидетельств в подтверждение этого нет. Список знаменитых клиентов открывается доктором Ливингстоном и капитаном Робертом Скоттом и завершается Биллом Брайсоном и сэром Ранульфом Файнсом, одним из последних живых первооткрывателей, включая в себя Флоренс Найтингейл, Сесиля Родса, Уилфреда Тесиджера и Шерлока Холмса, который именно в Stanfords заказал карту таинственной пустоши, позволившую ему раскрыть тайну «Собаки Баскервилей».
Оба торговых дома существуют до сих пор. У Foyles пять филиалов в Лондоне и один в Бристоле. Помимо небольшого помещения в Королевском географическом обществе, которое открывается только для проведения мероприятий, у Stanfords есть магазины в Бристоле и Манчестере. Чатвин не дожил пары лет до открытия в 1991 году Daunt Books – книжного для читателей-путешественников, расположившегося в эдвардианском здании на Мэрилебон-Хай-стрит, куда естественный свет проникает через огромные витражи. Это личный проект Джеймса Донта, отпрыска дипломатической семьи, привыкшего к переездам. Пожив в Нью-Йорке, он решил, что хочет посвятить себя двум страстям: путешествиям и чтению. И сегодня его детище представляет собой лондонскую сеть, состоящую из восьми магазинов. Тридцать четыре магазина по всей территории Франции принадлежат сети Au Vieux Campeur, с 1941 года продающей путеводители, карты, книги о путешествиях и товары для пеших походов, кемпинга и альпинизма. Ее история приводит на память историю молескинов.
В конце ХIX – начале ХХ века многие профессиональные художники и любители обзавелись привычкой путешествовать с блокнотами, на плотных страницах которых можно было рисовать акварели или писать тушью. Обложки таких блокнотов, сделанные из молескиновой ткани, защищали рисунки и заметки от превратностей погоды; они производились в различных местах Франции и продавались в Париже. Теперь мы знаем, что их использовали Уайльд, Ван Гог, Матисс, Хемингуэй и Пикассо; но сколько еще тысяч безвестных путешественников владели ими? Где сейчас их молескины? Чатвин упоминает их в своих эссе, и, возможно, именно это побудило маленькую миланскую фирму Nodo & Nodo навать так свои записные книжки, выпущенные в 1999 году тиражом в пять тысяч. Я помню, как увидел экземпляры этого или следующих, тоже ограниченных тиражей, во флорентийском книжном сети Feltrinelli и мгновенно испытал фетишистское наслаждение от ощущения узнавания. То же, что испытывает любой прилежный читатель, входя в Lello в Порту или в City Lights в Сан-Франциско. На протяжении нескольких лет за молескином приходилось отправляться в чужие края. Не обязательно в Париж, но были они далеко не везде. В 2008 году их продавали в пятнадцати тысячах книжных в пятидесяти странах мира. Сейчас дизайн у них по-прежнему итальянский, но производство для удовлетворения спроса перенесено в Китай. До 2009 года нужно было ехать в Лиссабон, чтобы попасть в Livraria Bertrand, самый старый книжный магазин в мире; затем был открыт недолго просуществовавший филиал в Барселоне, где я живу, и серийность выиграла очередную, бессчетную, битву у старого, уже почти исчезнувшего понятия – ауры.
Мы шли по узкому и темному коридору, пока я не попал на книжный развал, где завязанные и пыльные папки рассказывали о всех видах разорения.
2. Афины. Начало
Пришел, чтобы читать. Раскрыты две, три книги; историки, поэты. Но почитав десять минут, отвлекся. На диване он полуспит. Им полностью владеют книги – но ему лишь двадцать три, и он красивый очень.
13
Кавафис К. / Пер. с новогреч. Е. Казанджиду./ 2017 / 11 / 24 / 8186
По Афинам можно бродить, как по диковинному базару с книжными лавками. И диковинность обусловлена не упадком, в котором находится многое из окружающего тебя, и не осязаемым ощущением древности, а языком, на котором написаны как названия магазинов, так и указатели на стеллажах, не говоря уже о названиях книг и именах авторов. Для западного читателя Восток начинается там, где он видит неизвестные ему алфавиты: в Сараево, Белграде, Афинах. На полках книжных магазинов в Гранаде или Венеции не оставили следа алфавиты древних пришельцев с Востока: мы все читаем в переводах на наши языки, позабыв, что и языки пришельцев служили когда-то средством перевода. Значение древнегреческой культуры, философии и литературы возможно понять, лишь учитывая, что возникли они там, где встречаются Средиземноморье и Азия, между этрусками и персами, рядом с ливийцами, египтянами и финикийцами. Эллинство – место встречи посланников цивилизаций, перекрестье цивилизационных потоков. И цепь, связующая различные алфавиты.
После долгих поисков в интернете с помощью визитной карточки одного из магазинов, которую я храню с лета 2006 года, я наконец нахожу английскую отсылку к искомому месту: Books Arcade. Галерея книги, или Книжный пассаж, – череда из двадцати лавок с дверями кованого железа, где представлены сорок пять издательских марок, в том числе Kedros и Издательство Национального банка. Сидя в одном из многочисленных кресел, расставленных в проходах, под потолочным вентилятором, перемалывавшим жару словно в замедленной съемке, я набросал несколько заметок о соотношении между книжными магазинами и библиотеками. Потому что пассаж Pesmazoglou – так его тоже называют по одной из прилегающих к нему улиц – расположен напротив Национальной библиотеки Греции.